Профессор Крекин зарисовал шестиконечную звезду в круге и принялся выводить хитрые завитушки вокруг лучей. На кораблях моего отца были такие знаки, для попутного ветра и денежной удачи. Вот только они его не уберегли. Возможно, маг был халтурщиком и нарисовал петельки не под тем углом. Вздохнув, я принялась тщательно перерисовывать схему.

— И что самое прекрасное, гексаграммы работают даже, так сказать, пустыми. Главное — сделать все правильно. — Профессор Крекин снял очки, протер стекла платочком и обвел нас подслеповатым взглядом. — Я знаю о том, что происходит в академии и у Стены, и чувствую себя обязанным поговорить с вами. Вас отправляют в Лабиринт уже через несколько дней. Неподготовленных. Необученных. А потом — скормят тварям хаоса, если вы, конечно, не уйдете вдаль с посохом в руках. Еще одно вероятное будущее — стать деревом, как наша почтенная Беата Флоран. И ладно бы в саду, но нет — в Стене, где позади дышит хаос и даже птицы не вьют гнезда.

— Кто, если не мы? — задиристо спросил Николас. — Что вы предлагаете? Запечататься?

Профессор Крекин пожал плечами, вернул на нос очки, и его глаза снова стали огромными.

— Я напоминаю, что есть такая возможность. Альтернатива. Не все из вас воины. Кто-то слаб физически, кто-то — духом. Кто-то чувствует в себе разлад, который потом может привести к срыву. Империи нужны патрульные и маги, но ей плевать на вас лично. Если вы погибнете за Стеной, вашим матерям выплатят денежное вознаграждение, если сорветесь — вернут ваше тело, все еще дышащее, скорее всего. Может, вы даже будете самостоятельно питаться или ходить, — его голос стал жестче. — Я преподаю уже двадцать лет. В каждом втором потоке студентов происходит срыв хаоса. Посмотрите на соседа по парте. Возможно, вскоре после Лабиринта его не станет.

Я покосилась на Миранду, но она пробормотала:

— Не дождетесь.

— До Лабиринта процедура запечатывания переносится куда проще, — добавил профессор Крекин. — Все равно что привиться от опасного заболевания. Лично моя жизнь даже улучшилась. Подумайте. Взвесьте все «за» и «против». И примите правильное решение.

Он выдержал паузу и вновь повернулся к доске.

— Мы зарисовали основную схему. Теперь давайте отметим детали, которые усиливают действие талисмана в определенной сфере. Для воинской удачи, как правило, используется сила огня. Четвертый луч звезды делается двойным и закрашивается обязательно снизу-вверх вот такими линиями...

Это было похоже на пожар вчера, и я не хотела, чтобы мастер Адалхард останавливался.

— Ты точно в порядке? — прошептала Миранда.

Я молча кивнула.

Ровена, обернувшись, сердито шикнула на нас, и сейчас я была этому только рада. Наверное, как подруга, я должна во всем признаться Миранде. И, видимо, я поступила очень плохо. Еще и в доме Кевина, которого все считают моим женихом. А о его письме я и вовсе забыла. В то же время я ни за что не хотела забывать о том, что произошло. Горячие губы на моих губах, влажный язык ласкает мой рот, и это так интимно и чувственно, что мое дыхание сбивается только от воспоминаний, сильные руки уверенно сжимают мою талию, гладят, трогают, обжигая кожу...

Я отбросила карандаш и вцепилась руками в волосы.

— Тебя кто-то обидел вчера? — осторожно спросила Миранда.

— Она была на маскараде, и в честь нее создали бухло, — щедро поделился новостями Риан, перегнувшись через парту. — Костюм тоже был зачетный. Плащ один в один.

— Я тебя там даже не помню, — пробормотала я.

— Еще бы, — хмыкнул он. — Куда мне до кузенов Тиберлонов.

— Так, — профессор Крекин повернулся и указал на меня куском мела. — Вы, студентка Алетт, вы, Корвена, и вы, Риан Маккой, к ректору. Объясните ему, будьте любезны, отчего вам так сложно молчать на гексалогии.

Сердце мое радостно подскочило, и лишь потом я осознала, что теперь наш ректор мастер Изергаст.

— Ладно, — согласилась Миранда, вставая. — И чтоб вы знали, я не запечатаюсь.

— О вас я тоже наслышан, — кивнул профессор Крекин, презрительно скривившись. — И глубоко сожалею. По сути для Адалхарда вы лишь кусок мяса с нужной магией. Очень грустно вступать в интимную связь по принуждению, осознавая, что ничего не значите для человека. Впрочем, возможно, вы из тех женщин, для которых это все равно что почистить зубы...

Джаф поднялся с места, сгреб вещи в сумку и направился к двери.

— Мне тоже сложно молчать на гексалогии, — сказал он. — Вы, профессор Крекин, мудак.

Айрис, улыбнувшись нам и проигнорировав преподавателя, пошла к двери, которую придержал для нее Джаф.

— Полностью согласен с предыдущим оратором, — сказал темноглазый парень, похожий на птицу, вставая с места.

— И я пойду, — буркнул Николас.

Профессор Крекин растерянно смотрел, как его класс пустеет, но потом взял себя в руки и повернулся к оставшимся. Ровена, конечно, сидела как приклеенная, и еще половина ребят предпочли остаться.

— Надеюсь, мастер Изергаст не станет злиться, — высказал всеобщие опасения Риан, когда мы шли из крыла воздушников к кабинету ректора на первом этаже. — Как тут вообще наказывают?

— ... плохо себя вели? — ухмыльнулся Изергаст, сидя за столом в кабинете, где обычно хозяйничала Беата. Перед ним лежала стопка дел и куча бумаг, и было похоже, что он с трудом ориентируется во всех этих документах. — Какие непослушные личинки хаоса.

Он выцепил взглядом Айрис, задумчиво постучал себя по губам указательным пальцем.

— Профессор Крекин оскорбил студентку, — сказала она. — Позволил себе высказать мнение о ее личной жизни, которая его никак не касается.

— Тебя оскорбил, моя маленькая некроманточка? — уточнил Изергаст.

— Меня, — буркнула Миранда. — И я не хочу это обсуждать.

— Ладно, кажется, я придумал вам наказание, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Парни идут на кладбище позади крыла некромантии, берут в сарае вилы, грабли и что там еще надо и гребут прошлогоднюю траву, от начала и до заката.

— У нас занятия! — возмутился Николас.

— Значит, делаете перерыв на занятия и снова за грабли. Магией пользоваться нельзя, не заряжайте захоронения дополнительной энергией, иначе потом они могут повести себя непредсказуемо.

— Когда — потом? — спросил Риан. — Вам нельзя их использовать для экспериментов.

— Пока что, — кивнул мастер Изергаст. — Однако у старушки Фрицабель через двадцать три года истекает срок неприкосновенности. Узнаю, что не послушались — познакомлю вас с нею лично. А вы, дамы, отправляетесь в мою святая святых. Благодарите профессора Крекина, открывшего рот, чтобы изречь оскорбление, ибо судьба благословила сей миг.

Парни потоптались в коридоре, а потом один за одним потянулись прочь, а мы с Мирандой и Айрис пошли за мастером Изергастом, который направился к крылу некромантов. Сегодня его белые волосы лежали гладкой волной до лопаток, черный костюм подчеркивал широкие плечи, а шаги оставались бесшумными, как у кота.