– Пить завязывай.

– Думаешь, это так просто? – обиделась я. –Люди, бывает, полжизни завязывают, и толку никакого, а ты хочешь вот так сразу…– Моих объяснений он явно не слушал, и я перешла к насущному:

– Что делать-то будем?

– Ждать, – хмыкнул он.

– Долго?

– Как получится.

– А чего будем ждать?

– Событий.

– Тогда я позвоню Волкову, вдруг события уже есть.

Волков, по обыкновению, был злой как черт и не скрывал, чтобеседовать со мной ему противно. Он напомнил об алиби и посоветовал поспешить сним. Я в свою очередь напомнила о вчерашнем убийстве, Волков с Прискорбиемвынужден был согласиться с моими доводами и в убийстве на почве ревностиусомнился. Любовник погибшей по имени Андрей дома и на работе не появлялся, такчто поговорить с ним не представляется возможным.

Мы простились, недовольные друг другом. Обуреваемая жаждойдеятельности, я позвонила Лялину, и, как оказалось, не напрасно.

– Сосед Черника Перфильев Вадим Николаевич вовсе не вкомандировке, как нам сообщили в его фирме, а на даче, в тридцати километрах отгорода. Записывай адрес.

Адрес я записала и, закончив разговор, обратилась кЛукьянову:

– Размяться не желаешь?

– Зачем тебе этот сосед? И так все ясно.

– Тебе ясно, а меня в убийстве подозревают.

– Хорошо, давай прокатимся, – согласилсяон, – только позвони Деду, пусть пришлет машину.

Беспокоить Деда по пустякам я не стала, позвонила Лялину, ичерез двадцать минут машина стояла возле ворот гаража, новенькие “Жигули”, привиде которых Лукьянов поморщился, но промолчал. Молодой человек с ласковойулыбкой передал мне ключи и документы и отбыл на своих двоих. Тогда из холлапоявился Лукьянов и устроился на сиденье рядом с водителем. Он упорно избегалсадиться за руль, и это наводило меня на некоторые мысли, но сейчас было не доних.

Мы решили, что соблюдать повышенную секретность не будем, ужесли кто-то следит за домом, то наличие в нем Лукьянова уже успел засечь.Правда, и торопиться с его воскрешением не стали. Проще говоря, мы особо нетаились, но и наперед не лезли, то есть Лукьянов не лез, меня-то, слава богу, впокойниках никто не числил.

Генерал был на боевом посту, и я помахала ему рукой. Дорогадо поселка, где располагалась дача господина Перфильева, много времени незаняла. Я пыталась любоваться красотами природы, а чем был занят Лукьянов, суверенностью не скажу, скорее всего спал с открытыми глазами.

Дачный поселок произвел на нас впечатление – дома один крашедругого. Тот, что значился под номером двадцать семь, тоже мне оченьпонравился. К чуду современной архитектуры вела дорожка, выложенная мрамором,начиналась она прямо от калитки, которая была заперта на щеколду.Патриархальные нравы просто умиляли, беспокоило лишь одно: нет ли здесьсобачки, кавказца или мастифа к примеру, хотя с меня вполне и овчарки хватит.

Лукьянов о собаках не думал, решительно толкнул калитку ипошел по дорожке, что-то насвистывая, а я поплелась следом. Дверь была запертаизнутри, мы обошли дом с другой стороны, обнаружили открытую веранду с видом налужайку, далее простирался яблоневый сад и цветник. На веранде сидел мужчина вшортах и белом свитере и листал журнал. Услышав шаги, он поднял голову ипозвал:

– Дорогая, это ты?

– Это я, – охотно отозвалась я, поднимаясь наверанду. Дядя моргнул, сморщился и вроде бы собрался заплакать, по крайнеймере, было похоже на это. Конечно, не моя персона вызвала такие перемены в еговнешности, а присутствие Лукьянова, который взирал на хозяина дачи снеодобрением и, я бы даже сказала, с намеком на возможное увечье. – Вижу,что вы меня узнали, – бодро начала я, садясь в кресло-качалку. Лукьяновустроился на перилах, сложив руки на груди, и углубился в себя.

– Я.., я не очень понимаю… – заметил Перфильев.

– Мы ведь с вами встречались как-то ночью? –спросила я ласково.

– Да.., но.., я…

– Вы почему-то утаили этот факт от милиции.

– Послушайте, – тяжело вздохнул он, – япросто не хотел быть замешанным… Откуда мне знать, что там произошло, и вообще…

– И с этой целью вы покинули город?

– А что в этом особенного? Я часто живу здесь.

– Значит, вы просто не хотели ни во что вмешиваться ипотому солгали в милиции?

– Почему солгал? – возмутился он. – Яумолчал, это разные вещи.

– Придется вам в следующий раз сказать правду. Главное,время не перепутайте.

Перфильев нахмурился, и видно было, что он здорово злится.Пока я придумывала, как лучше его вразумить, Лукьянов ожил, отлепился от перил,подошел к дяде вплотную и спросил, сонно глядя на него:

– Кто у тебя был?

– Когда? – испугался тот, я бы тоже испугалась,так что отлично понимала его.

– Плохой вопрос, – покачал головой Лукьянов, адядька принялся жевать губами.

– Вы его лучше не злите, – подлила я масла вогонь, и тут его точно прорвало:

– Почему я должен терпеть все это? Сначала являютсякакие-то типы, потом вы…

– Давай поговорим о типах, – ласково предложилЛукьянов. – Они случайно не представились?

– Нет, – помолчав немного, вздохнул Перфильев, каквидно решив сотрудничать с нами. – Перехватили меня по дороге на работу. Идали понять, что в моих интересах забыть о ночном происшествии. Я даже не знало гибели Черника и.., ничего не понял. Потом ко мне пришли из милиции, а передэтим позвонили по телефону и еще раз напомнили…

– Сколько их было?

– Двое.

– Как выглядели?

– Обычные бандиты. Я их не разглядывал, они все на однолицо.

– Они были на машине?

– Да, на старом “Чероки”, но машина в розыске, япроверял… Не смотрите на меня так, – вновь взвился он, – я вовсе неболван, как вы, наверное, решили.

– А что решили вы? – влезла я.

Он посмотрел на меня и вдруг спросил:

– Вы что, попали в аварию? Я вспомнила, как выгляжу, имотнула головой.

– Вроде того…

– Но ведь это не вы.., верно? Я имею в виду.., в этовремя вы как раз…