в разные лохмотья. Тут были полотенца, детские вещи, женские юбки, даже последний нищий более разборчив в одежде.

— Что там? — тихо спросил Седой из-за наших спин.

— Это… — Бугор замялся, а после голосом полным удивления проговорил. — Это Шестой Неизвестный, Мертвая Тишина.

Едва он успел произнести последние слова, как засипел. Тело пробила крупная дрожь от ног до головы, и бывший мародер рухнул на грязные камни. Я едва успел сделать пару вздохов, как тело подельника окоченело, словно подвергся заморозке. Все ошарашено смотрели на смерть Бугра, и пока никто не успел что-либо ляпнуть, я крикнул:

— Всем молчать!

Тут не надо быть экспертом по Одарённым, чтобы понять — любое упоминание этого Проклятого приведет к смерти. Я облизал губы, зацепив горькую тряпку языком, тут же захотелось сплюнуть, пришлось опустить защиту. Все отпрянули от Проклятого, даже не подумав оттащить тело Бугра. Я же, держал меч наготове, осторожно, мелкими шагами приблизился к завёрнутому в тряпье телу. Внутри разгоралась ненависть, толкающая на безрассудные поступки. Я буду не я, если не убью эту тварь, опыт имеется, как и проверенный клинок.

Остановился на расстоянии удара, наклонился, сердце замирает в страхе, рука стала липкой от пота, выдохнул и резко взмахнул клинком. В темноте что-то заклокотало и застучало, словно деревянные трещотки бились друг об друга. У меня мгновенно перехватило дыхание, помимо воли отшатнулся назад. Из темноты выскочила деревянная кукла в черном, изрядно подранном плаще, в этот раз с деревянной мордой какого-то хорька.

Сборщик людей. Я помнил фигуру на крыше во время атаки на город Проклятых. Борясь со страхом, сделал выпад в сторону твари. Наверное, самый идеальный из всех когда-либо выполняемых мною. Плащ затрепетал, скрывая часть клинка. Я скорей почувствовал, чем увидел, как кончик лезвия замер в волоске от тела деревянной куклы. Миг и послышался дробный тихий звук, и на свет выбежала орда деревянных игрушек. Они не мешкая кинулись в атаку. Я только и мог отбиваться ногами и отступать, стоило отодвинуться от Проклятого на пяток шагов, как атака прекратилась. Этот рукотворный монстр охраняет Проклятого.

— Сержант, кто это? — промямлил Мел, и тут же закрыл руками рот, пуча глаза в страхе. Но ничего не произошло, уничтожительная сила Шестого работает только на упоминание его персоны.

А в голову вскочила неуместная мысль: «Это впервые, когда всезнайка попал в тупик».

— Это страж, а эти недомерки, по-видимому, носили сюда одежду и все остальное.

— Я не про это, я про то, как… как так получилось, что недомерки принесли одежду именно сюда? — последнее слово приятель особо выделил.

— Думаю, когда Бугор приходил проверять лодку, эти его заметили и после… ну, ты понял, одежда попала сюда, — во время разговора я косился на зависшую фигуру. Пока деревянный монстр не проявлял агрессии. Видимо, ему плевать на все, только бы не беспокоили тело хозяина.

— Сука, — рев Скопа, злым духом заметался по стенам коллектора.

Я не обернулся, но Мел точно так же охарактеризовал ситуацию.

— Сука, Седой.

Пришлось посмотреть. Седой, ловко уводил лодку от берега реки, мастерски орудуя длинным шестом, и естественно мешок с монетами лежал у него возле ног. Я ухмыльнулся — не самый плохой способ избавления от грязных денег. Навряд ли мне подельники позволят сдать деньги капитану. А отдать такую сумму парням, значит приговорить их к удару ножом в печень, с последующим пребыванием в канаве после какой-нибудь попойки. Кто из нас сможет удержаться от безумных трат, разве что действительно податься в бега. Но у меня другой план.

— Я все верну. Как только вложу в дело. Клянусь, — не уверен, что Седой прокричал именно это, но верить очень хочется.

— Ладно, уходим. Михлану нужна помощь.

— Уходи, Сержант. Деньги, — впал в истерику Скоп. Смерть друга его волновала меньше, чем упущенная выгода. А что я? Я сожалел о гибели человека, но и только, а будь на его месте Мел? Впрочем, об этом думать не хотелось.

— Ну, хочешь, плыви за ним. Кстати, а где Дымный? — не увидев долговязого Обра, спросил я.

— Ушел, когда чучело появилось, — равнодушно ответил Сэмс.

Что же, об этой потере я сожалею меньше всего. Он воспользовался нами, чтобы сбежать от хозяина, и при первом удобном случае ушел, облегчив нам и себе дальнейшей поход.

Я покосился на висящую куклу, сторожащую мертвого хозяина. Внутри меня боролись ярость и здравомыслие. Верх вязало последнее.

— Скоп, ты выведешь нас отсюда? — спросил я.

— А как же Бугор? — расстроенным или истеричным он более не выглядел, скорей озадаченным.

Я поскреб подбородок. Бросать своего, конечно, поганое дело, но и тащить труп наверх — та еще загвоздка. Да, проблема. Я приблизился к мертвому подельнику, тяжело выдохнул и произнес то, что было определено правильно:

— Потащили.

Сэмс стянул с себя куртку. Я последовал его примеру, шипя от боли, когда пришлось отклонять назад руку с больным плечом. Мел освободил жердь от лампы, подал еще одну палку, лежащую рядом. Видимо, их запасли впрок для управления лодкой. Вдели в рукава, завязали, получились носилки. Скоп взялся за руки трупа, Сэмс за ноги, на счет два дернули тело и едва не покатились по влажным булыжникам. Бугор истлел прахом.

— Э-э-э, — протянул Мел, — я про такое не слышал.

Мы постояли некоторое время над прахом погибшего. Я искал прощальную молитву, но увы, подобных знаний у себя не обнаружилось. Как-то не готовился я хоронить людей.

— А он вообще какой веры был? — разбирая носилки, спросил я.

— Не знаю, вроде Триединый с островов, — я ждал ответа от Скопа, как-никак они были знакомы дольше всех, но пояснил Сэмс.

— Ясно, — коротко бросил я, беря лампу.

Все подавленные и расстроены. Кто смертью, кто раной, а кто потерей денег выдвинулись дальше. Сложно сказать, кто о чем думал, но это авантюра явно разорвала наши и без того не слишком прочные узы. Разве что легионерские связи выставили, по крайне мере, мне так хочется думать.

Я едва сделал десяток шагов во тьму, как остановился. Вот так уйти и не добить Неизвестного Проклятого и упустить такой шанс. Ведь тварь оклемается и с