Она зачерпнула несколько капель и облизала ложку, полуприкрыв глаза. Ираида тем временем продолжила декламацию - я не вслушивался, лишь уловил краем уха слово "тетраэдр" и почему-то ещё "зубатка"; каким образом два этих понятия оказались в одном контексте, осталось для меня тайной.

- А русалочий свет слегка угнетает, - сказала Елизавета. - Я понимаю, он подходит для таких посиделок, но... Ой, простите, я что-то совсем разнылась. Признайтесь, Всеволод, вы считаете меня капризной и скучной?

- Нет, отчего же? Я и сам сейчас - не идеал собеседника.

- Может, выйдем в сад, как тогда? Или на веранду хотя бы?

Мне было, в общем-то, всё равно, поэтому я кивнул в знак согласия, поднялся и направился к выходу, не забыв прихватить бутылку. Походка моя не отличалась твёрдостью, в голове уже изрядно шумело; девица последовала за мной.

Наш манёвр не остался незамеченным - Ираида, как раз закончившая читать, издевательски усмехнулась, наставив на меня перст:

- Бежишь с ристалища, трус? Не решаешься принять вызов?

- Увы мне, - подтвердил я, - ваши таланты слишком огромны. Чувство неполноценности гонит меня прочь... В ночь...

- Твои рифмы прямолинейны до отвращения.

- Вот-вот, - сказала Елизавета, - они совершенно не меандрируют!

- Девочка остра на язычок и недурна собой, - одобрила Ираида. - Как вас зовут, дитя? Впрочем, нет, не отвечайте - останьтесь безымянной прелестницей в нашем паноптикуме... И примите совет - не ходите с ним, не тратьте на него время... Он заведёт вас лишь в болото своей бездарности...

На веранде было пусто и зябко. Я продолжил разогреваться вином, а Елизавете отдал пиджак. Рыжий молодой месяц цеплялся остриём за верхушку дерева, усыпанного цветами.

- Эта Ираида забавная, - заметила моя спутница. - И, знаете, в её стихах даже брезжит какой-то смысл, несмотря на диковатое изложение...

- Пропихнуть смысл сквозь рифмы - не всегда простая задача, - изрёк я с пьяной вальяжностью. - Всё равно что протиснуть яблоко сквозь штакетник... Поспешишь, нажмёшь - и оно сомнётся, измажет соком...

- Неубедительная метафора. По этой логике, если яблоко слишком крупное, то не следует и пытаться?

- Может, и так. Лучше вообще ничего не делать, чем делать плохо.

- Поэтому вы не пишете?

- Решили учинить мне допрос?

- Хочу разобраться. Кто мешает, к примеру, перебросить яблоко сверху, через забор? Или открыть калитку?

- Это будет шулерство, нарушение рамок жанра.

- Ладно, тогда - взять ножик и разрезать наш сочный фрукт на аккуратные красивые дольки. А их - просунуть между штакетин, одну за другой, без спешки...

Я хмыкнул и отсалютовал бутылкой:

- Поздравляю, Елизавета! Вы совершили революцию в стихотворчестве. Вашей подсказкой я воспользуюсь непременно - если, конечно, будет под рукой ножик...

- Слушайте, да вы нытик ещё похлеще меня! И, кстати, можете называть меня Лизой, мне так нравится больше. А вас я Севой не буду звать, не пугайтесь. Это звучит как-то несерьёзно...

Мы помолчали. Она куталась в мой пиджак, а я просто стоял, уставившись в тёмные недра сада. Наконец Елизавета сказала тихо:

- У меня и правда много вопросов к миру. Он слишком меня пугает...

- Ну ещё бы, учитывая вашу историю. Вы обмолвились, что вас пытались убить...

- Да, пытались зимой... Тот человек уже замахнулся, но не ударил, а свалился на пол... Жизненный резерв иссяк - так объяснил наш колдун-целитель...

- Жуткая сцена. Сначала вы сами чуть не погибли, а потом наблюдали чужую смерть в двух шагах...

Она поглядела на меня искоса, сомневаясь, нужно ли продолжать разговор, но всё же решилась и произнесла бесцветно:

- Он тогда не умер.

- Постойте, вы ведь сами сказали - иссяк жизненный резерв?

- Так и было. Ротмистр (да, представьте, он был из Стражи) лежал прямо передо мной, из него уходила жизнь, но меня вдруг взяла дичайшая злость... Я не могла отпустить его без ответов! Мне нужно было узнать то, что знал он! Понимаете? Нужно! И тогда засветилась моя стынь-капля... Опять же, не удивляйтесь, она у меня была... Я заорала, чтобы мне не мешали, склонилась над этим ротмистром... В общем, через пару минут он пришёл в себя. Следующие сутки я просидела с ним... Он говорил, я слушала... Стоило войти ещё кому-нибудь, он тут же замолкал, а если я отлучалась, снова терял сознание...

- Но почему он вообще решил вас убить? Зачем?

- Ему приказали. Он не хотел, но считал, что другого выхода нет. Я ещё уточнила - может, он действовал под внушением? Ротмистр прикинул и сказал - нет. То есть внушение-то могло быть, но лишь закрепляющее, вспомогательное... А так - он всё выполнял осознанно... Думал, что я потенциально опасна из-за моего колдовского дара, вот и...

Она, не договорив, махнула рукой. Мне следовало бы проявить такт и перевести разговор на другую тему, однако я не сдержался:

- Из-за вашего дара? Он так силён?

- Да нет у меня никакого дара! - голос её почти сорвался на крик. - Нет и не было! Теперь-то я понимаю! Мой якобы дар включался только тогда, когда я держала в руке стынь-каплю! Которую мне неизвестно кто подложил! Точнее сказать, я почти уверена, что подложили её русалки, вот только зачем? С какой целью? Я больше не доверяю этим хитрым бабам из речки! У них какие-то свои игры! Они ведь знали, что ротмистр идёт в замок, чтобы меня убить, но не стали ему мешать! До чего же всё это мерзко...

Вопросов у меня в голове вертелось более чем достаточно, но в этот раз я оставил их при себе - лишь осторожно коснулся её плеча и пробормотал:

- Ну-ну, перестаньте. Всё уже кончилось...

- Да, наверное... Мой дядя тогда отправил письмо в столицу, на высочайшее имя... Писал, что заговор-то он, конечно, прошляпил и виноват, но убивать ребёнка - это уже за гранью... А император сам был не в курсе насчёт меня, знал про "зачистку" только в общих чертах... Прочёл дядино письмо, разозлился и приказал Тайной Страже оставить меня в покое... Подозреваю, правда, что он не столько меня жалел, сколько демонстрировал всем, кто в доме хозяин... У них же там тоже своя возня...

- Угу... - сказал я несколько ошарашенно.

- Вот... Приезжал императорский колдун-дознаватель - поговорил со мной, стынь-каплю забрал от греха подальше. Теперь живу потихоньку...

Она улыбнулась чуть виновато:

- Не буду больше портить вам вечер, Всеволод. Пойду, пожалуй, домой - держите пиджак, спасибо... И до свиданья - может, ещё увидимся...

Елизавета ушла с веранды, а я ещё с минуту торчал один, допивая вино из горлышка и перебирая в уме услышанное. Что и говорить, общаться с людьми, в судьбе которых принял участие лично государь император, мне прежде не доводилось.