— Всегда. Никос починил его.

— Никос? — она брезгливо поморщилась. — Это тот малолетний преступник, который чуть тебя не убил?

— Он не преступник, просто парень, который запутался, Ви. Он хороший человек, как и все в этой академии.

— Хорошие парни не скидывают пассажиров с поезда. Вот уж не думала, что Гидеон пристроит его сюда после всего!

А вот сейчас Вивека была настоящей. Не наигранные эмоции рвались наружу, и деревянная ручка расчёски почернела от жара, исходящего от ладони моей сестры.

— Хей, Ви. Проблемы с самоконтролем это моя фишка, — улыбнулась ей. — Просто поверь моему чутью. Ладно?

Она быстро встряхнулась и крепко взяла меня за плечи.

— Ты же понимаешь, Ло, что я люблю тебя? Я все делаю только ради тебя?

Мне не понравился надрыв в её голосе, мне вообще не понравился весь наш разговор, но я лишь обняла сестру, лишь бы она перестала тревожиться. В конце концов она сейчас между двух огней из-за нашей с папенькой ссоры, её можно понять.

В танцевальный зал мы пришли вместе. С потолка, как и было задумано, падали желтые листья, касались земли, приземлялись на головы парочек и рассыпались искрами. На столиках стояли фонтаны с напитками, по стенами то и дело пробегали молнии, а ребята на сцене уже представили первую песню.

Он должен прийти. Он обязательно придёт.

Маги Боварда лениво прохаживались между танцующими, и я окончательно почувствовала себя лишней и какой-то нелепой. Без пары и без работы.

— Прелестно выглядите, госпожа Ранвей, — меня мягко коснулся голос Белинды. — Потанцуем?

Она тоже не надела платье. Новенький костюм для верховой езды смотрелся на ней идеально, подчеркивая умопомрачительные формы нашей целительницы.

— Конечно, госпожа Флюгз.

— Белс, — поправила меня женщина, и я позволила ей вести. — Паршивец Гидеон опаздывает, и я просто не могу позволить этому халеному стервятнику увлечь тебя танцем.

Она подмигнула мне и крепче прижала за талию.

— Если вы про Боварда, то я не буду с ним танцевать, — смущенно ответила Белинде, а она лишь игриво рассмеялась.

— Конечно, не будешь. До прихода мерзавца Дайхарда ты только моя, Элоиза, а если он не придёт, я и поцелуй твой украду. Будет знать, как обманывать честных девушек.

Я натужно рассмеялась, хотя угроза Белс совсем походила на шутку.

Бовард и правда порывался пригласить меня, но Флюгз всякий раз одаривала его таким уничижительным взглядом, что он забывал о своих намерениях.

Гидеона все не было, а мне бережно передали в руки Хлои и Джиндер, которые взяли меня в кольцо и задорно отплясывали под разнузданный мотив, который наигрывала группа. Вскоре к нам присоединился Фли с одноклассниками. Все пытались отвлечь меня и защитить от Леминбрюка, и я вскоре перестала обижаться на Гидеона. Будут и другие танцы, а сегодня я увидела, что вовсе не одинока, и у меня больше друзей, чем я могла вообразить. Не хватало только зануды Генри, который так и не пришел на праздник.  Кое-как вырвавшись из круга, я вернулась к своему бесполезному патрулированию, но в зале и без моих стараний было все спокойно, и я решила пройтись по коридорам и разогнать целующиеся по углам парочки.

От моего строгого взгляда и пляшущей на ладони тучки разбежались почти все.

— Остужу и ваш пыл, ребятки, — пригрозила двум подросткам, притаившимся за бюстом одного из бывших комендантов крепости.

Я уже собиралась вернуться в зал, как уловила настойчивый стук по моему ментальному барьеру.

— Генри?

Он уже не стучал, он ногами колотил в дверь. Чокнутый.

— Ло. Срочно. Найди Белс. Иди на мой голос. Гидеон…

Имя своего капитана Генри произнёс с каким-то отрешением, заставив моё сердца сжаться от ужасных догадок. Но своим отрывистым сообщением Мокбрайт дал мне ясно понять, что времени на это у меня нет, и я поспешила обратно в зал.

Найти Белинду оказалось несложно, она сама словно высматривала меня в зале.

— Мне начинает казаться, что ты меня избегаешь, Элоиза, — спросила она пугающе томным голосом.

Да, наша целительница навеселе! В такой-то момент!

— Некогда, госпожа Флюгз. За мной.

Я схватила её за руку и потащила к выходу, стараясь, чтобы со стороны казалось, что я просто увожу подвыпившую преподавательницу отдохнуть.

У выхода меня нагнала Ви.

— У вас все в порядке? — спросила сестра встревоженным голосом.

— Конечно, вот веду госпожу Флюгз в её покои, подменишь меня?

Вивека нахмурилась, я же перебарывала дрожь во всем теле и старалась не смотреть на людей Боварда, которые стягивались к нам из темных углов.

— Да, Ло. Можешь на меня рассчитывать, — он кивнула, а затем отдала знак наемникам, и они вернулись на свои места.

Что здесь происходит, черт возьми?!

— Элоиза-а-а, — протянула Белинда. — Я не хочу уходить!

А вот теперь и Белс пришла в себя, и активно мне подыгрывала, чтобы моя сестра окончательно расслабилась и не начала сомневаться. Даже думать не хочу, что она в чем-то замешана, но все это выглядит до ужаса странно.

Только когда мы миновали несколько коридоров и лестничных пролетов, Флюгз встряхнулась и сжала моё плечо.

— Выкладывай, что происходит? Куда мы так несемся?

— Генри связался со мной. Что-то случилось с Гидеоном. Им нужна помощь.

— Так и знала! — целительница выругалась. — Быстрее.

Голос Генри в моих мыслях становился все громче и вел нас к воротам из замка, у которых тоже стояла стража Боварда. Я уже собиралась свернуть к другому выходу, как Белс достала несколько стеклянных шаров и бросила солдатам под ноги.

— Задержи дыхание, Новенькая, — приказала целительница и приложила к своему лицу ладонь. Магический респиратор тут же сгустился вокруг её носа и рта, а вот у меня и намемников реакция была куда хуже, двое упали, надышавшись едкого дыма, а у меня подкосились ноги.

Белс подхватила меня под руки и рванула на улицу.

— Знаешь, как говорят. Сначала надевай маску на себя, а потом на детей, — посмеивалась целительница, пока я откашливалась, стоя на четвереньках, и пыталась отдышаться.

Белинда помогла мне встать, и мы вновь последовали за уже слабеющим голосом Генри. Парню было плохо, и он едва оставался в сознании.

— Что-то не так, — прокомментировала я вслух.

— Сама вижу, — мрачно подытожила Белс, когда мы увидели два силуэта на земле.

Гидеон лежал без чувств, а Генри вливал в его тело свою энергию. Судорожно, неумело, он расплескивал силу, дрожал и плакал.