– Братоубийство, – выдохнула я. – Корнелиус тоже этим промышлял. Борьба за власть. Хотя… какая это власть? – Я с досады пнула камень. – А потом был мой отец, который, последовав примеру своей матери, тоже вознамерился отказаться от должности. Он уехал в Европу перед совершеннолетием, пропал там на несколько лет и привез мою мать, Элизу.

– Скучаешь по ней?

Я пожала плечами.

– Нет, скорее, обижена. Но не думаю, что мы могли бы быть счастливой семьей. Лавстейнам счастье не свойственно, знаешь ли. У меня был Кави, мне этого хватало.

Уоррен пару раз качнул головой. Наступила неловкая пауза. Мы прошли по склону, ворота кладбища исчезли из виду. Дорога стала более-менее ровной.

– Нам нужно поговорить насчет Каспия, – произнес Уоррен. Я остановилась.

– Мы уже говорили. – Тон мой стал холодным и излишне деловитым. Кажется, ни Уоррен, ни тем более я не хотели это обсуждать. – И я сказала, что это, по сути, ничего не доказывает.

Уоррен мотнул головой.

– Он мне угрожал.

– Что?

– Он. Мне. Угрожал.

Я медленно выдохнула и запустила руки в волосы. И что мне делать с этой информацией?

– Он сказал, чтобы я не лез к тебе и в дела Мунсайда, иначе мне будет хуже, – прошептал Уоррен. – Я думал, это ревность…

И если это была ревность, то сугубо собственническая, а не романтическая. При мне Каспий подтрунивал над Уорреном, как и над любым другим учеником, при личной встрече держался нейтрально и отчужденно.

– Чтобы сказать это, он пролез в мой дом…

Возможно, я просто накручивала себя, но мое доверие к Каспию таяло с каждым днем. Я с первого дня сомневалась, на моей ли он стороне, но… он столько сделал для меня. И как беспокоился, когда я пропала в хижине. А может, это была слежка?

Меня трясло. Неужели я и здесь сглупила?

– Спасибо, Уоррен. – Я потрепала его по плечу ослабевшей рукой. За секунду я словно постарела на пол века.

– Можешь мне верить, – тихо произнес Уоррен куда-то мне в спину.

– Каспий говорил то же самое.

Больше мы ничего не сказали друг другу. Селена позвонила Уоррену и потребовала его срочно домой. Я глупо слушала их ссору, пялясь на собственный телефон. Ни СМС, ни звонка. А чего я ожидала? С Хейзер я не разговаривала. Больше никаких фоток выпускных платьев.

В какой-то вязкой и беспросветной тоске я под предлогом усталости распрощалась с Уорреном и продолжила бродить в одиночестве. Хейзер, наверное, сейчас выбирала туфли и спорила с мамой из-за цвета платья… Мне следовало разозлиться на нее, но я не злилась, а отчаянно завидовала. У меня впереди был лишь этот город, который я никогда по-настоящему не любила. До окончания ада осталось недолго, чуть меньше месяца, и потом на его смену должен был прийти другой ад. К Кави вернется разум. Впервые эта мысль не вызвала у меня радости.

А где-то была параллельная реальность, где я – обычный подросток. Мы с Хейзер поступали в один колледж, жили в одной комнате, вступили в сестринство, нас оттуда выгнали, мы создали свое и взяли туда Каспия. Все нам завидовали. По выходным я болтала с Уорреном, который поступил в какой-нибудь Гарвард. На каникулы возвращались всей компанией в Мунсайд, а Варрон тоскливо прозябал на заводе и по вечерам пил в барах. Мы вспоминали наш выпускной класс, к нам присоединились даже Селена и Томас. Черт, как же это было бы круто!

* * *

Размеренная поездка в автобусе с музыкой в наушниках – лучший сеанс психотерапии. Город медленно полз за окном, казалось, я смотрела на экран и не имела ничего общего с тем, что там происходило. Давно не чувствовала себя так спокойно и безопасно. Вот улочки, закрытые магазины, старый кинотеатр – все, что наполняло мое детство, медленно превращалось в рухлядь, гнило изнутри. Город погибал, и предсмертный запах был стойким и вездесущим. Зачем это спасать?

Трикстер ответил бы: «Чтобы твой демон погладил тебя по голове».

И он был бы прав.

Я не знала, куда мы едем. Все маршруты так или иначе вели в центр города. Может, я даже задремала, ибо солнце опустилось стремительно быстро, небо померкло и выцвело, стало печально серым. Музыка выключилась. Сел мобильник. Я ошеломленно заморгала, ощутив, что шея затекла, а голова стала горячей и ватной.

Что-то тревожно заскребло внутри, и я оглянулась: никого. Я была одна. Абсолютно пустой салон. Интересно, сколько времени я так ехала? Я убеждала себя, что нет никакого повода для паники. Пустой автобус, подумаешь. Ну села не туда – с кем не бывает?

Попросить остановить и выйти? Выйти куда? Я с трудом узнавала место: набережная, самая нелюдная ее часть. Улица заводов – она так и называлась. Три крупных завода и лесопилка. Два из них давно не работали. Третий закрылся недавно. Чтобы добраться до города, пришлось бы долго идти в гору, а до дома – и того дальше. Просто блеск. У меня даже не было телефона, чтобы вызвать такси.

– А куда мы едем? – спросила я, но водитель молча крутил руль. – Ау-у-у, – окликнула я, но в ответ ни звука. Автобус продолжал свое движение, я видела лишь руки на руле.

– Извините, – встав с места, я подобралась к нему и, лишь заметив его профиль, смачно ругнулась.

Среднестатистический мужичок. Вот только кожа бледная и зеленоватая, местами отслаивающаяся, в глазах голубоватая дымка. Это был не обычный зомби, которые часто занимали такие должности. Нет, от него несло сильной магией. Я с отчаянием вспоминала магические энциклопедии, пытаясь понять, что передо мной и опасно ли оно. Некромантия?

Я махнула рукой перед его лицом. Никакой реакции. Из последних сил я старалась не поддаться жутким мыслям. Я убеждала себя, что это лишь зачарованный водитель. У него не было ни зубов, ни ногтей, ни оружия. Просто странное существо…

Я собиралась вернуться на место: рано или поздно он же должен остановиться. По крайней мере, вечного двигателя в Мунсайде еще не придумали, а у бензина есть свойство заканчиваться. Иного выбора у меня не было. Водитель не реагировал ни на мои просьбы, ни на толчки в спину. Я вглядывалась в едва освещенную дорогу (фонарей здесь не было) и вроде бы заметила какое-то движение сбоку.

Автобус остановился так резко, что я рухнула вперед, приземлившись на локти и ударившись лбом до искр в глазах. Визг тормозов был оглушительным, а занос – нехилым, так что мы встали чуть ли не поперек дороги.

С трудом подняв глаза, я увидела, что голова водителя покоится на руле, вот только с руками, безжизненно упавшими вниз, творилось что-то странное: они пузырились. Да. Кожа вздувалась и оседала, словно жирная пенка на бульоне. А раз с этой тварью происходили какие-то изменения, значит, магия еще не выветрилась.

А вот теперь мне стало чертовски страшно. Осторожно поднявшись на ноги, я заметила в свете фар темную фигуру, которая решительно приближалась к нам.