Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это мама Елизаветы и Жанны, — хихикнула Белла. — А вот мама Анжелики. Вы, наверное, уже запутались, сколько у папеньки было жен?
— Четыре же?..
— Мы у папеньки от семерых жен, — пожала плечами она. — И еще две умерли бездетными на моей памяти. Умерла и моя мама. Но ее портрета в доме нет.
— Отчего же?
— Не знаю, должно быть, не очень любила свою внешность…
— Должно быть? Вы ее не помните?
— Нет, она умерла во время родов. Семнадцать лет назад.
— Соболезную…
— Спасибо. Вы же тоже сирота, Евгений Михайлович?
— Да. Но вот про свою мать, увы, я могу рассказать немного. За минувшие четверо суток мне так часто прилетало по голове, что я едва помню дорогу в поместье. Одно могу сказать точно — она очень любила меня.
По крайней мере, я на это надеялся… И да, мне сразу подумалось и про мою маму из прошлой жизни. Какой бы она ни была, но про нее я знаю еще меньше, чем про мать Жени. Вернее, ничего.
— Ох, бедняга! — сказала Белла и взяла меня под локоть. — Ну, ничего! Сейчас мы найдем нашу троицу, и вы отправитесь на заслуженный отдых…
Мы пошли дальше, и я невзначай поднял глаза. Вдоль потолка тянулась рельса. Нетрудно догадаться, зачем она.
Похоже, хозяин дома, еще и путешествовать горазд. Из одной комнаты в другую. Как-то даже в туалет без опаски не сходить…
— А что Емельян Устинович нынче холост? — спросил я.
— Нет, почему? Наша новая мама, слава богу, жива. Правда часто хворает, и поэтому редко спускается со второго этажа. Вас познакомить с ней?
— Спасибо, нет нужды. Ваша сестренка, похоже, следит за ней днем и ночью и тоже не выходит даже к гостям?
— Какая еще сестренка? Мы с сестрами внизу были в полном составе.
— А разве красавица с голубыми глазами не ваша сестра?
— Анна Павловна⁈ О, нет, Евгений Михайлович, — хихикнула девушка. — Она и есть жена, Емельяна Устиновича. И ей всего двадцать семь лет.
— Что⁈ — вылупился я на Беллу. — Сколько?
Та-а-а-ак! А я совсем запутался и действительно подумал, что та дама на лестнице дочь Кречетова… Ух, старый лис! Да она ему во внучки годится, если не в правнучки!
— А что вы так удивляетесь, Евгений Михайлович? — улыбнулась Белла. — Папенька всегда хотел наследника мужского пола. Но, увы, на протяжении пятидесяти лет у него получались одни девочки. И вот наконец-то у него получилось.
— Стойте, как пятидесяти? Вашей Анжелике не дашь больше, чем вашей… маме.
— Анжелике девятнадцать. Да и мы не единственные дочери Емельяна Устиновича. Все остальные давно замужем. На самом деле, даже я боюсь спрашивать папеньку, сколько на самом деле у него было дочерей…
— И Коля единственный?..
— Да, — кивнула она и крепче сжала мое плечо. — Коля — единственный и неповторимый. Поэтому папенька души не чает в Анне Павловне…
— Женя! — раздался голос позади, и тут я увидел Варю, которая шла прямо к нам.
— Варя, все разошлись?
— Нет, Лена с Наташей там… в общем я сбежала, — вздохнула Варя, и Белла рассмеялась.
— С трудом сдерживают натиск моих сестричек! — махнула она рукой. — Да уж, простите нас, нам тут жутко одиноко, и временами хоть на стенку лезь. Ох, простите, сударыня, я так и не спросила вашего имени…
— Варвара Андреевна, — кивнула Варя и решительно взяла меня под локоть. — Не против, если я с вами пройдусь?
— Конечно. Но мы уже на месте!
Мы и вправду стояли рядом с дверями в библиотеку. На пороге дрожал лучик света.
— Так… — и Белла слегка приоткрыла створку.
Библиотека оказалась куда меньше, чем в моей усадьбе. Однако полки тут так же ломились от обилия книг. Если бы не лампа на столике, мы могли и не заметить две крохотные головы, склонившиеся над толстым томом.
Створка открылась шире, петли скрипнули. Головы тут же поднялись — девочка в очках Даша и мелкий пострел Николай Кречетов вздрогнули и едва не бросились наутек.
— Коля! — подняла подбородок Белла. — А ну! Ночь на дворе!
— Евгений Михайлович! — раскрыл он рот при виде меня. — И вы тоже здесь?
— Угу, — отозвался я, проходя между стеллажами. — Не смог удержаться и принял твое приглашение.
На лице Коли медленно расплылась счастливая улыбка.
— Чего читаете?
— Вот, — поднял он книгу обложкой ко мне.
«Монструм Нексуса», ага… Я подошел и подхватил том. Увесистый. И куча картинок…
Я присел рядом и взглянул на страницу, которую рассматривал Коля.
«Нефилим. Реликт. Один из Первопроходцев» — гласил заголовок, и под ним я увидел изображение здоровенной чешуйчатой твари с кучей хвостов, половина которых росла у нее из брюха. Куда меньше Дива, но не менее отвратного вида — она больше напоминала помесь змея и спрута.
— Это одно из первых существ, которые пришли с Нексуса. Давным-давно, — отозвался Коля и ткнул в картинку. — Их всех истребили еще в начале Войны. Потому и реликт.
— Угу… — заинтересованно кивнул я и полистал огромную книженцию. Гарпии, бесы, химеры, мантикоры… Циклоп? Перед глазами мигом пронеслись сцены сражений из далекого прошлого — словно калейдоскоп картинок.
Эх, не ухватить ни одну, как не пытайся. Они загорались и, оставляя за собой тяжесть в висках, тут же тухли.
И снова на языке появилось имя — Неро. Увы, пока это практически единственное, что я пока знал про себя. Жаль… Еще бы встретиться с той тварью, выбью все дерьмо, вытащу из Нексуса и развяжу язык.
Вернее языки — один за другим. И не посмотрю, что монстр вырос из части моего тела. Интересно, если я убью ее, а потом притащу останки в поместье к Амальгаме, сможет ли она…
Сшить нас воедино?..
Да мысль мерзкая. Но… а как иначе мне восстановить собственную целостность и стать прежним Неро? Иного способа быстро восстановить свое утраченное могущество я не видел. Либо так, либо годы корпеть над книжками и бегать по Монолитам.
— Евгений Михайлович? — раздался рядом голос Коли. — Вы такой серьезный. У вас все нормально?
— Да, все хорошо… — выдохнул я, отбрасывая неприятные мысли.
