Лакеи в парадных ливреях с позолоченными подносами, заполненными всевозможными закусками и выпивкой, лавировали между элегантно одетыми минейрами и их прекрасными спутницами. От обилия драгоценностей на женских шеях и руках, пестрых тканей нарядов буквально рябило в глазах.

Я старалась держаться в стороне от большого скопления достопочтенных гостей. Впрочем, они тоже не испытывали особого желания знакомиться со мной. Лишь поглядывали украдкой, негромко обменивались мнением и напрочь забывали обо мне, чему я была несказанно рада. Казалось, вечер не предвещал беды. Я даже успела расслабиться, как вдруг увидела в противоположном конце зала Ламара в окружении остальных Уилмингтонов.

Сердце незамедлительно поселилось в ушах, кровь прилила к лицу, по спине сбежала капелька пота. Резко развернувшись, чтобы блондин не успел заметить меня, начала продумывать план к отступлению.

«О боги, спасите, умоляю!» — прокричала про себя, опустила голову, настолько низко, насколько получилось и стала вдоль стены пробираться к выходу.

У меня почти получилось. До свободы оставалось с десяток шагов, как внезапно на плечо легла мужская рука. Вздрогнув, чудом сдержала крик.

— Битый час ищу вас, королевский дегустатор, — раздался голос блондина. — Позвольте представить вам моих родителей: минейру Амадис и минейра Кита Уилмингтонов.

Медленно, крайне медленно, я повернулась лицом к супружеской чете, но продолжила держать голову опущенной.

— Ламар уже все уши прожужжал нам о несравненном дегустаторе, — звонкий женский голос лился, будто узкий ручеек среди леса. Приятный, но не завораживающий, а еще приносящий сердцу боль.

Стало трудно дышать. Казалось, в легкие вонзилась сотня ледяных игл.

— Морена Лоуренс к вашим услугам, — как можно решительнее произнесла в ответ. — Мне тоже приятно с вами познакомиться.

Несмотря на форму, исполнила реверанс и бросила косой взгляд на дверь.

— Лоуренс?! — воскликнула минейра Амадис. — Дорогой, разве у твоего коневода в поместье Хинсток была не такая же фамилия? Вы случайно не его родственница? — принялась она засыпать меня вопросами, а я уже еле держалась на ногах. — Почему вы смотрите все время в пол? Поднимите глаза! Разве вас не учили этикету?

Я знала, что проще было сбежать, попытаться стереть из памяти этот вечер, но мучения, пережитые за долгие годы, пролитые ночами слезы вынудили меня вздернуть подбородок и без утайки посмотреть в глаза минейре Амадис, оказавшейся блондинкой невысокого роста, с такими же, как у Ламара, голубыми глазами.

Женщина вскрикнула и отшатнулась. Ее лицо стало болезненно бледным, без единой кровинки. Пожалуй, если бы не муж, она рухнула бы на пол без чувств. А я продолжала смотреть на нее, не испытывая ни капли жалости. Ненависть, презрение, гнев начали затапливать сердце. Руки невольно сжались в кулаки. До зубного скрежета хотелось наброситься на женщину и причинить ей боль.

Любой неосторожный шаг с моей стороны — счастливая и размеренная жизнь Уилмингтонов навсегда окажется погребенной под толстым слоем пепла, из-под которого будет уже не выбраться. Для них это будет сродни погибели. Не об этом ли говорила Эрита? Очевидно, да! После коротких раздумий я пришла к выводу, что месть не сделает детство счастливым, не заполнит память радостными моментами, не сотрет плохие воспоминания и не уменьшит страданий, которые я испытала, когда открылась правда. Пусть идут с миром, своим путем!

— Дорогой, уведи меня, скорее отсюда. Желательно на свежий воздух. Что-то мне не хорошо, — блондинка средних лет предприняла попытку к побегу.

И ей это удалось бы, если бы не две немолодые минейры, направлявшиеся прямиком к нашей «мило» беседующей четверке.

«Демон меня побери! — выругалась про себя, заметив знакомое лицо. — Я труп!»

— Рина! — воскликнула седовласая женщина семидесяти лет и тоже побледнела. — Что ты здесь делаешь?

— Добрый вечер, минейра Кифает! Служу во дворце дегустатором. Совсем недавно получила распределение, — виновато произнесла я и заботливо поинтересовалась: — Как ваше здоровье?

— Могло быть гораздо лучше, — отозвалась она, гулко сглотнув.

— Берегите себя. Теперь прошу меня простить. Вынуждена покинуть вас. Дела, понимаете ли, — несмотря на бодрый голос, внутри все дрожало.

Я даже с места не успела сойти, как раздалось:

— Постойте! — всего одно слово, но при желании в нем можно было распознать волевой характер и стойкость духа.

Повернув слегка голову, взглянула на женщину, которая, собственно, меня задержала, и в тот же миг испытала сильнейшее потрясение. Ее глаза были неестественно синими, волнистые волосы темно-каштановыми, с легкой проседью.

«Сирена!» — пронеслась в голове мысль.

Я смотрела на женщину и видела собственное отраженье, только в старости, поскольку она являлась ровесницей стоявшей справа от нее минейры Кифает. Между ней и минейром Уилмингтоном-старшим улавливались схожие черты. Выходит, она моя… бабушка?! Так вот от кого я унаследовала демоническую сущность. Но почему мне ничего о ней неизвестно?

— Как вас зовут? Простите, не знаю вашего имени, — вымолвила она, продолжая скользить по моему лицу изучающим взглядом.

— Лоуренс. Морена Лоуренс, — просипела я ломающимся голосом. — Простите…

Очередная попытка побега рухнула, стоило лишь подумать о ней.

— Теперь я вспомнила, откуда мне знакомо твое лицо, — произнесла появившаяся невесть откуда королева. Все женщины поспешили исполнить реверанс, а мужчины поклониться. — Ты очень похожа на минейру Беатрис. Вы родственницы?

— Конечно нет! — взвизгнула минейра Амадис.

Ее Величество продолжала всматриваться в мои глаза, требуя ответа. Сейчас не время было раскисать, иначе не избежать скандала.

Я взяла себя в руки и почти безэмоционально ответила:

— Если и так, то очень дальние. В любом случае, родители никогда не рассказывали о нашем родстве.

— Странно, вы же как две капли воды, — продолжила настаивать королева. — Впрочем, не мое дело. Хорошего вечера!

Она ушла, но своими вопросами подлила масла в огонь. Еще и Дамиан весьма некстати нарисовался. Я проходила испытание за испытанием, рвавшие сердце и душу на части, а ведь день начался так хорошо — с поцелуя любимого мужчины.

— У вас все в порядке? Или возникли проблемы? — взволнованно спросил он, посмотрел на минейру Беатрис, затем на меня и сделал ужасный вывод: — Это твоя… бабушка?

— Разве не очевидно? — вмешался Ламар, который за долгое время не проронил ни слова, что не вязалось с его темпераментом.

Я взглянула на блондина, заметила хитрый блеск в глазах и все осознала. Он намерено устроил наше столкновение. И чего добивался?

— Придушу, — прошипела, еле сдерживая гнев.