— Босс!!! Не надо, босс! Какой ЗвеН? Я отстреливался до последнего патрона… Клянусь, босс! Я… — Мэрт зарыдал.

— Что «я»? — спокойно поинтересовался Фонетти, стряхивая пепел.

— Я просто живучий, — с трудом сдерживая икоту, выдавил Мэрт.

— Да?! — удивился Тони, медленно потирая ладони. — Живучий? А вот мы сейчас проверим. Давай, начинай рассказывать, а то не успеешь…

Один из помощников Фонетти включил ток, вопросительно глядя на босса. Тот встал с кресла, отошел чуть в сторону, чтобы Мэрт не видел его лица, и одними губами отдал команду: «Не убивать!»

Бандит дергался на стуле, громко крича и вырываясь, его тело сводило судорогой, оно корчилось и распрямлялось, но оковы держали крепко. Потом ток выключили.

— Босс! — Допрашиваемый плакал и трясся. — Босс! За что?! Я всегда был предан вам, босс. Я всегда работал толь…

— Когда тебя завербовал ЗвеН? — перебил Фонетти, останавливаясь перед Мэртом и глядя прямо в глаза.

— ЗвеН?! Тони… Какой ЗвеН? Я всегд-а-а-а-а-а… Через несколько минут, когда воющий Мэрт потерял сознание, ток выключили снова.

— Не сдохнет? — деловито осведомился Тони. — Он мне нужен живым.

— Должен выдержать, — пообещал один из инквизиторов, проверив пульс. Мэрта привели в чувство.

— Ну что? — ласково спросил Тони, заглядывая в глаза пленника. — Будешь говорить правду или хочешь, чтобы тебя живьем поджарили?

— Босс, а может, попробуем что-нибудь более веселенькое? — спросил помощник Фонетти, щелкая ножом. Острое лезвие скользнуло по груди Мэрта, задержалось чуть ниже живота. Оно медленно вращалось из стороны в сторону, а потом вдруг усилило давление.

— Босс… — зарыдал Мэрт, давясь соплями. Его глаза то бегали из стороны в сторону в поисках сочувствия, то замирали по-собачьи преданно, в надежде разжалобить Фонетти. — Я отстреливался. Ушел в лес… Своими руками… зарезал охранника… у корабля…

— Это передавали по каналам новостей, — задумчиво произнес Тони, затягиваясь сигарой и начиная ходить по комнате. — Да. Это было. Кажется. Если только это не иезуитская игра Волкова. Я пока не успел проверить. Говоришь, сам зарезал?

— Да, босс, да!

— А где корабль МегаСоюза? Ведь тот, кто зарезал, потом сбежал на транспортном корабле… Где судно, Мэрт?

— Я бросил. Бросил его. На старом космодроме! Босс!!! Я покажу сектор, планету, где это было. Вы можете проверить. Я пересел, босс. Пересел, чтобы сбить со следа…

— Воняет! Фу! — Тони сморщил нос.

— Босс! Он обделался. Видимо, от страха. Похоже, испуган и говорит правду.

— Ну хорошо, — после долгой паузы произнес Фонетти, принимая решение. — Я поверю тебе, Мэрт. Поверю еще раз, но помни, что ошибок больше не будет! Многие умирают после первой. Считай, что тебе повезло… — Тони дал знак инквизиторам. — Уведите его! Пусть приведет себя в порядок.

— Спасибо, босс, спасибо. — Освобожденный бандит упал на пол перед Тони, целуя его начищенные ботинки.

Фонетти отступил назад.

— Это еще не все, Мэрт! Я поверю тебе. Но не сейчас. Сначала мы возьмем «звеновца». Любого. Ты будешь его резать. Сам. Чтобы тот визжал, как поросенок. В конце — вспорешь брюхо. Все это снимем на видео и отправим Волкову. Тогда я буду знать, что ты не с ними.

Антонио Фонетти был одаренным мальчиком. Он знал о своей исключительности с детства, мама не переставая твердила ему об этом. Тони мог бы получить блестящее образование, занять хорошую должность в приличной компании, кормить семью. Если бы не его непутевый отец, который умудрялся пропивать все, что приносил домой, да при этом еще и оставался в долгах. Мать, которой нередко доставалось от пьяного мужа, верила, что Антонио, ее старший сын, добьется в жизни многого…

Однако Тони рос, из хрупкого болезненного мальчика потихоньку превращаясь в щуплого юношу с тонкими, вечно мерзнущими руками. Отец продолжал пить, из года в год загоняя семью в долги, которые росли и росли, мать все так же твердила про одаренность сына, но слава и известность обходили Фонетти-младшего стороной.

Обидно было сознавать, что у многих бездарностей, богатые родители или родственники, дяди и тети, тянувшие детей, помогавшие без проблем делать карьеру самым тупым выродкам. Старшие братья и сестры, выходя в люди, присматривали теплые местечки для младших, открывая им путь наверх, к заманчивым должностям, которые сулили почет и гору денег. А безумно талантливый Антонио Фонетти по-прежнему ютился вместе с родителями на окраине грязного рабочего поселка, в небольшой конуре, которую трудно было назвать домом. Ему приходилось изо дня в день слушать пьяные песни отца, смотреть в просящие глаза голодных братьев и сестер, и он уже не верил в то, что шептала стареющая, больная мать. Вместо восторга от ее слов он все чаще гасил в себе вспышки беспричинной злобы…

Событие, которое в корне изменило всю жизнь Тони, произошло неожиданно. Это случилось вскоре после дня рождения юноши, ему как раз исполнилось семнадцать лет. Мать рассчитывала порадовать сына подарком и даже тайком скопила немного денег, но отец нашел их, и вместо подарка Антонио получил лишь порцию пьяных песен да слезы матери, отчаявшейся что-либо изменить.

Он тогда убежал из дома, не в силах больше видеть эту картину. Тони шагал по грязной улице старого рабочего квартала, задыхаясь от злобы и с ненавистью глядя по сторонам, размышляя, почему жизнь так жестоко обделила его.

Вечерело. Он уже прошел длинную улицу насквозь, вокруг остались только нежилые, полуразрушенные дома да свалка впереди. А справа, за дома, уходила заброшенная трасса, что вела в космопорт, где каждый день садились красивые пассажирские лайнеры. Новая магистраль поворачивала дальше к югу, минуя грязные бедняцкие кварталы…

Машина, вылетевшая из-за поворота, визгнула тормозами, едва не окатив юношу фонтаном дерьма из лужи. Тони успел отскочить чуть в сторону, исподлобья глядя, как опускается тонированное стекло.

— Эй, заморыш! — раздался насмешливый голос. — Ты чего такой грязный?

Тони вздрогнул, сжимая кулаки. Дорогой мобиль с открытым верхом тихо урчал двигателем, ожидая команды водителя. Презрительно рассмеялась девушка, сидевшая рядом с молодым, хорошо одетым парнем. Тони стоял близко от машины и видел, что короткая юбка, сползшая чуть вверх, плотно обтягивает бедра красотки.

Девушка, заметив, что заморыш проявляет к ней интерес, намеренно повернулась в его сторону, ослепительно улыбаясь и дразня роскошными формами. Она слегка выгнулась, чтобы красивая грудь очертилась под блузкой, насмешливо разглядывая замершего Тони.

Фонетти-младший чувствовал разгоравшийся костер страсти. О такой женщине он мечтал в самых сладких грезах, она приходила по ночам, дразня и соблазняя, позволяя делать все, что только мог придумать мальчик. Антонио смотрел на ожившую сказку, еще не понимая, что будет дальше. И девчонка тоже не догадывалась, что голодного волчонка от безумия отделяет едва различимая грань. Что зверь уже готов прыгнуть вперед и ухватить за горло…