— Рас, я не понимаю, какое отношение к нам с тобой имеет Искра, — предприняла еще одну попытку развести этого котяру на объяснения.

В тот самый момент карету резко тряхнуло, и я невольно подалась вперед, угодив в руки сидящего напротив мужчины.

— Приехали, — шепотом, продолжая улыбаться, сказал он и легонько поцеловал меня в висок. Отстранившись, толкнул дверцу, а выскочив из кареты, протянул мне руку. — Пойдем, Мари. Настала пора тебе познакомиться с Искрой Сантора.

Я замешкалась, чувствуя, как от волнения к горлу подкатывает ком и на меня обрушивается лавина сомнений и опасений.

— Что-то я не уверена, что хочу с ней знакомиться…

— Струсила? — попытался взять меня на слабо Рас.

Как бы не так. Я подбоченилась и деловито поинтересовалась:

— Ну познакомлюсь я с этой вашей Искрой, и дальше что? Посадишь меня на блюдечко с голубой каемочкой и отнесешь к своему обожаемому монарху? Можно подумать, он испытывает недостаток в невестах. Между прочим, их у него аж целых двадцать шесть штук, если ты еще не забыл. Знатных. Родовитых. А я кто?

— А ты самая невероятная девушка во всем мире. — Он все-таки вытащил меня из экипажа на безлюдную в этот час площадь, взял за руку, переплетая наши пальцы, и повел к ступеням белокаменного сооружения — храма Всеведущего.

— То есть к рыбаку мы, значит, ревнуем, а к его величеству, получается, нет? — ворчала я, поднимаясь по лестнице, обрамленной высоченными колоннами, что были увенчаны страшными клыкастыми мордами, и вглядываясь в широкий проем, щерящийся на нас густой тьмой.

Увы, несмотря на позднее время и рассыпавшиеся по небу созвездия, двери храма были раскрыты настежь, как будто приглашали заглянуть в него всех желающих. Я вот совсем этого не желала, но разве моими желаниями и нежеланиями кто-нибудь интересовался?

— Почти пришли, — вместо ответа объявил солдат.

Я негромко цокнула, но тут же проглотила свое недовольство, позабыв о сомнениях и опасениях. Осталось только волнение — благоговейный трепет перед древней реликвией. Искра стала первым, что я увидела, войдя в святилище. Все вокруг было погружено во мрак, и лишь кристалл в другом конце пустынного зала мерцал или переливался, завораживая своей красотой.

Казалось, в стенах храма заточили осколок звезды. Размеры Искры впечатляли. Она простиралась до самых сводов, почти пронзая своим острием купол. Ореол белесого марева прорезали искры-молнии. Они то вспыхивали — ярко, внезапно, то гасли, чтобы в следующее мгновение вновь осветить нефы храма.

Я даже не заметила, как оказалась с ней рядом. Ноги сами понесли меня к кристаллу, к средоточию магии, которую я явственно ощущала и к которой мне безумно хотелось прикоснуться. Почувствовать ее тепло на кончиках пальцев, вобрать в себя это волшебство.

Лишь на миг оглянулась и, получив подбадривающий кивок от Раса, протянула руку. Мгновение, другое, и вот я уже касаюсь Искры Сантора. Прижимаю к ней ладонь, а потом зажмуриваюсь, потому что жду — вот сейчас она вспыхнет так ярко, что ослепит нас с солдатом. Но… ничего не происходит. Я подношу к ней другую руку, жду, считаю секунды. Кусаю в волнении губы и снова смотрю на Раса.

— Я что-то делаю не так?

Может, попробовать ее обнять?

— Ты все делаешь правильно, Мари, — спустя, кажется, вечность отвечает солдат, и его слова звучат в унисон с глухими, рваными ударами моего сердца.

На лице у Раса странное выражение: не то разочарование, не то досада. А может, это всего лишь маска, за которой прячется… радость?

— Вот, значит, как, — усмехаюсь горько, отнимая руки от Искры Сантора. — Теперь понятно, зачем ты меня сюда привел. Чтобы показать, что я недостойна короля, а значит, нечего и забивать себе голову мыслями о нем. Умно. Хоть и жестоко.

— Это не так, Мари. — Рас мрачнеет на глазах.

Хотя если уж кто и имеет право здесь мрачнеть, так только я!

Пытается ко мне приблизиться, но я резко отстраняюсь и, обойдя его на расстоянии, спешу к выходу.

— Ну да… Спасибо, что напомнил, кто я!

Сбежать не получается — Рас меня нагоняет. Хватает за руку, заставляя к нему обернуться. Его глаза сверкают во тьме, как несколько мгновений назад должен был засверкать чертов булыжник. Вот только, увы и ах, Искра на меня не отреагировала.

Слышу быстрое биение сердца под своей ладонью и тихие, глухие слова:

— Я хотел совсем другого.

— Чего?!

Молчит. Смотрит на меня и не говорит ни слова. А меня от этой невыносимой тишины, от его пронзительного взгляда, от осознания, что Искра не засияла, как я того подсознательно желала, начинает знобить.

— Отвези меня во дворец. — Отстраняюсь, толкая его в грудь.

— Мари…

— Просто. Отвези. Во дворец.

Единственное, что радовало, — это то, что дорога до Анделиора была короткой. Рас больше не пытался со мной заговорить, а мне даже смотреть на него было невыносимо.

Когда карета остановилась, я не стала дожидаться, пока он снова начнет строить из себя джентльмена и рыцаря в одном флаконе. Стянула с пальца колечко, швырнула его на сиденье и как угорелая помчалась во дворец. Взлетела по ступеням, пронеслась по пустынной анфиладе, оставляя за собой шлейф из протяжного эха. Добежала до покоев посланника, из последних сил сражаясь с дурацкими слезами обиды, разочарования, злости. Злости на саму себя в первую очередь.

Ну что ты себе надумала, идиотка?! Ты ведь не какая-нибудь Золушка, а Рас не твоя крестная фея. Он беспринципный солдафон, который решил во что бы то ни стало сделать тебя своей! Вот он кто!

Осенило его, понимаешь ли, что, как только покажет мне, что я недостойна Рассарха, я сразу же упаду в его объятия. И ведь в чем-то он прав. Рассарх — король, а кто я? Покойница, русалка, самозванка. Но уж точно ему не пара.

Стараясь не шуметь, прошмыгнула в гостиную, но беспрепятственно добраться до дверей спальни мне не дали. Вздрогнула, когда со стороны кабинета раздалось резкое:

— Где ты пропадала, Мари?! — Голос де Мартена больше напоминал змеиное шипение, и взгляд у него был соответствующий. Как у змеи, которая вот прямо сейчас готова была ужалить или задушить.

— У меня был выходной, который вы мне великодушно предоставили, — устало напомнила я графу.

Принципиально не стала заморачиваться реверансом — не то у меня сейчас настроение. Да и вообще, жуть как надоело стелиться перед всеми этими власть имущими. Не хочу! А значит, и не буду.

— Я же просил не задерживаться. — От раздражения у его сиятельства аж зубы заскрипели.

— Увлеклась разговором с подругами и потеряла счет времени, — сдержанно объяснила я свое опоздание, борясь с желанием добавить, что комендантского часа мне не устанавливали.