Услышав этот неожиданный отказ, Кейт побледнела. Ее измученное сердце твердило одно: он покидает ее. Он едет в охотничий домик… и даже не попросил ее поехать с ним! Как, должно быть, он зол и разочарован, если отворачивается от нее, а ведь их браку всего один день!

— Прошу, позволь мне отправиться с тобой, — дрожащим голосом промолвила она.

Чарли печально покачал головой:

— Кейт, тебе надо побыть с отцом, да и я дьявольски устал и ни на что не годен.

— Ты не вернешься обратно, верно, охотник за головами?

— Нет, вернусь. Я человек слова, Кейт, и уже сказал тебе, что буду здесь завтра утром. Просто сейчас… — Его голос затих, и он тряхнул головой. — Думаю, мне надо немного остыть.

— Ты все еще злишься? •

Дюранго окинул ее быстрым взглядом.

— Да, скорее всего так оно и есть. Кейт смахнула слезы с глаз и вслед за Чарли прошла на кухню, где мексиканка раскатывала тесто для пирога.

— Вот мы и дома, Кончита! — с нежностью в голосе воскликнула она.

Положив скалку, Кончита бросилась через всю комнату и обняла Кейт.

— О, моя дорогая! Сеньор Чарли, вы вернулись! Как я рада видеть вас! — Женщина внимательно разглядывала лицо Кейт. — Ты хорошо себя чувствуешь, девочка?

— Прекрасно. Как отец?

— Сегодня ему гораздо лучше, — заверила ее мексиканка. — Вы вдвоем поднимитесь и проведайте его. Они с сеньорой Ферман тревожатся за вас.

Кейт вслед за Чарли молча прошла через гостиную и поднялась по лестнице.

При виде отца у нее отлегло от сердца. Джеб Мэлони сидел в постели, отхлебывая из чашки мясной бульон, а Дора читала ему газету. Румянец красил его щеки, и он выглядел ДОВОЛЬНЫМ И СПОКОЙНЫМ.

Увидев в дверях молодых, Джеб с Дорой заулыбались.

— Ну что же вы?! — вскричал Джеб. — Заходи те. Это хорошо, что вы вернулись вдвоем.

Дора тут же встала и направилась к ним навстречу. Кейт подбежала к ней и обняла ее, затем обернулась к отцу.

— Я счастлива, что вы идете на поправку, сэр, — нерешительно проговорила она, дотрагиваясь до его здоровой руки.

— Ты не поверишь, но я тоже рад этому. — Джеб кивнул Дюранго: — Спасибо, что привез девчонку домой. Чарли пожал плечами:

— Не забывайте — отныне она моя жена.

— Ах вот как! — Джеб кашлянул. — Ну а я хочу вам сообщить, что несколько минут назад заходил Пит. Он сказал, что сегодня рано утром Спаде Гилхули арестован и теперь отдыхает в каталажке.

— Что ж, я доволен, сэр, — промолвил Дюранго.

— А я чуть не пристрелила его, отец, — мрачно добавила Кейт.

— Слава Богу, что ты не убила его, доченька, — разумно рассудил Джеб. — Хватит уже насилия. — Он сжал ладонь Доры. — Пора водворить в здешних краях мир и счастье.

— Да, я слышала, будто вы женитесь. — Кейт невольно улыбнулась. — Поздравляю.

— Спасибо, — невозмутимо поблагодарила Дора. Джеб перевел взгляд с дочери на Чарли.

— Ну, теперь, полагаю, вы отправитесь в свадебное путешествие.

Выступив вперед, Дюранго не спеша произнес:

— Сэр, по-моему, нам лучше повременить до утра. Полагаю, Кейт захочет побыть с вами, убедиться, что у вас все в порядке.

— Чарли намерен провести сегодняшнюю ночь в охотничьем домике. Он заедет за мной завтра утром.

— К чему медлить? — Джеб попытался приподняться. — На мне все заживет как на собаке, а вы еще можете поспеть в Остин до заката.

— Джеб прав: теперь вам не следует разлучаться, — согласилась Дора.

— Но мы не можем ехать сейчас: наши лошади слишком устали, — возразил Чарли.

— В таком случае возьми свежих лошадей и нашу коляску, — великодушно предложил Джеб. Однако Чарли решил проявить упорство.

— Если вам все равно, сэр, то я лучше заеду за Кейт завтра.

Джеб пожал плечами, словно признавая тщетность своих усилий.

Подойдя к Кейт, Чарли поцеловал ее в щеку, безуспешно пытаясь справиться с волнением, охватившим его при виде ее слез.

— До утра, душечка.

— Да, Чарли, — еле слышно ответила она, не емся посмотреть ему в лицо из боязни разреветься.

Поколебавшись с минуту, Чарли повернулся и размашистым шагом вышел из комнаты.

— Фьють! — произнес Джеб, искоса посмотрев на дочь. — Видно, тебе не сошло так просто с рук то, что ты бросила его одного посреди церкви, а, дочь?

На сей раз Кейт чувствовала себя слишком несчастной, чтобы противоречить отцу. Смахнув рукавом слезы, она сказала:

— Нет, сэр, не сошло. Думаю, мне не следовало срываться очертя голову, не объяснив сначала все Чарли. — Ее голос задрожал. — Полагаю, мне досталось по заслугам.

Дора подошла к ней и обняла рукой ее подрагивающие плечи.

— Не тревожься, душечка, он успокоится…

Тем временем Чарли стоял на лестнице, и у него начинала ныть душа. В конце концов он обругал себя дурнем и Ударил по стене кулаком.

«Я веду себя неверно, — подумал он. — Разумеется, у Меня от усталости ломит кости, и я зол как черт, но теперь мы женаты. Нам полагается отныне делить и горе, и радость вместе, как и подобает мужу с женой. Кейт обидела меня, но ведь мне-то никто не давал права обижать ее. Лишь ублюдок способен вот так оставить молодую и заставить ее лить слезы накануне того, что по праву должно было стать ее первой брачной ночью. Дора сказала правду: отныне нам нельзя разлучаться. Я хотел наказать Кейт, а наказал только себя».

Приняв решение, Чарли повернулся и, взбежав по лестнице, ворвался в спальню мистера Мэлони. Кейт, Дора и Джеб удивленно обернулись к нему.

— Ваше предложение насчет двуколки еще в силе, сэр?

— Конечно, сынок. Чарли повернулся к жене.

— Иди укладывай вещи, — хрипло сказал он. — Ты едешь со мной.

Спустя десять минут Кейт и Чарли сидели в коляске, которую им дал Джеб. Серый в яблоках конь, преодолевая холмистую дорогу, бежал по тракту в Остин, В прохладном воздухе пахло кедром и свежескошенным сеном.

Путешествие протекало в тишине. Его безмятежность была нарушена лишь дважды: встречей с одиноким всадником, а потом с фермером, который возвращался с поля на груженной снопами повозке. Кейт непрестанно поглядывала на запад, гадая, успеют ли они покрыть двадцать миль до наступления ночи.

Ее также интересовало, что произойдет между ними по приезде в гостиницу. Всякий раз при воспоминании о том, что Чарли вернулся за ней и она услышала его слова «Ты едешь со мной», у нее начинало учащенно биться сердце.

«Как странно! — подумала Кейт. — Было время, когда грубый приказ привел бы меня в ярость и я бы ослушалась его. Но на сей раз я была на удивление покладиста, только согласно кивала и спешно укладывала веши в саквояж».