и подозрительно быстро оглянулся в сторону задремавшего Джо. Я нахмурилась, не понимая странного поведения. Однако не стала спрашивать. Не до того сейчас.

— Ей нужна помощь и как можно скорее.

Белых прядей на голове южанки становилось все больше, скоро целиком окрасится в серый. Так прекрасно и так ужасно. Словно сама луна спустилась с небес, чтобы посеребрить черные волосы. Вот только за свой дар она забирала слишком многое.

— Йорн придет за нами, — уверенно заявил Шон.

Я вздохнула. Мне тоже очень хотелось в это верить. Но прошло уже десять дней. Время здесь считать было сложно, но возможно. Я отмеряла его в стражниках. Обход совершался дважды в сутки спустя одинаковое время. Промежуток между первым и вторым более короткий, чем, когда они сменялись вновь. Значит, ночью нас никто не охранял. Если не считать наложенные чары и блокаторы.

— Конечно, — кивнула я. — Он придет.

Дети никак не отреагировали на наши слова, хотя точно их услышали. Мириам почти не просыпалась, предпочитая сон реальности. Лиам стучал зубами от холода, кутаясь в отсыревшую куртку. А Ник по большей части смотрел в пол и молчал, будто уже не ждал спасения.

К сожалению, надежда их покинула. И скоро она покинет нас.

— Ты не веришь? — шепнул Шон, безошибочно распознав мои сомнения.

Я снова взглянула на Люсию. Такой она не вызывала ни раздражения, ни гнева. Только жалость. Мне было жаль эту ершистую девчонку, которая верила в приютившего её охотника больше, чем в кого-либо. Может быть даже больше, чем в собственного брата.

Мы попали в плен из-за её ошибки. Но я не могла её винить. Она всего лишь пыталась нам помочь, пусть это и обернулось не лучшим образом.

— Я верю, что мы будем живы.

Пока что. То, что мы еще здесь, означает, что Йорн до сих пор на свободе. Поймай его Орден, нас бы живо отправили на плаху.

— Все будет хорошо, — буркнул Шон, укладываясь возле сестры. Иного источника тепла кроме наших тел у нас не водилось.

— Шон, — позвала я. Он пошевелился и посмотрел на меня. — Как вы попали к Ниволе?

— Мы появились на свет в небольшой деревушке на самом юге Империи. Простая история: отец был охотником, а мать вела хозяйство. — Парень хмыкнул, заметив мои округлившиеся от удивления глаза. — Нет, он не являлся членом Ордена, самый обычный охотник. Шкуры и мясо мы продавали, на вырученные деньги жили. Ни в ком не водилось магии, ни капли.

— Что случилось? — тихо спросила я, когда он замолчал. Взгляд юноши потух, в нем поселилась давняя тоска.

— Стая оборотней пришла с востока. Они загрызли всех. Отец закрыл нас в погребе. Крики матери и отца… они до сих пор в моей голове. Их кровь протекла через половицы… Мы бы погибли, если бы не сила. — Шон сжал челюсти, желваки заходили на его скулах.

Я не торопила, терпеливо ждала, понимая, насколько тяжело ему мысленно возвращаться в тот роковой день. Понимала, потому что сама прошла через подобное. Может быть, мне было чуточку легче, ведь у меня осталась хотя бы матушка. А у них… никого кроме друг друга.

— Проклятая сила. — Его взгляд замер на пепельных прядях сестры. Он подцепил одну пальцем и поморщился от сдерживаемой боли. — Мы выжили, но какой ценой. Люсия плохо запомнила тот вечер. Мне кажется, её разум закрылся. Она предпочла забыть. Как бы я хотел забыть…

Слюна стала комом в горле. Я судорожно втянула носом затхлый воздух.

То, через что им прошлось пройти — просто ужасно. И, даже найдя спасение в лице охотника, они все равно были обречены скрываться. Ни нормальной жизни, ни душевного спокойствия. О каком спокойствии может идти речь, когда на тебе подобных открыта охота?

Раньше я одобряла политику Мирам, пусть и не до конца её понимала. Например, мне было неясно, чем таким опасны летуны? Зачем уничтожать абсолютно всю нечисть? Есть довольно безобидные виды.

Теперь же мое мнение изменилось. Я увидела то, чего не могла раньше, прозрела. Падшие тоже имеют чувства, живое бьющееся сердце, у них есть все, что есть у простых людей. Так почему они не заслужили и шанса? Не заслужили даже справедливого суда.

— Потом нас нашел Йорн. Все в том же погребе. Я сразу понял: он пришел нас убить. Но не смог. Не знаю, что его впечатлило: наш вид, трупы в деревне или же что-то еще. Но мы живы благодаря ему. И я всегда буду это помнить. Всегда. Нам не возвратить этот долг.

— Вы многим ему обязаны. Спасибо за то, что рассказал.

Шон угрюмо кивнул, закрыл глаза.

Я поежилась и задумчиво посмотрела на его лысую макушку, на сильные руки, напоминающие медвежьи лапы, что бережно обнимали Люсию. И отвернулась.

Не в силах успокоить ребят, я могла лишь верить и молиться, чтобы волей Первого мы избежали худшего.

Не сказать, что я верила в существование Первого. Вернее, я не верила в его божественное происхождение. Это лишь то, что люди Мирам сами себе придумали, записали в книгах по истории, а затем решили за всех, что такова истина. Люди не спорили. Людям все равно, во что верить. Одни Боги сменяют других. Такова правда, я не сомневалась.

Матушка, не смотря на переезд, оставила в сердце Богов Севера. В отличие от маленькой меня, она не смогла найти в душе места для Первого. Потому что там уже были другие имена: Богиня горных вершин Вилла, Богиня охоты Сверена, Бог справедливости Крик… те, кого я давно забыла, кто не помог ни мне сейчас, ни моему отцу тогда. Они оставили его умирать посреди ночной улицы. А я оставила их.

Богов не существует, зато свирепые исчадия Грани очень даже реальны. Мне довелось их увидеть и почувствовать.

Как выяснилось, учение Первого обманчиво. Оно велит уничтожать любую нечисть, потому что они — сама тьма. Вот только в каждом есть тьма. И в каждом есть свет. В Джо, во мне, во всех этих детях. И причина тому не только проклятая сила Грани. Такова людская природа. Люди жестоки, но вместе с тем они продолжают видеть свет даже в самые сумрачные времена. Как я увидела свет в Джо, как увидела тьму в себе. И речь вовсе не об исчадии, покусившемся на мою душу и жизнь.

Однако сейчас… сейчас я не вижу света. Не вижу надежды. Она угасает. Полыхает пока слабым огоньком внутри. Но стоит подуть слабому ветерку — фитиль потухнет.

И придет Тьма. Не та, что существует