– Антон Никифорович! Добрый день! Да, Матвей Игоревич!

Слова Иванова слышны чётко, жаль – не слышно голоса его визави. Но кое-что понятно.

– Да, сделаю, в ближайшие дни, на дежурстве. Сразу сообщу. Всего доброго.

Запись окончилась, Никита посмотрел на главврача.

– Телефон Иванова мы прослушивать не имеем права, да и технических возможностей нет. Но установить видеонаблюдение – вполне. Запись вчерашнего дня.

– А что он собирается предпринять?

– Откуда мне знать? Сегодня компьютерщик установит ещё три камеры в отделении, одну в твоём кабинете. А вечером посмотрим.

– Выходит, Матвей знаком с Антоном Никифоровичем?

– Получается – так. Засланный казачок! Или позже подкупили. И хорошо, если его одного.

– Вы и Сергея Звягина подозреваете? – подскочил в кресле Никита.

– Это был бы уже перебор! Кроме твоих хирургов, есть другие отделения.

– Прямо шпионский триллер!

– Война конкурентов! Передел рынка! Слыхал о таком?

– А что владелец клиники?

– Я ему дал подробный расклад, пусть решает сам. Скажу честно, для него наша клиника не профильный актив.

Вот уж озадачил! Подозрения в отношении Матвея усилились. Вот уж чего Никита не понимал – какая выгода Матвею пакостить клинике, в которой работаешь? Или Антон Никифорович пообещал взять его к себе? При условии, что Матвей устроит козни клинике? Воистину – чужая душа потёмки!

Дома на столе уже готовый обед. Лена два дня как вышла в декретный отпуск. Беременность никак не отразилась на её внешности – ни пигментных пятен, ни жирных волос, только живот большой.

– Гинеколог определил предполагаемый срок родов?

– Плюс – минус.

– Вещи, коляску, кроватку будем покупать?

– Говорят, плохая примета.

– А после родов у тебя будет забот полон рот, не до магазинов.

– А как с цветом? Сам же говорил – УЗИ не всегда точно определяет пол будущего ребёнка.

А Никите бы купить нейтральный цвет детской коляски, да и все дела. А кроватку деревянную, подойдёт и мальчику и девочке. Но женщины придавали цвету важную роль. Жена упёрлась.

– Только после родов!

Пусть так. Деньги были, но выбирать Никите придётся одному. Младенца дома не оставишь, бабушек рядом нет, а няню Никита принципиально нанимать не хотел. Ребёнка должна воспитывать мать, а не чужая женщина.

Прошло два дня. Утром Никиту вызвал Артём Витальевич.

– Полюбуйся!

Никита на мониторе увидел свой кабинет, входящего Матвея. Прошедшую ночь дежурил он. И в том, что Матвей зашёл в кабинет заведующего, ничего страшного не было. Ключ на посту дежурной медсестры, красть из кабинета нечего, да и не было случаев воровства в отделении. Зато в книжном шкафу монографии по хирургии, должностные приказы Минздрава, номенклатура болезней.

Вот только действия Матвея странные, сначала открыл ящик стола, бросил туда конверт, потом подошёл к книжному шкафу, достал одну книгу, другую, полистал, вернул на полку. Видеокамера стоит сзади, съёмка со спины и не видно, что делает Матвей.

– Никита, пойдём в кабинет, я юриста пригласил уже, взглянем, что он подбросил.

Поднялись в кабинет. Никита сразу ящик стола открыл, второй сверху. Запечатанный конверт без надписей. Никита руку протянул – взять, но юрист воскликнул.

– Замри!

Пётр Васильевич, как звали юриста, надел перчатку на правую руку, взял конверт, опустил его в пакет.

– Отнесу знакомому эксперту, пусть отпечатки пальцев снимет. А уж потом посмотрим, что внутри.

Главврач сказал.

– Он и к шкафу подходил. Надо проверить.

Вдвоём с юристом главврач стал перелистывать книги и документы.

– Оп! – вскричал юрист.

Из одной книги выпали деньги – одна купюра в пятьсот евро. А Артём Витальевич из толстой «номенклатуры болезней» вытряс сто баксов. Юрист в перчатках деньги подобрал и в пакет отправил, к конверту. Артём Витальевич улыбнулся.

– Взятки берёшь? Не удивлюсь, если сегодня ОБЭП нагрянет. Забери ключи с поста медсестры и больше не держи доступными.

Оба – юрист и главврач удалились. Никита несколько минут в прострации сидел. Ну каков фрукт? Деньги подбросил! А ещё подлость удивляла. Должна же быть причина? Никита ни разу не конфликтовал с Матвеем, почему тот пакости делает? Немного успокоился, пошёл на обход. Надо проконтролировать состояние пациентов, определить – кого выписать уже можно, а кого в план операций на завтрашний день поставить? На сегодня операционный день уже распланирован.

В палату, где находился с обходом Никита, заглянула медсестричка.

– Вас срочно к главврачу вызывают!

В кабинете Артёма Витальевича многолюдно, что редко бывает. Кроме юриста ещё несколько полицейских. Служивых сразу видно по коротким причёскам, особому оценивающему взгляду.

– Никита Алексеевич? – спросил один из них.

– Да, заведующий хирургическим отделением.

– Проведите нас в свой кабинет.

Никита вместе с юристом клиники и полицейскими поднялся в кабинет.

– Мы должны провести у вас обыск. С постановлением ознакомился юрист клиники.

Пётр Васильевич кивнул.

– Пригласите понятых.

В качестве понятых зашли мужчина и женщина, которых Никита прежде не видел. Начался обыск, искали тщательно, в каждом углу, перелистали все книги и документы. Чувствовал себя Никита отвратительно, да и перед персоналом и пациентами неудобно, как будто преступник он. Обыск, на который ушёл битый час, ничего не дал. У одного из оперативников физиономия разочарованная. Скорее всего, по наводке действовал, прикормлен. Но предъявить нечего, пустышка. Но протокол составили, понятые подписались. Полицейские отбыли.

Пётр Васильевич сказал:

– Если бы мы сами кабинет не обыскали, у вас, Никита Алексеевич, были бы неприятности.

Никита вспылил.

– Гнать гниду из отделения надо!

– Вот получим заключение о «пальчиках» с денег и конверта, тогда к стенке припереть можно. К вечеру результат будет, наберитесь терпения.

Оперировал пациентов Сергей, Никита лишь наблюдал. Первым номером Никита не встал, больно взвинчен. Сейчас не хватало только медицинских ошибок наделать.

Отзвонился жене, предупредил, что задержится. После шестнадцати часов отделение опустело, остался только дежурный персонал.

Позвонил Артём Витальевич.

– Зайди.

В кабинете главврача – юрист.