«Ну еще бы», – Корвин сцепил руки на коленях. Снижение доходов и без того сказочно богатой Гильдии ради блага Инея неугодно богам. Потом магики предложат короне кредит на оплату собственных услуг. Корыстолюбие, доходящее до абсурда. А колесо действительно крутится.

– По-моему, как перенаселение, так и незащищенность от внешних опасностей может обойтись королевству еще дороже, – заметил Рендборн.

Корвин почувствовал, что его расположение к канцлеру возросло десятикратно. Рендборн не только отдал ему дневник дедушки, определенно желая помочь. Принц увидел в канцлере возможного союзника, голос разума в этом безумном хоре. Корвин считал, что ни при каких обстоятельствах нельзя позволить Гильдии завладеть еще большей властью.

– Об этом не может идти и речи, – продолжил Портер, игнорируя замечание Рендборна. – Нам надо защищать караваны от драконов.

– Согласен, – откликнулся Сторр. – Вопрос защиты стоит сейчас особенно остро. Но, если мне не изменяет память, совет объявил, что решить его помогут скорострелы, а не магия. – Магистр с нарочитым простодушием посмотрел на Корвина. – Или я ошибаюсь, Ваше Высочество? Как продвигаются дела у мейстера Боннера?

От Корвина не ускользнуло пренебрежение, прозвучавшее в словах Сторра. Он уже сто раз пожалел, что пришел на этот проклятый совет. Ответить ему было нечего. Бригада кузнецов, денно и нощно трудившаяся под началом Боннера, за все это время изготовила только несколько скорострелов, к тому же ненадежных из-за осечек и заклинивания. Безотказно работали лишь те, которые Том делал сам. Принц не мог понять, в чем загвоздка, но знал, что пора потребовать отчета. Молодой кузнец нравился Корвину, тем не менее давший слово должен его держать.

Эдвин откашлялся, сразу привлекая к себе внимание.

– Обсуждение скорострелов и неумелости оружейника моего брата не входит в план нашего нынешнего совещания. Совет обсудит предложение гильдии магиков и решит, что представляет для нас бо́льшую важность.

Спор закончился, не успев начаться. Корвин поймал себя на том, что сверлит взглядом Эдвина. «Оружейник моего брата». Слова гвоздем засели в голове. Эдвин выказывал Корвину свое пренебрежение на каждом шагу, пора бы уже к этому привыкнуть. Старший брат из кожи вон лез, стремясь показать, что только он достоин стать королем. Корвин не понимал, почему это его так задевает. Эдвин действительно подходил лучше него. Сам Корвин был чересчур опрометчив и до наивности доверчив, легко поддавался эмоциям, обычно руководствуясь чувствами, а не разумом. И хотя ему не нравились некоторые решения, принятые старшим братом, тот, по крайней мере, никогда не убегал от ответственности, как поступил он, Принц-бродяга.

Может быть, если бы в тот день с матерью был Эдвин, она бы выжила.

Постаравшись выбросить из головы неприятные мысли, Корвин вновь прислушался к обсуждению. От лунных поясов и перенаселенности советники перешли к династической проблеме. «Великая богиня, забери меня к себе, положи конец моим страданиям…»

– Лорд Джедрик из Килгора, – произнес канцлер Рендборн, – обратился с требованием аннулировать помолвку между своей дочерью, благородной Сабиной Исборн, и верховным принцем Эдвином. Очевидно, он желает, чтобы брак был заключен с тем принцем, который станет победителем урора.

Корвину сделалось не по себе. Брачное соглашение. Между благородной девицей и тем из братьев, который победит. Им все равно, каким. Перед глазами возникло лицо Кейт, и Корвин с трудом нашел в себе силы не свалиться со стула. Она не захотела делить его с другой женщиной, и была права. Ему эта идея тоже не нравилась.

– Просьба Джедрика меня не удивляет, – сказал Эдвин, делая пометку на пергаменте, однако он так сильно сжал перо, что костяшки его пальцев побелели, единственно выдавая его раздражение. – Внесите требуемое изменение в соглашение. Исборны не успокоятся, пока не сделают свою дочь верховной королевой, а их родословная…

Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина в сопровождении двух гвардейцев, почти несших его на руках.

– Прошу прощения за вторжение, милостивые господа, однако этот человек настаивал на встрече с вами, – произнес один из стражников.

Корвин и советники вскочили с мест. Зал наполнился тревожными возгласами. Лицо, руки и разодранная в клочья рубаха незнакомца были в крови. Похоже, он едва понимал, где находится, и с трудом держался на ногах. На одежде мужчины не было видно герба, хотя ткань и покрой выдавали в нем знатного человека.

– Перед вами верховные принцы Инея. Говорите же, – стражник встряхнул незнакомца за плечо.

– Прекратите! – крикнул Корвин, выходя из-за стола. – Неужели не видите, он едва жив. Что с вами случилось? – обратился он к раненому, и тут он узнал смрадный запах, исходивший от незнакомца. – На вас напали дневные драконы?

Мужчина кивнул и обвис на руках гвардейцев.

– Наше поместье. Они его окружили. Мы несколько дней не могли его покинуть. Мне одному удалось прорваться.

– Где находится ваше поместье? – спросил Корвин, но мужчина уже упал на колени, лишившись чувств.

– Целителей сюда, – приказал Эдвин, и один из стражников бросился к двери.

– Он вам не сказал, откуда приехал? – спросил Корвин у другого.

– Нет, Ваше Высочество, – покачал тот головой. – Но может быть, он сообщил об этом стражникам на воротах? Магик, ехавший с ним, погиб, однако должен же кто-нибудь знать.

– Я знаю, – произнес новый голос, и в зал вошел Даль.

Корвин поднял глаза на мрачное лицо друга. Тот уже умылся и переоделся.

– Ты? И кто же он? И откуда?

– Из Торнволла, – глухо ответил Даль. – Я увидел его в окно и не поверил своим глазам.

– Даль, скажи, – с растущей тревогой спросил Корвин, – кто этот человек?

Друг поднял на принца невидящие глаза.

– Роберт. Мой брат.

НИКОГДА ЕЩЕ КОРВИН не видел друга в таком состоянии. Уже целый час они ждали под дверью комнаты, где целители занимались его братом. Обычно ироничный и беззаботный друг не произнес за это время ни слова. Только постоянно поглаживал сокола, сидевшего у него на руке. Даль любил Лира как никого другого. За исключением разве что брата.

Новостей все не было, целители не выходили. Корвин подумал, что это, в принципе, тоже неплохая новость: раз магики занимаются пациентом, следовательно, есть и жизнь, за которую надо бороться.

– Даль, я могу что-нибудь сделать? – спросил Корвин, не в силах больше выносить молчания. – Только скажи.

Пальцы Даля застыли на голове сокола.

– Моя семья. Ты же слышал, что сказал брат. Мы должны их спасти.

– Помощь придет. – Корвин сжал плечо друга. – Совет сейчас обсуждает, когда и сколько выслать людей.