В доказательство она покажет ему записку с угрозами на вырванной из дневника странице.

Эйприл спустилась в холл и сказала дворецкому:

— Форрестер, пожалуйста, попросите мистера Уилкинза приготовить для меня карету.

— Прошу прощения, мисс, но хозяин распорядился, чтобы вы ни при каких обстоятельствах не покидали дом.

Эйприл проглотила ядовитый ответ. Только Райли виноват в том, что с ней так пренебрежительно обращаются. Ну, с ним она разберется позже.

— Куда-то собрались? — спросил, выходя из кабинета, Джона.

— Да, ваша светлость. Я как раз собралась поехать к своему мужу.

Джона усмехнулся:

— Вам не просто будет до него добраться. Он благодаря вам в Ньюгейтской тюрьме.

— Что?!

— Его арестовали сегодня утром. Лакей из лондонского дома привез известие два часа назад.

— И вы только сейчас говорите мне об этом?! — обезумев от ужаса, крикнула она. — Что он совершил?

— Женился на вас.

— Какое же это преступление?

— Это не его преступление. Все преступления были совершены вами. А мой несчастный сын должен страдать от их последствий.

— Ничего не понимаю, — раздраженно сказала Эйприл. — Почему он в тюрьме?

— Как будто вы не знаете! Такое понятие, как femme covert[17], что-нибудь вам говорит? Вы стали замужней женщиной, выйдя за моего сына, а Райли с этого момента несет ответственность за все ваши действия, включая преступления. Вы считаетесь невиновной, а ответственность за вас несет он. Но вы ведь с самого начала на это рассчитывали?

Слова Джоны гулом отозвались в ее голове, смысла она не улавливала.

— Я… мне необходимо его увидеть. Прикажите подать карету.

— Чтобы вы причинили ему еще больше неприятностей? Ни за что!

Эйприл пришла в ярость.

— Послушайте, я не собираюсь сидеть здесь, пока мой муж гниет в Ньюгейте! Прикажите подать карету, а иначе пожалеете!

— Да как вы смеете мне угрожать?!

— Я еще не начала вам угрожать! — с вызывающим видом крикнула Эйприл. — Распорядитесь насчет кареты!

Она стремительно поднялась по лестнице к себе в комнату.

— Как вы смеете оскорблять меня в моем собственном доме. Кто вы такая?

Трясясь от негодования, Джона поспешил за ней.

— Я маркиза Блэкхит, жена Райли, — через плечо бросила Эйприл. — Из-за меня он не будет сидеть в тюрьме ни одной минуты. Его место займу я.

— Вы уже достаточно сделали. Вы никуда не поедете.

— И останусь здесь с вами? Вы же ничего не собираетесь предпринимать?

Эйприл влетела к себе в комнату и, схватив корзинку для пикника, опрокинула ее на кровать. Оловянные солдатики и другие игрушки Райли, которые она сохранила как напоминание о днях в пещере, полетели на смятое покрывало. Затем она побросала в корзинку вещи из шкафа — те, что не были упакованы для медового месяца.

Джона ворвался следом за ней.

— А теперь послушайте; меня. Я требую уважения к себе. Я больше не потерплю вашего оскорбительного поведения.

— Вам и не придется, глупец вы старый. Я уезжаю!

Он побагровел.

— Я знал, что от вас одни лишь несчастья. Я говорил Райли, чтобы он нашел вам мужа.

Она с горечью рассмеялась:

— Уверена, что вы и Агате об этом сказали.

— Да! Она сразу заподозрила, что вы обманщица. Ясно, что хорошее воспитание ничем не возместить.

— Вы не были таким щепетильным, когда поверили, что я — ваша дочь от проститутки. А теперь, когда узнали, что я родилась в законном браке, сочли меня неподходящей для вашего сына.

— Мой сын заслуживает женщину благородного происхождения.

— Ваш сын заслуживает жену, которая его любит.

— Чушь! Любовь превращает нас в дураков. Что его ждет сейчас? Его должность судьи, его положение, репутация — все рассыпалось из-за какого-то глупого романтического порыва. Он превратился в посмешище.

Слова Джоны уязвили Эйприл.

— Было время, когда вы сами отдали бы все за любовь. Возможно, это сделало бы вас счастливым. А теперь взгляните на себя. Ваше сердце такое же сухое, как дрова в камине. Вы этого хотите для своего сына?

— А что лучше?

Эйприл упрямо сжала губы.

— Не знаю, но собираюсь с этим разобраться.

Джона с горечью рассмеялся:

— Что вы сможете сделать? Придете и потребуете отпустить его?

Эйприл села на кровать и стала застегивать ботиночки.

— Для начала и этого достаточно.

— Вы глупая! Его будут судить в открытом процессе! Вы ему не нужны: Ему нужен адвокат. Я только что за ним послал. Вот чем занимался я.

— Если это Нордем, то предлагаю вам нанять кого-нибудь другого. Похоже на то, что он поспособствовал тому, чтобы Райли арестовали, — фыркнула Эйприл.

— Нордем? Да он друг семьи.

Эйприл закатила глаза.

— Вы на самом деле доверчивый старый дурень! Да он годами обманывал вас. Я не знаю, почему Нордем так ненавидит Райли, но он дождался своего часа, чтобы заставить его страдать. А я, дура, дала ему эту возможность.

Она опустила крышку на корзинке и встала.

— Так вы пошлете за каретой?

— Нет. Райли вы не нужны, а иначе он не приказал бы, чтобы вы оставались в Блэкхите. Вы никуда не поедете.

Герцог шагнул к дверям и загородил Эйприл путь.

— Вы так думаете?

Она протянула руку и дернула за верхнюю пуговицу у него на брюках. Брюки расстегнулись и упали вниз, а Эйприл протиснулась мимо герцога, который в растерянности пытался натянуть брюки.

Эйприл предстоял долгий путь до ближайшего трактира, где можно было нанять почтовый дилижанс. Опасаясь, что Джона пошлет за ней вдогонку слуг, она шла по перелеску среди деревьев, избегая главной дороги. Она понимала, что теряет время, но приходилось прятаться.

Она ушла не очень далеко, как вдруг услышала звук приближающейся кареты. Эйприл укрылась за кустами, поджидая, пока карета проедет. И тут раздался голос Дженни, зовущий ее.

Эйприл вышла из своего укрытия и увидела Дженни и Уильяма — они оба сидели на месте кучера.

— Вот ты где! — воскликнула Дженни. — Я боялась, не случилось ли с тобой чего.

— Если это его светлость отправил вас за мной…

Дженни помотала головой: