– Он ненавидит диких.

– Думаю, ты не права. Но даже если я ошибаюсь, его отношение к диким – это цветочки по сравнению с отношением его брата и высокого совета. – На лице Рейфа появилась гримаса отвращения. – Эдвин только пытается казаться бесстрастным. На самом деле, по словам магистра Сторра, он испытывает глубочайшую ненависть, считая, что каждый дикий должен заплатить за смерть его матери. С тех пор как он занял место отца, принц делает все возможное, чтобы расширить власть инквизиции, устроив так, что поимка диких стала главной целью Гильдии. Ты знаешь, что мейстра Викас разрешает ему посещать обряды очищения, проходящие в Норгарде?

Кейт едва не стошнило. Одно дело – бояться диких и подозревать, что все они такие же, как тот, что убил королеву Имоджен, и совсем другое – любоваться их мучениями.

– Ты небезразлична Корвину, – продолжил Рейф. – Это ясно как день. Я верю, что принцу хватит мудрости забыть о своих предрассудках в отношении нас. Его надо только подтолкнуть. Он должен понять, что дикие способны и на добро. Человек, устроивший пожар, в котором погибла королева Имоджен, не был последователем Возрождения. Мы о нем ничего не знали. Многие ускользают от нашего внимания. Возрождение призывает диких не пользоваться своим даром во зло, но нам не всегда это удается. Таков результат установившегося в стране порядка, при котором царят суеверия и раскол. Нас заставляют скрываться, держат в страхе наши семьи. Корвин способен увидеть правду. Кто-то должен открыть ему глаза. Кто-то, кому он доверяет.

Кейт промолчала. Ей очень хотелось поверить Рейфу. Поверить, что Возрождение не желает сеять страх и насилие, что их единственная цель – добиться свободы и жить в мире. Видя, что она молчит, Рейф попробовал зайти с другой стороны и предложил способ защитить Боннера, скрыв его магию от инквизиторов, и позволить наконец спокойно заняться изготовлением скорострелов. Кейт пришла в ужас оттого, как много знал магик. Оправившись, она согласилась с его планом. Вот почему Корвин застал их обоих в мастерской Боннера.

«А теперь Рейф убедил меня использовать свой дар, чтобы найти тех, кто натравил на Иней дневных драконов. Я, должно быть, спятила». Кейт помотала головой, словно пытаясь вытряхнуть тревожные мысли.

– Ты чего, Кейт? – спросил Том.

Они остались в кузнице вдвоем. Сигни ушла с Далем, Рейф покинул их сразу после ухода Корвина, пообещав вернуться и помочь Кейт продолжить развивать свои способности влиять на разумы людей. Это пригодится в поисках погонщиков дневных драконов. Кейт страшно не хотелось во все это ввязываться, каким бы важным ни было дело. Она с детства привыкла, что ее дар – только запретный способ общаться с животными, невинный и безобидный. Использовать его на людях значило получить куда больше власти, превратив дар в оружие.

Поняв, что давно молчит, Кейт посмотрела на Тома и слабо улыбнулась:

– Ничего, все хорошо. Просто столько всего навалилось разом.

– Как я тебя понимаю.

Лицо Боннера приобрело несвойственное ему робкое выражение. Он сжал полученный от Рейфа длинный кожаный шнурок, на котором висел бриллиант размером с боб.

– Кейт, ты считаешь, он действительно спрячет мой дар от магиков?

Рейф посвятил в дела Возрождения и Тома, так что Кейт могла теперь все с ним обсуждать, без риска нарушить неразрывный обет.

– А зачем Рейфу врать? Заклинание должно быть рабочим. Иначе бы он не стал отдавать нам бриллиант. Этот камень стоит больше, чем мы с тобой оба заработаем за всю жизнь.

– Логично. – Том надел шнурок на шею, произнес заклинание и спрятал камень под рубаху.

Затем он выбрал из дюжины лежавших на столе бракованных скорострелов один, положил на ладонь, прикрыл другой и с сомнением посмотрел на Кейт.

– Боязно как-то…

– Том, ты вовсе не обязан этим заниматься. – Она подошла и накрыла его руки своими. – Можно сказать Корвину, что ты очень старался, но у тебя ничего не вышло, и уехать из Норгарда. Почему бы тебе не вернуться в Фархольд и тихо-мирно жить своей жизнью?

– Ты поедешь со мной? – Боннер пристально посмотрел на Кейт.

Неделю назад она бы охотно согласилась, сейчас – нет. Она не могла бросить Кирана. Кейт каждый день навещала брата, пытаясь наверстать упущенное, ведь теперь он был ее единственной семьей. Она не собиралась покидать недавно обретенного брата.

– К сожалению, нет. – Она покачала головой и бессильно уронила руки. – Я не брошу Кирана. Малыш живет словно в клетке. Это ужасно, надо что-то сделать.

– Ты права. Именно поэтому и я останусь. Если мне удастся собрать побольше скорострелов, Корвин перебьет драконов, я стану спасителем мира и тогда откроюсь ему. Вдруг принц из признательности благосклонно отнесется к тому, что я – дикий?

Вспомнив увещевания Рейфа, Кейт нерешительно кивнула.

Том перехватил скорострел поудобнее и прикрыл глаза. Кейт ничего не чувствовала, но догадывалась, что он с помощью своего дара работает над несовершенством металла: убирает заусеницы и каверны, избавляется от грязи и разглаживает поверхность…

– Готово, – произнес Том.

Они замерли, ожидая, что в мастерскую ворвутся инквизиторы в золотых плащах и арестуют их. Время шло, а ничего не происходило. Том пожал плечами.

– По-моему, все складывается удачно, – сказал он и потянулся к следующему скорострелу.

– Погоди. – Кейт остановила его руку. – Нельзя делать много за раз. Рейф ведь потому и узнал про твой дар, что люди удивляются, почему работающие скорострелы получаются только у тебя.

– Верно. – Том досадливо вздохнул. – Сделаю еще два, и хватит. А завтра, когда остальные оружейники приступят к работе, буду незаметно исправлять их недочеты. Они решат, что справились сами, и никто ничего не заподозрит.

– Здорово придумано. Только смотри, чтобы бриллиант не заметили. Если камень увидят другие магики, они обязательно заинтересуются, для чего он. Рейф сказал, его заклинание не утверждено Гильдией.

– Я буду осторожен. – Том похлопал себя по груди, где под рубахой висел камень. – Между прочим, ты ошиблась.

– В чем? – Кейт нахмурилась.

– Мы оба не можем покинуть Норгард. Мой отец не переживет нового путешествия.

– Разве? А мне казалось, ему лучше.

Кейт ужинала с Боннерами только вчера. Томас-старший был ласков и гостеприимен, как всегда. Он по-прежнему ел как птичка, и был худ, но очень бодр. Даже поддразнивал сына, говоря, что наконец-то тот нашел себе невесту и остепенился. «Да еще такую умницу и красавицу», – подмигнул старик, глядя на Кейт. «Пап, ты, верно, хотел сказать безумицу?» – поправил его Том, и они все расхохотались.

– Лучше… – Том отвел глаза. – Однако не все так просто. Сегодня утром я разговаривал с целителями. – Он поднял взгляд, не в силах сдержать эмоции. – Они не знают, как его вылечить. Могут лишь поддерживать жизнь с помощью чар-камней. Каждый день ему требуется два новых. Если он перестанет их носить, недуг возьмет верх и… мой отец умрет. Без должности при дворе мне на его лечение не заработать.