Минейра Кифает рассказала историю почти точь-в-точь, что и тремя годами ранее, когда я пришла к ней после смерти приемных родителей с требованием признаться, кто на самом деле мои мать и отец.

— Но ты не бросила меня, — не удержалась я от реплики. — И приходила в гости под видом дальней родственницы Лоуренсов. Каждый раз с огромным количеством подарков.

— Я навещала тебя при малейшей возможности, потому что любила и продолжаю любить тебя, Морена, — бабушка накрыла мою руку своей ладонью, и у нас обеих по щекам полились слезы. Момент был настолько эмоциональным, что сдержать их не получилось.

— Знаю и очень благодарна тебе за это, — прошептала в ответ одними губами.

Несколько мгновений в помещении висела звенящая тишина. Затем с кресла поднялась минейра Беатрис и заявила ледяным тоном:

— Вы не имели права поступать так с нами и просто обязаны были обо всем рассказать, а не придумывать ложь про мертворожденного ребенка.

Стены кабинета покрылись капельками влаги. Женщина была в ярости.

— Я хотела спасти их обеих, — виновато отозвалась бабушка и понурила голову.

— Чего сидишь, Амадис, язык проглотивши? Ничего не хочешь сказать? — с нажимом спросила сирена.

Моя родная мать вздернула подбородок и надменно произнесла:

— Нет! Я ни о чем не жалею. И сделай ты, мама, как я тебе велела, нам не пришлось бы сейчас оправдываться.

— Побойся гнева богов, доченька! — кровь отлила от женского лица.

Минейра Амадис вскочила с насиженного места и принялась метаться по кабинету.

— Гнева богов? Они сами отвернулись от меня, когда послали это… — указала она на меня пальцем. — Я просила тебя совсем о другом: сбросить ее с обрыва в реку или оставить ночью на дороге, а что сделала ты? Отдала на воспитание коневоду, чтобы правда однажды выплыла наружу. Ты предала меня!

Ее слова оказались настолько ужасными, что все разом втянули воздух, как если бы кто-то ударил нас в солнечное сплетение. Мое сердце принялось биться так часто, что едва не разорвалось на части. Я обхватила себя руками, защищаясь от гнева и презрения той, что родила меня.

— О чем ты просила?.. — ошеломленно прошептал минейр Уилмингтон, на щеках которого тоже не было ни капли крови, и в следующий миг взорвался: — Ты в своем уме?! Говоришь так, словно тебе стыдно, что она наша дочь, словно нагуляла ее, как мартовская кошка на стороне! Взгляни на нее, она же точная копия моей матери!

— Да! Мне стыдно, что я произвела на свет такое чудовище! — женщина не выбирала слов и продолжала наносить удар за ударом по моему сердцу.

— По-твоему я монстр? — взревела минейра Беатрис.

— А разве нет? — хмыкнула ее невестка. — Вы даже на балы и званые вечера выйти не можете, чтобы на вас пальцем не показали. Сидите в четырех стенах, как заключенная в темнице.

— Безмозглое и бездушное создание! Я просто не нахожу здешнее общество интересным и предпочитаю провести вечер с книгой в руках, нежели слушать пошлые мужские шутки и неискренний смех подобных тебе минейр. Высший свет погряз в фальши и разврате. И ты, Амадис, первое тому свидетельство. Оттолкнув от себя Морену, ты обрекла ее на ужасные муки. Не представляю, сколько кругов ада ей довелось преодолеть, чтобы найти заклинание и избавиться от демонической сущности. Я прошла обряд дома, в кругу понимающих родителей и любящего мужа, а она… Даже думать страшно! — минейра Беатрис уронила лицо в ладони и разрыдалась.

Сын в два счета оказался рядом и утешающе обнял мать, его супруга с пунцовыми щеками стояла чуть поодаль, избегая встречаться со мной взглядом.

Вытерев мокрые щеки платком, заботливо предложенным бабушкой, поднялась с кресла, отдернула китель и расправила плечи. Мне стало необычайно легко дышать. Казалось, исчезла гранитная плита, сдавливавшая изо дня в день мою грудь. Наконец-то с секретами было покончено, и я могла с гордо поднятой головой двигаться вперед.

— Повторюсь: мне ничего от вас не нужно. И раз мы все выяснили, я поспешу приступить к своим обязанностям. Вечер в полном разгаре.

— Постой! — бросилась ко мне минейра Беатрис. — Мы же еще увидимся?

Следом присоединился минейр Уилмингтон.

— Понимаю, сейчас не время и не место для подобных слов, но ты должна знать, Морена, что я всегда мечтал о дочери и очень ждал твоего рождения, — его слова были наполнены искренностью, а глаза блестели от слез. — Сейчас, глядя на тебя, такую красивую и умную, добившуюся самой столько всего в жизни, я жалею, что не стал некогда ее частью. И надеюсь на твою благосклонность. Позволь нам общаться, позволь узнать друг друга. Вдруг еще не все потеряно?

Застывшая во взгляде мольба не позволила сказать «нет».

— Я не могу загадывать наперед. Мне нужно время, чтобы все осмыслить и мое сердце перестало рваться на части в вашем присутствии. Хорошего вечера!

Я поцеловала бабушку в щеку и поспешила выйти в коридор, где сразу наткнулась на широкую грудь любимого мужчины. Сильные руки лозой сомкнулись за моей спиной, заключая в тесные объятия и ограждая от всех невзгод.

Из-за двери донеслась громкая ругань. Уилмингтоны решили не дожидаться возвращения домой и разобраться во всем на месте.

— Ты все слышал? — поинтересовалась я слабым голосом.

— Не все, но многое… — без тени вины отозвался он и буквально прорычал в гневе: — Они ужасно с тобой поступили! Так и хочется поквитаться с ними!

Я медленно отпрянула и поморщилась.

— Забудь, все в прошлом. Что за важная встреча состоялась у короля? Разве на балу не принято танцевать и веселиться, и бокалами поглощать превосходнейшее вино?

Дамиан нахмурился. Он долго боролся с собственными убеждениями, прежде чем ответил:

— Это большая тайна, но в качестве утешительного подарка расскажу, — моя зазноба поманила пальцем, призывая приблизиться, склонился и зашептал на ухо: — Его Высочество только что аннулировал брак между принцем и принцессой Ламией и подписал новый брачный договор с другим императором. Через месяц состоится свадьба. Так что готовься, Рина! Нас ждут трудные дни, зато какие веселые.

Я пропустила последние высказывания генерала, поскольку почувствовала, что новость была как-то связана с чередой трагических событий и смертью Вайлет.

— Что толкнуло короля на искрометный шаг? — мой голос дрожал от волнения.

— Потеря доверия и невозможность принцессы подарить Мертебату наследника.

— Что станет с Ее Высочеством? — не унималась я, несмотря на недовольство Дамиана.

— Без понятия. Подобные случаи крайне редки, но раньше отвергнутых принцесс отправляли храмовникам.

В одночасье в голове сложилась головоломка, и по моей коже пробежал озноб.

— Только не это…

— Что случилось? На тебе лица нет. Стало плохо? — обеспокоенно осыпал генерал меня вопросами, удерживая рукой за талию. — Пойдем отведу к архимагу Арнтору.