Он слегка нахмурился, остановив взгляд на моем школьном ранце.

– Прогуливаешь?

Я только усмехнулась, чувствуя, как холод пробирает до костей.

– Я хотел спросить… – начал он, но замолк, когда я закатила глаза. Раньше он избегал зрительного контакта, теперь, наоборот, взгляд очень внимательный. Я не могла спокойно на него реагировать, чувствуя внутри эмоциональную разруху.

– Я пытаюсь вернуть тебе память. – Ответ вышел слишком злобным. – Но пока не могу это сделать. Скоро ты станешь нормальным, обещаю.

Боковым зрением я заметила, что на его лице появилось что-то, похожее на радостную улыбку. Кави отвернулся, капюшон с его головы сорвал ветер.

Воспоминания накладывались слайдами. Мы столько раз гуляли по этому пляжу, когда я была ребенком. Мне нравилось ходить по песку и утопать в нем. А еще я обожала его пинать, чтобы песчинки летели в сторону моря. Правда, как-то раз из-за ветра они угодили мне в глаза, и я рыдала всю обратную дорогу.

Только сейчас я поняла, каким мерзким ребенком была: вредным, грубым и плаксивым. Как Кави терпел меня?

– Между нами есть родственная связь? – неожиданно спросил он, даже не оборачиваясь. Он уже спрашивал об этом, но то ли забывал, то ли надеялся получить другой ответ.

Я присела на песок, не боясь запачкать одежду. Взяла горсть в ладонь, и мелкая струйка посыпалась вниз с легким шуршанием. Песок успокаивал, особенно если погрузить в него пальцы.

– Нет, – наконец ответила я, но Кави будто не услышал. По крайней мере, он даже не шелохнулся.

Через пару молчаливых минут, когда каждый из нас думал о чем-то своем, Кави наконец сел наискосок от меня, положив локти на колени и сцепив руки в замок.

– Покажи руку.

– Что?

– Покажи руку, правую.

Я ничего не понимала, только молча протянула ему ладонь. Кави смущался, в этом было что-то милое.

– Закатай рукав.

Была у меня идиотская привычка нацепить на себя много одежды, из-за этого, надевая куртку, я едва могла поднять руки. Джинсовку пришлось снять. Я закатала рукава рубашки, неожиданно вспомнив, что там могли остаться следы зубов Кольта.

Кави перехватил инициативу и сам закатал мне рукав, стараясь как можно меньше касаться моей кожи. Он явно смущался и прятал глаза.

Его прикосновение ощущалось острее, чем даже касание Каспия: трепетное, яркое и немного пугающее. Кави ткнул указательным пальцем куда-то и коротко рассмеялся, чем напугал меня. Я одернула руку, поспешив быстро одеться и незаметно отодвинуться.

– Ты девочка, которая разбила блюдце.

Я не сразу поняла, что он имел в виду, а когда смекнула, потеряла дар речи.

– Я тонул в твоей крови.

А это было уже пугающе. Мне хотелось уйти. У Кави был маниакальный взгляд, он слегка раскачивался. Тихий смех пробирал легкие, глаза все так же смотрели в песок.

– Мне снилось, как я тонул в твоей крови.

Я была уже готова встать и уйти, как услышала, что он шмыгнул носом. Теперь он действительно раскачивался и трясся, но явно не от холода.

– Ее было так много… – У Кави началась истерика. Я много раз видела такое состояние во время своих скитаний и знала, что лучше всего подойти и обнять. Но не смогла, так и застыв на месте и глупо раскинув руки в стороны. – Я слышал плач. Коленки в крови.

Неужели это въелось ему в память настолько, что преследовало даже сейчас?

– Кави… – И я осеклась. Это было большой ошибкой. Он замер, взгляд вмиг стал стеклянным.

– Как ты меня назвала? – фальшиво-ласково спросил он.

Он всего лишь хотел знать, кто он. Кави понимал, что я единственная, кто может ему помочь. Но я ускользала и постоянно переводила тему. Мне было больно это делать, хотя я знала, что иначе нельзя.

– Как ты меня назвала? – грубо спросил он. Мои волосы на затылке встали дыбом, я чувствовала опасность.

– Я оговорилась, извини… – пролепетала я. Мне хотелось сбежать.

– Ты знаешь. Ты все знаешь, но молчишь… Почему ты молчишь?

Мы одновременно поднялись на ноги. Кави наступал на меня, а я испуганно пятилась. Песок проваливался под ногами и замедлял движения.

В моей голове не было ни единой мысли, только дикий ужас. Я несколько лет бегала от своего брата, проходила мимо оборотней, беседовала с демонами, видела собственную могилу, на меня напал двухметровый комок глины, но сейчас страх был первородным и всеобъемлющим. Казалось, я сейчас умру.

Ведь Кави всегда был для меня Кави, принцем из сказки, безобидным, восторженным и умным. Он читал мне книжки на ночь и утешал, когда мне было больно. Но, похоже, сейчас он готов был меня убить.

– Почему ты не говоришь? – вскричал он, сжимая кулаки. – Кто я?

Я оцепенела. Не понимала, что происходит. Такого не могло быть. Демоны – да, вампиры – да, оборотни – да, Кави – нет. Он не мог так на меня кричать.

Я судорожно полезла в рюкзак, как вдруг Кави схватил меня за плечи и начал трясти. Мне казалось, я отключусь через несколько секунд. Закрыла глаза, слезы потекли сами. Я чувствовала яростный пожар, исходящий от Кави.

Наконец-то я нащупала нужное. Рюкзак упал в песок, я подняла руку выше, и хватка Кави ослабла. Он отошел назад, а я все держала руку перед собой, не открывая глаз.

– Почему меня это так пугает?

Моя рука была разодрана циркулем до крови. Я сделала глубокий вдох и открыла заплаканные глаза. Наконец-то я могла видеть бледного, испуганного и полного раскаяния Кави.

– Я… прости меня. – Он обхватил себя руками. – Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел причинить тебе боль. – Он прикусил губу и от боли нахмурил лоб. Он словно хотел сжаться в комок и исчезнуть.

– Все нормально, – соврала я. – Все в порядке. Я привыкла.

Он метнул на меня взгляд и тут же отвел его. Постепенно Кави успокаивался. Мне так хотелось прикоснуться к нему, утешить, но я знала, что это лишь сделает хуже.

– Раньше я тоже так делал? – совсем тихо спросил он.

– Нет, нет, конечно! Нет! Ты даже голоса никогда не повышал!

Он хмыкнул.

– Я был… хорошим человеком?

– Да. Для меня – лучшим. – Дрожь и легкая тошнота – единственное, что осталось после инцидента. Я готова была простить ему все что угодно. И это немного пугало.

Кави опять неопределенно хмыкнул. В его улыбке читалось недоверие к моим словам. Он поднял голову вверх, смотря куда-то вдаль.

– Я… принесла книги. – Я подняла рюкзак с земли. Рука до сих пор кровоточила, и я глупо уставилась на нее.

Он похлопал себя по карманам и достал что-то вроде носового платка. В глубине души я надеялась на романтичную киношную сцену, где один герой перевязывал другому рану. Но Кави лишь протянул мне платок. Он явно витал где-то в облаках.