– А мы проведем, – сделав выразительные глаза, повторила Ася.

– Они же нас знают как облупленных, какие из нас тайные покупатели? И потом, в салоне у нас запись на десять.

– Ну, Вань! До десяти еще уйма времени.

За оливковый брючный костюм они заплатили гораздо дешевле суммы, на которую он выглядел. Одежду Ларисы Мартыновой Иван аккуратно сложил в пакет, решив отвезти Щедрому. Маловероятно, конечно, но вдруг экспертам удастся что-нибудь вытащить из нее.

Вопреки сомнениям Ивана, в салоне красоты их встретили радушно. Может быть, благодаря стильному брючному костюму Раисы, а может, потому, что там работали действительно замечательные сотрудники, что очень радовало Асю, – она переживала, когда приходилось делать плохие отрицательные отчеты.

Смущенную Раису усадили за маникюрный стол и предложили начать с парафинотерапии. Быть свидетелем дальнейших манипуляций Иван не хотел, поэтому, предоставив Асе возможность изучать содержимое глянцевых журнальчиков, попутно снимая все происходящее на мини-камеру, он направился на поиски Щедрого, попросив позвонить ему, когда процесс начнет приближаться к концу.

«Похоже, счет нам выставят просто космический, – думал он, сворачивая на Гагаринскую. – Вряд ли Кристина будет рада».

В масштабах радужного настроения, в котором Кристина находилась в момент прибытия Ивана в «Кайрос», превышение бюджета по программе тайных покупателей было даже не каплей в море, а, скорее, молекулой, на которую и внимания обращать не стоит.

Во-первых, она все-таки смогла закончить отчет по фирме «Дотти» и сегодня утром вручила его заказчику. Просмотрев его по диагонали и более внимательно изучив резюмирующую часть, он одобрительно кивнул:

– Я так и знал.

После чего добавил слово, означающее лиц нетрадиционной ориентации, которое, впрочем, в последнее время стало активно применяться ко всем гражданам низких моральных принципов.

Следующим посетителем «Кайроса» оказался майор Щедрый.

– А где народ? – спросил он, осмотревшись и явно радуясь этому обстоятельству.

– В поле, – ответила Кристина и, не спрашивая согласия майора, направилась к кофемашине.

– Кристина, – раздался у нее за спиной голос Щедрого, – давно хотел сказать, да только у вас тут всегда толпа, неудобно, понимаешь ли…

– Что? – Она обернулась, посмотрела на майора растерянно. – Что-то не так?

– Да все так! – поспешил успокоить ее майор. – Я только хотел тебе сказать…

Он задумался, подыскивая нужные фразы. Кристина пришла ему на помощь:

– По Мартыновой Иван с Асей сейчас занимаются. У них появились кое-какие гипотезы. Проверяют…

– К черту Мартынову, – оборвал ее Щедрый. Как-то несколько невежливо оборвал. Кристина даже хотела возмутиться, но тут он выпалил: – Выходи за меня!

– Подожди, ты имеешь в виду… – Теперь слов не находилось у Кристины.

– Да, я предлагаю тебе стать моей женой. Руку, так сказать, и сердце. Наверное, нужно было как-то не так, но у вас тут всегда… Я это уже говорил, да?

– Да, – она кивнула, – говорил…

– Я понимаю, что ты привыкла… Тебе, наверное, многие…

Вот тут-то он глубоко ошибался.

Свою первую любовь Кристина встретила, будучи студенткой первого курса. Он был музыкантом, очень красивым, очень пылким, очень романтичным. Но жениться не предлагал. По весьма банальной причине – Артур, так его звали, был женат. И когда Кристина узнала об этом обстоятельстве, тщательно скрываемом ее возлюбленным, сразу же прекратила всяческие отношения. Процесс этот оказался слишком болезненным, поэтому заводить новые отношения Кристина не спешила. Пока подруги одна за другой строили семьи, она с головой ушла в работу и пыталась выстроить карьеру. А когда решила приостановить стройку, свободных мужчин в ее окружении практически не осталось. Разве что Рыбак, но его увела Ася. Правда, был еще Тимур… Но тут все сложно. Дело даже не в Тимуре, дело в ней, Кристине.

Создание новых отношений – это сложная и кропотливая работа. А ей совершенно не хотелось прилагать никаких усилий. Просто жалко было времени, которое можно потратить на что-нибудь более приятное. Да и зачем? Ее вполне устраивала жизнь, которой она жила. Ее работа, ее отношения с коллективом.

Кристина только собралась высказать все это Щедрому, как майор опередил ее:

– Ты только не говори сейчас ничего. Подумай. Пошел я. До завтра…

– Завтра? – Она удивленно вскинула брови.

– Ну да, завтра же похороны Мартыновой. Мы говорили о том, что убийца может появиться…

– Да, да. – Кристине стало неловко при мысли о том, что Щедрый мог подумать, будто она забыла об их договоренности. – Конечно, мы все собирались прийти. Вот только Федор…

– Он так и не дал о себе знать? – спросил Щедрый, и Кристина поняла, что он в курсе истории с Лебедевым.

– Нет, – поспешила она уверить майора, радуясь возможности уйти от скользкой темы замужества.

– Ну, так я пошел? – спросил Щедрый.

– Да, да, до завтра. – В этот момент Кристине очень хотелось остаться одной.

– А насчет Федора не волнуйся. При необходимости я обязательно подключусь и сделаю все, что в моих силах.

«Да, – подумала Кристина, оставшись одна. – Федору остается только порадоваться, что у него такой защитник».

У самого Федора поводов для радости не имелось, хотя все вроде бы складывалось вполне благополучно. До Ростова он долетел без приключений. Пулей пронесся по новенькому аэропорту, обгоняя зевак, восторженно любующихся этим чудом аэропортостроения и радуясь отсутствию необходимости торчать у багажной карусели в ожидании чемодана. Однако радость эта была преждевременной – автобус до автовокзала ночью ходил редко, поэтому обладатели крупногабаритных чемоданов оказались его попутчиками.

На автовокзале оказалось, что, вопреки информации в интернете, автобус в Новолапинск ушел час тому назад. Это обстоятельство несколько озадачило Федора, который привык безоговорочно доверять почерпнутой во Всемирной паутине информации, зато позволило вплотную заняться полученной от Кристины фотографией.

Зайдя в почту, Федор увидел, что второе письмо, которое пришло с Кристининой почты, выслано вовсе не ею, а Асей.

Ася просила позвонить на неизвестный номер. Разумеется, позвонить Федор мог. Но как отнесется к столь раннему звонку Рыбак? Федор прекрасно слышал, как во время его последнего звонка Иван Станиславович ругался, словно пьяный маргинал. И что делать?

Пока Федор размышлял над этим вопросом всех времен и народов, программа обработки изображений слой за слоем открывала лицо человека, сидящего за рулем автомобиля Ларисы Мартыновой.