такое поведение удивило бы его, потому что он не понимал слов песни, которую пел, а мотив пришел к нему из синего сна.

Через некоторое время Хейдель заметил небольшой деревенский домик, прилепившийся к склону холма…

Он приводил в порядок свою лабораторию под звуки настойчивой, словно пульсирующей мелодии. Вычистил, спрятал, расставил по полкам, убрал в ящики все, что, по его мнению, не должно было ему понадобиться в течение некоторого времени. Его огромная призрачная фигура плавала по кораблю, возвращая предметы на их исконные места.

«Я становлюсь похожим на старую деву, – подумал он, а потом улыбнулся. – У каждого предмета есть свое собственное место. Интересно, что было бы, если бы я получил возможность снова вернуться к людям и стать одним из них? Я ведь сумел приспособиться к жизни в глубоком космосе… И все же жить среди людей было бы совсем непросто. Еще не нашлось человека, который придумал бы лекарство от моей болезни. Разве что Х сможет что-нибудь для меня сделать. Так что пройдет, наверное, еще немало лет. Скорее всего, веков. Если, конечно, не принимать в расчет чуда – ведь может же кто-нибудь случайно наткнуться на решение моей проблемы. А если на все это уйдет несколько веков? Каким я стану к тому времени? Превращусь в призрак призрака? Окажусь единственным человеческим существом, чуждым другим людям? И что скажут на все это мои потомки?»

Если бы легкие в теле доктора Пелса функционировали, он бы обязательно рассмеялся. Вместо этого он прошел вперед, сел перед экранами обзора и стал наблюдать за мельканием звезд – перед его глазами возникла гигантская сияющая центрифуга. Григорианское песнопение составило звуковое оформление этому экзотическому танцу, в то время как корабль мчался к Гличу, последнему месту, где, по сообщениям компьютеров, побывал Хейдель фон Хаймек.

III

Она впервые увидела его во плоти поздней дождливой ночью.

В тот вечер у нее не было клиентов, и она спустилась вниз, к маленькому газетному киоску, стоящему в вестибюле. Она знала, что входная дверь в их заведение открылась, потому что до нее донеслись уличные звуки и шум бури. Выбрав газеты и бросив в автомат монеты, она повернулась, чтобы пройти через вестибюль.

Именно здесь она увидела его, и газеты выпали у нее из рук. Она смутилась и отступила на шаг назад. Просто потому, что не могла стоять так близко от него. У нее запылали щеки и голова пошла кругом.

Очень крупный, волосы черного цвета – как и подобает настоящему мужчине, лишь виски немного тронула седина – впрочем, он вполне мог пройти курс специального лечения и стареть медленнее, чем другие люди. Ей понравилось, что он выглядит так молодо. А его пылающие глаза и мужественные черты лица! Коршун! В жизни он производил еще более сильное впечатление, чем на экране трехмерного телевизора. На нем был черный дождевик, в руках он держал большой саквояж для одежды и огромный чемодан. Капельки дождя запутались в его волосах и бровях, блестели на лбу и щеках. Ей страшно захотелось броситься к нему и предложить свою блузку в качестве полотенца.

Она наклонилась и собрала свои газеты. А потом, снова выпрямившись, подняла их к лицу, пытаясь спрятаться. Она прошла в вестибюль, делая вид, что читает, и уселась на стуле поближе к стойке администратора.

– Комнату и девушку, сэр? – раздался голос Горация.

– Это было бы чудесно, – ответил посетитель и поставил свой багаж на пол.

– У нас много свободных девушек, – проговорил Гораций, – из-за погоды. – И придвинул к нему альбом. – Скажите, когда вам кто-нибудь понравится.

Он стал медленно переворачивать страницы большого альбома, а она начала считать их, потому что наизусть знала расположение снимков: четыре, пять. Пауза… Шесть.

Его рука на мгновение замерла над листком.

О нет! Это Джинни или Синти. Ему не годится ни одна из них! Может быть, Мег или Килия. Но совсем не Джинни с ее коровьими глазами и уж не Синти, которая весит на двадцать фунтов больше, чем на фотографии.

Она искоса посмотрела на него и заметила, что Гораций отошел в сторонку и уткнулся в свою газету.

Быстро приняв решение, она вскочила на ноги и приблизилась к нему.

– Командор Малакар…

Она изо всех сил старалась придать голосу смелость, но горло у нее перехватило, и она прошептала эти слова.

Он повернулся и уставился на нее. Потом быстро посмотрел на Горация и приложил палец к губам.

– Привет. Тебя как зовут?

– Джакара.

Голос снова начал ее слушаться.

– Ты здесь работаешь?

Она кивнула.

– Занята сегодня вечером?

Она покачала головой.

– Администратор! – Он повернулся.

Гораций опустил свою газету.

– Да, сэр?

Он показал указательным пальцем на Джакару.

– Ее, – сказал он.

Гораций сглотнул и поерзал на своем стуле.

– Сэр, я должен вас предупредить… – начал он.

– Ее, – повторил Малакар. – Заполните нужные бланки.

– Как скажете, сэр, – ответил Гораций, вытащив пустой бланк и ручку. – Но…

– Меня зовут Рори Джимсон, я из Миадода на Кампфоре. Платить сейчас или потом?

– Сейчас, сэр. Восемнадцать единиц.

– Чему это равняется в долларах ДИНИБа?

– Четырнадцать с половиной.

Малакар достал пачку банкнотов и заплатил.

Гораций открыл было рот, потом захлопнул его, а через некоторое время все-таки сказал:

– Если обслуживание вас не удовлетворит, пожалуйста, немедленно дайте мне знать.

Малакар кивнул и наклонился, чтобы взять свои вещи.

– Подождите немножко, я вызову робота.

– В этом нет необходимости.

– Ну что ж, хорошо. Джакара проводит вас в вашу комнату.

Администратор взял ручку и, повертев ее в руке, положил на место. В конце концов он решил вернуться к газете.

Малакар прошел за Джакарой к лифту, внимательно разглядывая ее фигуру и волосы и стараясь вспомнить лицо.

– Шинд, подготовься передавать и принимать, – сказал он, когда они вошли в лифт.

– Есть.

– Не удивляйся, Джакара, и вообще не показывай, что слышишь меня. Как тебе удалось меня узнать?

– Вы телепат!

– Отвечай на вопрос, только имей в виду, что я могу одним взмахом руки уничтожить половину этого здания.

– Нам выходить, – произнесла вслух Джакара, и они покинули лифт.

Девушка зашагала по разрисованному полосами, наподобие тигриной шкуры, полутемному коридору. Впечатление получалось исключительное. Девушка, идущая впереди, почему-то сразу напомнила Малакару о каком-то невиданном, но очень грациозном животном.

Он настороженно принюхался и уловил в воздухе легкий аромат наркотиков. Возле вентиляторов запах был сильнее.

– Я тысячи раз видела ваши фотографии. Много про вас читала. Поэтому я вас и узнала. По правде говоря, у меня собраны все ваши биографии, даже те, что были написаны ОЛ.

Он рассмеялся и взмахом руки показал Шинду, что надо прекратить передачу. Но Шинд должен был продолжать принимать сигналы.

Потом:

– Она говорит правду, Шинд?

– Да. Девушка восхищается вами. Она ужасно взволнованна и страшно нервничает.

– Никаких ловушек?

– Нет.

Джакара остановилась возле двери, некоторое время возилась с ключом, вставила его в замок.

Распахнула дверь, но вместо того чтобы войти или отступить в сторону, встала на самом пороге, не давая Малакару войти и глядя прямо ему в глаза. У