голубым балдахином. Меня окружали знакомые подушки, знакомые кресла, знакомые шторы… Супружеские покои младшего герцога. Последние минуты в которых были настолько кошмарны, что вытолкнули меня зимой за южные ворота!

Здесь в чашах горел огонь, но я не чувствовала с ним родства. Будто наша связь ослабла или вовсе оборвалась.

В покоях было людно. Пожилая Фенора суетилась над подносом, от которого шел дурманящий запах горячего бульона. Леди Кетрисс сидела в кресле, отрешенно глядя перед собой и тыкая иглой в незавершенную вышивку. У окна топтались сир Эверхар и храмовник, тот самый, что рисовал серебристую вязь на моей руке.

Эйдан стоял за плечом леди Кет и выглядел безучастным. Грудь распирало желанием спросить, что случилось с братьями в том изнаночном мраке за стеной. Чего они насмотрелись, чего натерпелись, что успели друг другу сказать? А может, тут и не нужно было ничего говорить.

Но сейчас Эйдан не бросался на Нетфорда с упреками, кулаками или тренировочным (а то и настоящим) мечом. Не винил в том, что старший герцог не выпускает меня из рук, перемещая с коня в парную, а затем — в постель.

И это внушало надежду.

Но зачем пригласили жреца?

Варх! В мою одурманенную слабостью голову наконец пришла умная мысль. Только теперь я поняла, что за «тропу» имел в виду Нетфорд. Но пойдет ли на это Эйдан? А Ташер? А боги?

— Сир Эверхар… — позвала целителя, ерзая под одеялом.

Нэд и не подумал нарядить меня поприличнее для такого благородного собрания. Уложил «в чем матушка родила», едва прикрыв покрывалом.

— Да, леди Эквенор? — лекарь приблизился к кровати, сдвинул шторку балдахина. — Вы очнулись? Как ваше с-самочувствие?

Я отвернулась, тушуясь под его проницательным взглядом. Поймала свое отражение в оконном стекле: белые губы, серые тени под глазами, даже рыжие завитки у висков поблекли… Та самая моль, которую привезли в Ташер и вручили Красивому Эквенору.

— Боюсь, я утратила свой огонь, — промолвила тихо.

— У меня были такие д-догадки, — покивал целитель. — Но я должен провести осмотр, чтобы подтвердить.

— Делайте все, что нужно, — смиренно кивнула.

Прикусила губу, когда под одеяло заползли диагностические «змейки» — тонкие, холодные сгустки магии сира Эверхара. Процедура продолжалась пару минут, но показалось, что целый час.

— Ну что? Как она? — леди Кетрисс вскочила с кресла, едва лекарь ополоснул руки и вытер их полотенцем.

Целитель сухо качнул головой, опустил глаза.

— Я не чувствую в ней искры. Огонь погас.

— Боги севера… — хозяйка крепости накрыла ладонями побледневшие щеки.

— Дар леди Эквенор еще питает защиту крепости, но, боюсь, в самой деве его не осталось, — Эверхар распустил закатанные рукава и пожал плечами. — Вернется ли огонь? Это только южанам известно… Я не знаю особенностей их одаренности.

— А наследник? — леди Кет обеспокоенно схватила его за запястье, заглянула прямо в глаза.

— М-маленькой жизни нет, — лекарь кивнул на мои руки. — Брак не скреплен. Вы и сами это видите.

— Ох, Эллайна, — женщина порывисто присела на край кровати и схватила меня за кончики пальцев. — Девочка наша… Как же так? Зачем же вы с маленькой Талли пошли навстречу мраку?

Я приоткрыла рот, собираясь как-то объясниться, но по жалостливым глазам прочла, что ответ не нужен. Да и что ответить? Каждый из нас бежал за чем-то своим. Я желала свободы… но получила ее весьма странным путем.

— Раз мой огонь утрачен, — я поднялась повыше на подушках, — и от меня больше Ташеру нет никакой пользы… А супружество наше не было скреплено сиром Эйданом ни на алтаре, ни в этих покоях… То, думаю, служитель храма сочтет возможным расторгнуть этот союз?

— Вы готовы отречься от мужа? Подарить ему шанс обрести счастье с другой девой, способной наделить Предел своим огнем? — задумчиво уточнил жрец.

— Готова, — покивала так, что голова пошла кругом. — И отречься, и подарить. Так вы расторгнете? Точнее, боги… Боги расторгнут?

— Если сир Эйдан изволит отпустить, — храмовник поклонился младшему герцогу.

— Я настоятельно рекомендую ему изволить, — мрачно потребовал Нетфорд, обнаружившийся за шторой. Он обернулся и попытался придать лицу менее суровый вид. — Пределу все еще нужен огонь, а в ланте Экарте его больше нет. Кто-то должен будет провести новый ритуал единения в саду.

Эйдан дернул губами в намеке на какое-то ехидство, что чуть не сорвалось с его языка. Почесал затылок, вздохнул.

— Я… отпускаю. И в случае, если боги поддержат мое решение, — он поскреб ногтями татуировку на руке, — объявляю Эллайну свободной. От моего родового имени и от моих посягательств на ее судьбу.

Тело прошибло жаром. Словно пара раскаленных камней из парной просочилась внутрь! Отпускает? Добровольно? Меня?

— Тогда я прошу выделить мне утром охранный отряд, ваша светлость, — жрец обратился к леди Кетрисс, давно решив, что главная в крепости она. — Я пойду в храм и буду молить богов ослабить ритуальные узы, что связали сира Эйдана с пустой девой.

Хозяйка замка сдержанно кивнула и, поманив свидетелей пальцем, вышла в коридор.

После того, как спальня опустела, Фенора еще долго ворчала и вливала в меня горячий бульон. Такой вкусный, каких я ни разу не пила. Он словно вторую жизнь мне подарил. А прислужница все сетовала, что господа чуть не уморили голодную, замерзшую деву своими формальностями да традициями.

— Фенора, оставьте. Дальше я сам, — выбрался из-за шторы заблудившийся сир Нетфорд, почему-то за остальными не последовавший. Перехватил из рук старушки керамическую чашку и вернул к моим губам. — Пейте, ланта Экарте, не смотрите на меня новорожденной гхаррой…

Что ж, если храмовник не врал, теперь я действительно снова была настоящей Экарте. Свободной южанкой, воспитанницей графа. Или близилась к тому, чтобы ей стать.

За окном бушевала метель. Хлопья размером с ташерские кристаллы бились в стекла, рассыпая по комнате звуки барабанной дроби.

Или это мои зубы стучали о край керамической чашки? После случившегося оставаться наедине с сиром Нетфордом было странно. Немного неловко и сильно непонятно.

— Как Талия? — спросила я, разобравшись с бульоном.

— Эверхар осмотрел ее, все в порядке. Небольшое магическое перенапряжение, нелла за ней приглядит, — герцог вернул чашку на прикроватный столик и принялся обстоятельно заматывать меня в одеяло.

— А Пушок?

— А с этим точно все будет хорошо… Держитесь!

Он оторвал меня от постели и понес из покоев «не того Эквенора» в правильные. В свои.

В коридорах замка нам не повстречалась ни одна душа. Словно колючий поток ветра, направленный герцогом вперед, всех распугал. Расчистил нам путь.

В кровати Нэда было намного уютнее. Глаза радовались, что им не придется с утра смотреть на голубой балдахин, с которым теперь имелись весьма