– Он, конечно, садист каких поискать, – прошипел Тротт, – но вряд ли стал бы играть против нас. – И добавил еще несколько смачных ругательств.

– Сашу надо найти. С той стороны половина были темных. Если его высосут, гарантировано появление одержимых.

– Найдем, – твердо сказал Март. – Старших не так много. Найдем.

Свидерский, выкатившийся из перехода куда-то в полную темноту, крепко сжимающий потерявшую сознание Катерину, не успел сориентироваться, как его щиты смяли – он еще боролся, бил во все стороны, пытаясь уберечь ее, выстраивал защиту, – бился, как бык в загоне, освещая пространство вокруг десятками Светлячков, ловил страшные удары, попутно откачивая из Кати энергию обратным щитом – чтобы, когда пришла в себя, не пыталась выпить всех вокруг. Нападающий был чудовищно силен, но Свидерский держался.

Вокруг полыхал огонь, взвивались огненные смерчи, освещая высокую пещеру, под ногами хлюпала вода. Сверху посыпались камни – свод не выдержал, и Алекс заскрипел зубами, принимая на себя и эту тяжесть, и пошел в атаку, долбанул во все стороны круговым Тараном – чуть правее от него засветился щит нападающего, раздался едва слышный стон. Свидерский, воспользовавшись передышкой, уже начал открывать Зеркало, вливая в него немыслимое количество силы – потому что здесь стоял запрет куда сильнее, чем даже у него дома, – когда вокруг полыхнуло белым. Стало невыносимо тихо – и только потом он ощутил, как его сбивает с ног Молот-шквал, боевое заклинание, которым строго запрещено пользоваться всем магам, ибо стандартный резерв оно выпивает досуха.

Свидерский упал навзничь, расшиб затылок – и ослеп от боли. Из последних сил держа щит – камни продолжали сыпаться, – он нащупал рядом Катерину и перекатился на нее, закрывая своим телом. И дрогнул, чувствуя, как опускается на его защиту второй Молот-шквал. Заскреб по вязкой земле ногтями, удерживаясь в сознании и выстраивая над собой и Катериной невысокий купол. И потерял сознание.

30 декабря, пятница, вечер

Север Рудлога

Через несколько минут после закончившегося боя в Северных пиках прямо у огромной обсерватории открылось Зеркало, и на склон вышли двое мужчин – рыжий и черноволосый. Большой щит вокруг здания едва заметно переливался в темноте, небо, на счастье прибывших, было чистым, черным, с яркими звездами и голубоватым полумесяцем, чье сияние делало снег почти лиловым. Холод стоял такой, что волосы непрошеных гостей мгновенно схватило инеем, а одежда задубела.

– В прошлый раз он меня за щит чуть не сожрал, – пробормотал барон фон Съедентент, любовно проводя рукой по защите – как по изгибам красивой женщины. – Я ему настройки попортил.

– Я попробую отсюда открыть Зеркало, – сообщил Макс. Кому, как не ему, было понять, что это такое, когда плоды твоей работы разрушают. – Здесь близко, должно получиться.

– Ну давай, – с ехидством предложил блакориец. – И поскорее, а то я здесь и останусь ледяной статуей.

Изо ртов их шел пар, а ресницы стали белыми и пушистыми от изморози, как и брови.

Зеркало открыть удалось, и Мартин с завистью поглядел на друга.

– Растешь, Малыш. Скоро придется встречать тебя поклонами и песнопениями. И, – добавил он жизнерадостно, – теперь мы точно знаем, что это не Алмазыч темным помогает. Раз мы к Алексу пробиться не смогли.

– Шагай давай, – раздраженно подтолкнул его Тротт. – Думаешь, легко держать?

– В логово к чудовищу, – торжественно объявил Мартин и шагнул в переход.

У Зеркала их ждал очень суровый учитель. Но увидел выходящего Макса и обеспокоенно нахмурился. Вокруг кипела работа: ученые и маги в белых халатах что-то оживленно обсуждали, записывали, пищало оборудование.

– В кабинет, – буркнул Старов, развернулся и пошел прочь из зала. Друзья последовали за ним.

– Вы как-то доброжелательнее сейчас, Алмаз Григорьевич, – с усмешкой сказал Март ему в спину.

– Потому что, – ответил тот не оборачиваясь, – я четко знаю: Тротт меня по пустякам и дури беспокоить не станет. В отличие от тебя.

– Чувствую себя ущербным, – уныло протянул Мартин. Макс молчал, жадно оглядываясь вокруг, остановился у какого-то датчика, всмотрелся, протянул руки, чтобы просканировать настройки.

– Ну конечно, – язвительно хмыкнул фон Съедентент, – уже забыл, что Алекса нужно спасать. Гений.

Последнее слово у него прозвучало как оскорбление. Тротт не ответил, но прибавил шагу.

Алмаз Григорьевич выслушал их, недовольно постучал ладонью по столу, потеребил бороду.

– Ауру считать не успел? – поинтересовался он у Макса.

– Нет, – сухо ответил Тротт, – не до того было.

Старый маг снова хлопнул ладонью по столу, уже раздраженно.

– Мужчина, женщина? Хоть это разглядел?

– Нет, – процедил инляндец. Мартин покосился на него – лицо друга было спокойно, но очевидно, что предстать раззявой перед Дедом ему было неприятно.

– Понятно, – сварливо проговорил Алмаз Григорьевич. – И обнаружить его не можете. Сейчас.

Маг едва заметно шевельнул пальцами. У стены кабинета начал формироваться серебристый переход. Он подрагивал, наливался силой, Старов хмурился все сильнее – и наконец встал, подошел вплотную, прикоснулся раскрытыми ладонями и начал напрямую вливать в него резерв.

Алмаз Григорьевич Старов

Зеркало загудело, завибрировало (Алмаз что-то пробурчал шепотом, и Мартин мог бы поклясться, что это было грязное ругательство) – и лопнуло, истаивая тысячами сияющих осколков.

– Он не на поверхности Туры, – с досадой сообщил Дед, поворачиваясь к ученикам. – Скорее всего, где-то в горах, в глубокой пещере или в подземном помещении, настолько маленьком, что я не могу открыть проход – мешают стены. Плюс щит, плюс стихийные возмущения. Занятно, – старик дернул себя за бороду, задумался. – Ну-ка, ученички, уйдите с глаз моих. Выйдите за дверь, и, пока я не скажу, не входить. А сейчас молчать, лучше даже не дышать.

Пока друзья выходили, он открыл дверцу узкого шкафа, стоящего у высокого окна, достал оттуда темную бутыль со знаменитым северным бальзамом «Старая Лесовина», плеснул в бокал и сел в кресло. И широко повел рукой, открывая длинное и узкое Зеркало, вставшее перед столом полукругом. Один за другим раздавались тихие звоны – вызываемые откликались.

Март тихо прикрыл дверь и под укоризненным взглядом Тротта прижался к ней ухом.

– Коллеги, – услышал он, – вынужден оторвать вас от дел. Около получаса назад в долине Хорндорф в Блакории пропал мой ученик. Во время магического боя. Вы все его знаете, Свидерский Александр Данилович. Кто-то из вас причастен к этому?