лишь взбодрил его. Он рыкнул и попытался подсечь мои ноги, я едва успел отпрыгнуть назад, врезавшись в Мела. Громила поднял свои устрашающие кастеты к подбородку, и сделал маленький шаг. Теперь все серьезно, без всяких скидок на мой хлипкий вид.

Меня ждала тяжелая кулачная драка. Вот только кто приходит на разборки с кастетами, пусть и накаченными силой, против меча? Я провел несколько выпадов, вышибала умело увернулся. Удар сверху вниз с последующим переходом на единственный финт, что я знал. Бандит резко сократил расстояние и перехватил клинок за лезвие. Мы на миг замерли, я успел расслышать, как за спиной началась возня с криками и звоном стали. Там тоже идет схватка. Более не мешкая, дернул клинок на себя. И чуть вниз, рассекая перчатку вышибале, брызнула кровь и кастет погас. Старые приемы бывалого псы на мне не сработали. А других у него не было, долгие годы легких побед иссушили арсенал приёмов прислужника Рута.

Сократил дистанцию, выпад, довернул меч и привычным движением, после долгих тренировок, ударил клинком по запястью вышибалы. Бандит ухнул, присел и если бы не стена, то наверняка бы упал. Всю его браваду уничтожило всего пара ударов клинка, пусть и столько обычного как его владелец.

— … выкормыш, — донесся до меня глухой рык стоящего за спиной главаря подельников.

Один метнулся ко мне с длинным ножом, но весь его порыв пришелся в никуда. Ибо главарь явно мешал атаковать, я же холодно и расчетливо ткнул ему в плечо. Сталь легко пробила кожаную куртку, рука нападавшего обвисла. А я про себя отметил, как легко драться с артефактом из стали.

В мерцающем свете лампы, заметил тугую полоску черного дыма, вылетевшую из-за плеча и впилась в следующего бандита. Тот закашлялся поскользнулся на влажной брусчатке и свалился в небольшой поток нечистот, отчаянно суча ногами.

— Ненавижу, — просипел долговязый у меня за спиной.

Остальные трое бандитов поняли, что расклад поменялся не в их сторону. Сначала медленно попятились, а после удрали, не стесняясь показывать нам спины. Похоже, спокойная и сытая жизнь последних лет сделала из криминальных псов домашних собачек. Что больше лают и надеются на силу хозяина, чем на собственные навыки. Тяжело раненый вышибала поднялся и больше хрипя, чем ругаясь, бросился в последнюю атаку. Клинок легко оборвал жизнь негодяя.

Я развернулся, готовясь вступить в новую драку, но уже все закончилось нашей безоговорочной победой.

— Потери? — спросил я.

— Михлан ранен, и мы троих убили, — отчитался Мел, — рана не глубокая, но надо бы к лекарю.

— Понятно, — коротко бросил я.

— Сержант, я в норме, кровь не течет, так что помирать пока не собираюсь, — голос у раненого звучал бодро, — сейчас, парни, перевяжу и можем двигать дальше.

— Я займусь, — отозвался Мел, ибо более желающих не нашлось.

Дела становятся все хуже и хуже, с раненым на плечах передвижения изрядно замедлятся. Но ничего, главное выбраться из коллекторов, а дальше уже найдем, как подлатать Михлана.

Я присел возле лампы, осмотрел клинок — чистый, ни капли крови. Будем надеяться, что он ее не пьет.

— Ловко ты его клинком, — рядом на корточки присел Обр, по-прежнему дымя трубкой. — Я уже думал, хана нам. Перчатки Храна крошат все, чего касаются, даже мой дым.

Я пожал плечами, не желая продолжать разговор, и тем более обсуждать свой клинок. Мне бы кто объяснил, как он работает.

— Мог бы не взрывать Рыбу, а просто рубануть и все дела, — проговорил Седой, подходя к нам с мешком, столь ценную ношу он никому не доверял.

— Сильно сомневаюсь, чтобы вышло, — долговязый протяжно затянулся, несколько ударов сердца держал дым внутри и, на выдохе сильно хрипя, проговорил, — Рыба не так прост, как кажется. У него одежда из особой ткани, позволяет уклоняться от острых предметов… может, таким клинком и проткнул бы, но не факт. К тому же, он очень быстрый и живучий. От одной дырки в животе точно бы не скопытился. Но я наверняка эту паскуду убил.

— Понятно, — скупо ответил я, мысленно прикидывая, что лейтенант просчитал и такой момент, раз заставил меня именно взорвать бандита.

Я подхватил лампу, и мы одновременно выпрямились. Долговязый, склонив голову, спросил:

— Ты Обр?

— Нет, у него даже справка есть, — чтобы Мел не вставил комментарий, нужно нечто большее, чем вонючая канализация и жуткое похмелье. И после уже про Михлана — я закончил, крови больше нет.

Убирать и обыскивать трупы не стали, лишь забрали лампы и выдвинулись дальше. Я замыкал процессию. Пройдя метров сто, заметил, как цепляясь за дно, по ручейку плывет еще одна деревянная кукла. Странно это все, но вернувшаяся боль не позволила растекаться мыслям.

— Не бойся, сержант, дерьма больше не будет. Раньше этого добра тут, чуть ли не по пояс было, могло и унести. А сейчас город замер, и дерьма стали сливать куда меньше, — не правильно истолковав мою заминку, пояснил Скоп.

Шли долго, чем дальше продвигались, тем чётче слышался шум большой воды. Мел с радостью пояснил, что под городом сделали специальный канал для реки, дабы она смывала все отходы. Вроде этим занимался некий имперский зодчий, тот, что построил Имперскую башню и комнату без времени. Видно, хороший мужик, никакой работы не гнушался.

В конечном итоге вышли в огромный коллектор с множеством таких же отнорков, как и наш. Целый город под землей, только еще более сложный и предназначенный для смыва жизнедеятельности человека. Расскажи мне про такое кто с год назад, назвал бы рассказчика сказочником. Легче поверить в великанов и земляных людей, чем вот в такое сооружение.

Света ламп едва хватало для разгона тьмы в пару шагов. Дойдя до бурного потока реки, закованного в каменные стены, мы двинулись вверх по течению. И через шагов двести нечетко образовался край лодки. Скоп отбежал куда-то в сторону, подобрал с пола высокий шест, приладил лампу и поднял вверх. Тьма дрогнула, отступая на десяток шагов, предлагая взамен полумрак. Бугор склонился над скобой, отвязывая лодку, и неожиданно вскрикнул:

— Вашу мать! — реакция последовала однозначная. Клинки наружу.

Не найдя угрозы, мы приблизились к кричащему. Тот склонился над каким-то телом, лежащим на деревянной ступеньке, замотанным