Как по волшебству перед ними возникли литровые кубки.

— Шустрый мальчик, — хмыкнул Нучард.

— Ладно, — сжалился над адъютантом Шнаббс, — ради гостей — прощаю на первый раз.

— За Литлера и его лучших представителей, несущих новый порядок в мир! — Голос Дима вибрировал от избытка чувств.

— Хорошо пошла, — утер капли с подбородка Саркат, — ну, между первой и второй…

— Как говорят у нас в Сорвенто, — подхватил Дим.

— Перерывчик небольшой, — согласился фельдмаршал.

— У вас тоже так говорят? — удивился Кирилл, глаза которого потихоньку начали расползаться в разные стороны.

Саркат отодвинул бестолково суетящегося Тараха и набухал еще по одной литровой «рюмочке».

— А теперь за что? — пьяно икнул Кирилл.

— За то, чтоб все стояло, окромя сердца! — рубанул Гант.

Первая доза привела всех в такое игривое настроение, что застолье дружно заржало над тяжеловесным солдафонским юмором и опрокинуло еще по одной. Кузя, не сумев одолеть свой кубок, молча рухнул под стол.

Ставка Литлера снисходительно усмехнулась:

— Сразу видно — не эгиец.

Дим подмигнул Нучарду, выхватил черпак у Сарката, решительно заняв место разливальщика, и пьянка начала набирать обороты. Авантюрист говорил умопомрачительные тосты, вино лилось рекой, причем львиная доля приходилась на дона Эстебано, Кирилла и Сарката. Нучард, уже давно сообразивший, что у юного пройдохи на уме, честно притворился в стельку пьяным и последним рухнул под стол.

— Ну что? Банчок смечем? — Дим был свеж как огурчик. — Нас как раз четверо осталось.

— Лейтенант! Убрать штабные карты! Достать игральные!

Только тут Дим заметил, что на столе была расстелена не пестрая скатерть, а огромная штабная карта, залитая вином и заляпанная многочисленными масляными отпечатками…

— Ну что он там возится? — Литлер нетерпеливо ерзал на троне в ожидании сообщения о случайной потере артефакта, которую должен был организовать Пантейе Дэйн.

В дверь осторожно постучали, и в зал вошел Отто Хлябс, сменивший адмирала Бермуда на высоком посту.

— Мой бюрер, эскадра готова штурмовать Зону Туманов!

— Ждите, — отмахнулся Литлер, — скоро буду. Не успела дверь за адмиралом закрыться, как засветился кристалл связи.

— Наконец-то… — обрадовался правитель Голома и тут же скис. Это был не сын.

— Мой бюрер, — промычал из кристалла Вальтер Шнаббс, — счастлив доложить, что ваш гениальный план тройного охвата Ничейных Земель войсками верхмата увенчался успехом!

— Я в вас не сомневался, орлы, — расчувствовался Литлер.

Над кристаллом клубилась голубая дымка. Похоже, войсковой маг был не совсем в форме. Ранен — сообразил правитель Голома. Из дымки проступили три покачивающиеся фигуры.

— Герои, — всхлипнул Литлер. — Всех к награде! — Он повернулся к Геве Фраун. — Каждому по крестику.

— На грудь или на могилку, шеф? — потребовала уточнения секретарша.

— Пока под вопросом, — внезапно насторожился шеф.

Среди хорошо знакомой ему троицы мелькнула чья-то рожица, весело подмигнувшая будущему властелину мира. Мелькнула и исчезла. Литлер почесал затылок. Померещилось?

— Удерживать позиции до последнего скелета! — приказал он. — Не жалея ни людей, ни костей!

— Айн момент, шеф. Ща согласуем с главкомом…

— Какой еще главком? Вы что, бредите, фельдмаршал? Моя армия…

— Шеф, ик!.. Вы не поняли, — качнулся Вальтер, — это теперь не ваша и даже не моя… ик! Это теперь его армия.

Из дымки вынырнула ухмыляющаяся физиономия Дима.

— Как… — ахнул Литлер.

— Да мы тут в картишки баловались, — смутился фельдмаршал. — Ну не мой сегодня день! — дохнул он в кристалл таким крутым перегаром, что Литлер отчаянно замахал ладошками перед носом, потом рассвирепел и грохнул кристалл об пол.

Все его грандиозные планы рушились на глазах. Осталась только одна надежда — Зона Туманов. Зона, в которую не пробился пока еще ни один корабль. Тот, кто попадет туда, будет править миром… Если он правильно понял Лосомона. Мало кто знал на Эвритании, что большинством своих успехов Литлер обязан маленькому обрывку легендарного свитка, который вывел его на половинку Камня Власти, помог добыть вторую… Впрочем, вторая пока еще у Пантейи.

— Заснул он там, что ли?

Правитель Голома спрыгнул с трона, выскочил из зала и понесся по ступенькам вверх — в сторону фешенебельной камеры улучшенной планировки, где его сын старательно пытался выманить у Пантейи артефакт.

Об этой камере нужно сказать отдельно. В ней было пять довольно просторных комнат, прекрасная ванна, бассейн и изумительный клозет с видом на море (в смысле — дырка была пробита в его сторону). Эту камеру правитель Голома приказал построить специально для себя, памятуя о том, как сам он обошелся со своим папашей. Однако, к глубокому огорчению Литлера, Дэйн оказался настолько ленив, что не сделал ни одной попытки захватить власть. А он ведь и табличку уже повесил на всякий случай: «Литлер I, бывший правитель Эвритании».

Изрядно запыхавшийся правитель доскакал наконец до своей камеры, полюбовался на отделку входной двери, рукавом протер золотую табличку, сунул нос внутрь и застыл, разинув рот. Было от чего впасть в прострацию.

Два дюжих молодца выманивали у царицы амазонок артефакт весьма оригинальным способом. Перевернув ее вверх ногами, они ритмично встряхивали девицу, держа ее за точеные лодыжки. И без того короткая юбка Пантейи сползла, естественно, еще ниже, открывая изумительный вид на микроскопические трусики, которые все пожирали глазами.

Еще два молодца держали Натали, рвущуюся на помощь сопернице, но на нее никто не обращал внимания, что очень сильно задевало принцессу. Все, включая Дэйна, смотрели на амазонку. Амазонка смотрела на Дэйна — красная как рак. То ли от прилива крови, то ли от смущения. Руки царицы, вместо того чтобы отбиваться, пытались задрать юбчонку вверх. В смысле для нее вниз, но для всех остальных вверх. Больше всего Литлера возмутил тот факт, что артефакт давно уже лежит на полу, под Пантейей, и дела до него никому нет.

Сердито пыхтя, правитель Голома подскочил к сыну, подпрыгнул и помахал ладошкой перед его глазами. Дэйн не реагировал. Безнадежен, понял Литлер, и занялся артефактом.

— А что я нашел! — радостно сообщил он, поднимая вещицу с пола.

И тут Пантейя опомнилась. Иссиня — черные волосы царицы прошуршали по ковру, и белоснежные зубки вцепились в ляжку правителя Голома. Литлер с расстройства заверещал так оглушительно, что все четыре добра молодца разом разжали руки и ринулись на помощь. На ковре тут же образовалась приличная куча мала, в которую немедленно нырнули Дэйн и Натали.