— Уже поздно, — я решительно поднялась, — и мне пора возвращаться.

Сказать, что солдат выглядел разочарованным, это не сказать ничего. Он не позволил мне отстраниться, наоборот, привлек к себе, обнимая крепко и глядя мне в глаза.

— Значит, никаких на сегодня признаний?

— О чем это ты? — Я снова напряглась.

— Ты собиралась мне что-то рассказать, — вкрадчиво напомнил Рас, гипнотизируя меня таким взглядом, что я снова почувствовала: сейчас вот-вот растаю.

Но таять было никак нельзя. Не сейчас, когда где-то, возможно, совсем близко страдает девушка.

— Тебе разве не надо спешить с докладом к его величеству?

— Все из-за рыбака, да? — заметно помрачнел Рас, явно пропустив мои слова мимо ушей. — Вижу ведь, что нравлюсь тебе, но ты продолжаешь сохранять дистанцию. Сдерживаешься, отстраняешься, постоянно в себе закрываешься. Почему, Мари? Если бы ты его любила, любила по-настоящему, нас бы сейчас здесь не было и…

— Нет никакого жениха.

Рука солдата у меня на талии дрогнула, а потом напряглась. И снова этот взгляд, который как будто проникает сквозь меня, пронизывает душу и сердце.

— Ты обманула меня? — Резкое, требовательное.

— Ты был слишком настойчив, вот я и ляпнула первое, что пришло в голову. Испугалась, растерялась и сказала глупость. Мы с Ирнасом… В общем, нас с ним ничего не связывает.

Ждала, что сейчас на меня обидятся, а может, даже в порыве чувств притопят за ближайшим булыжником, но Рас, немного помолчав, неожиданно тепло улыбнулся.

— Прости, Мари, я вел себя как последний дурак. Действовал нахрапом, не задумываясь, что могу тебя напугать. Хотя ты и не из пугливых, но мне все равно следовало быть сдержаннее.

— Это еще не все, — покачала головой. Вернулась на камень, подперла подбородок руками и тихо призналась: — В последнее время я сторонилась тебя, потому что… В общем, я, кажется, влюбилась. Не в тебя, — безжалостно спустила с небес на землю просиявшего было Раса, а потом еще тише добавила: — Это полное безумство и абсолютная глупость, но… Я только и думаю, что о его величестве. Засыпаю с мыслями о нем, просыпаюсь и снова думаю о нем же. Когда я с тобой — да, отвлекаюсь, да, забываю, но это все равно неправильно. Не хочу дурить тебе голову. Ты замечательный, и мне с тобой правда очень хорошо. Спокойно и легко. Однако я приняла решение и собираюсь его придерживаться: никаких мужчин в моей жизни. Ни солдат, ни правителей. По крайней мере сейчас. Надеюсь, ты меня поймешь и не станешь обижаться, а еще…

Меня схватили за руку.

— Нам и правда пора возвращаться, — хрипло проговорил Рас, пожирая меня взглядом. Видимо, еще один любитель «мораллов». — Пока храм не закрылся. Иначе придется ждать до утра, а я больше не хочу ждать!

А?

Бульк. Меня совсем не по-джентльменски прямо с камня спихнули в воду, после чего этот злопамятный нырнул следом за мной.

— Ты что творишь?! — возмутилась, отплевываясь от воды. — Какой, к крякам, храм?!

Рас рассмеялся:

— Мари, ты неподражаема.

— А ты совершенно непонятный!

— Нам надо к Искре, — пояснил он с улыбкой. — В храм Всеведущего, в котором тебе уже давно следовало побывать.

Я была настолько ошарашена его словами, что едва не захлебнулась, когда Рас схватил меня за руку и утащил под воду. Плыли быстро, будто за нами гналась стая акул. И с точно такой же скоростью у меня в голове проносились мысли. Устроили настоящий заплыв, попеременно опережая друг друга.

Это что вообще за реакция такая? Зачем нам в храм на ночь глядя? Он что, жениться на мне собрался?! После моего признания?!

А может, я сплю и мне все это снится? Я даже ущипнула себя легонько, когда Рас меня отпустил, но так и не проснулась. А оказавшись на берегу, решительно шагнула к этому любителю экзотических свиданий.

— Рас, что вообще происходит?

— В храме все объясню, — натягивая штаны поверх моментально просохших кальсон, быстро проговорил он.

Щелкнул пальцами, и сорочка на мне, а с ней и панталоны тоже чудесным образом стали сухими.

— Я не пойду за тебя замуж, — решила расставить все точки над «i» здесь, на берегу, а не в храме.

— Мари, ты мне доверяешь? — Он шагнул ближе, обнял меня за плечи, заглянул в глаза. Очень так проникновенно.

Лучше бы проникал (ну то есть заглядывал!) в рубашке, честное слово. А не светил бицепсами и трицепсами, на которые я снова невольно засмотрелась.

Ну прямо наваждение какое-то.

— Ты ведешь себя странно, — тряхнула головой.

— Это не ответ.

— Вообще-то мы почти друг друга не знаем.

— И снова не то.

— Рас… — сощурилась мрачно. — Никуда я с тобой не пойду, пока ты мне все не объяснишь. И колечко твое уж точно носить не стану!

Кажется, только последняя угроза на него и подействовала. Солдат тяжело вздохнул, как бы говоря: «Как же с тобой, неали Омон, тяжело», — и с явной неохотой пояснил:

— Тебе нужно к Искре.

— Ты это уже говорил. Но я так и не поняла зачем.

А вот теперь он закатил глаза. Закатил очень выразительно, одновременно натягивая рубашку и обуваясь. А взяв с прибрежного валуна мое платье, снова повернулся ко мне и спросил:

— Тебе, Мари, не говорили, что ты чересчур любознательна?

— Я…

Подавилась возмущенным «Эй!», когда этот целеустремленный (вот только мне совсем были непонятны его цели) подхватил меня на руки и понес к карете, безапелляционно заявив:

— По дороге оденешься.

— Чтоб на тебя Искра случайно опрокинулась! — пожелала ему от души, на что Рас лишь весело рассмеялся.

Невозможный мужчина.

По дороге в город я как могла пытала солдата, но он оказался крепким орешком и колоться явно не собирался.

— В храме все объясню, — повторял словно заезженная пластинка.

— Чтобы я с тобой еще хоть раз куда-нибудь поехала… — шипела на него.

Все порывалась снять колечко и швырнуть им в солдата, но потом решила, что «клад» мне достался как компенсация за моральные издевательства. Ладно, с издевательствами я, конечно, погорячилась, но нервы на обратном пути он мне основательно потрепал своим загадочным видом и заговорщицкой улыбочкой.

— А если я начну кричать? — пригрозила, скрестив руки на груди.

— В храме тебя ждет еще один сюрприз.

— Не многовато ли для одного вечера сюрпризов?

— Этот последний. Обещаю, Мари.

Я шумно выдохнула. Всегда считала себя упрямой и слишком упертой, но нет, вот он, слишком упертый, не в меру самоуверенный и чересчур самодовольный. Вон какая улыбка, аж до ушей. Совершенно наглая, как у Чеширского Кота из сказки.