– Даже не полный шеф-повар; он явный неудачник, – напомнил адвокат.

– Как именно, по словам Мередит Сантос, Уильямс донимал ее?

– Так же, как и остальных. Болтался поблизости – она называла это вторжением в личное пространство. Один раз она застукала его возле туалета. Но что меня по-настоящему волнует, так это то, что Мерри стала одной из последних, кто пожаловался на Дженса.

– Чем привела его в ярость, – сказал я.

Адвокат кивнул.

– А теперь она исчезла, и ее не могут найти.

Феллингер обратился к Майло.

– Прошу вас, сделайте все, что можно. Если с Мерри что-нибудь случится, я этого себе никогда не прощу. Она не входила в мой личный штат, работала на всю фирму, но мы были… надеюсь, она считала меня более расположенным к ней, чем другие партнеры. Она рассчитывала на мою поддержку. И Дженс об этом знал. Если он только попытается… Нет, не хочется об этом думать.

– А кроме поощрительных обедов были у мисс Сантос какие-нибудь преимущества? – поинтересовался Майло.

Феллингер заморгал. Толстые плечи собрались вокруг бычьей шеи.

– Если вы намекаете на компрометирующую связь, то глубоко заблуждаетесь, лейтенант.

– По роду своей деятельности я должен задавать вопросы, мистер Феллингер.

– Прекрасно. Ответ – нет.

– Значит, у Уильямса не было никаких причин использовать ее против вас.

Феллингер отвел взгляд.

– Возможно, его злило… Послушайте, лейтенант. Я – чистокровный американский парень, но знаю границы.

Я думал про его ладонь на заднице Урсулы Кори. Наверное, Майло думал о том же, потому что он ничего не ответил Феллингеру.

– Почему, во имя всего святого, вы тратите время, нападая на меня, в то время как… – начал адвокат.

Майло остановил его.

– Ричард Кори рассказал нам, что у вас с Урсулой…

– Были отношения? Чепуха.

– Кори глубоко заблуждается?

– Насчет любовной связи? Абсолютно.

Майло стоял и смотрел на него.

Феллингер потер одну сторону своего широкого багрового носа.

– Трахались ли мы время от времени или нет? Да, трахались. Но это был секс только ради отдыха, да и то после бесповоротного расставания Урсулы и Ричарда. По моему мнению, мы не нарушили вообще никаких запретов, потому что неравенства в положении между нами не наблюдалось. Если уж на то пошло, у нее даже имелось преимущество по сравнению со мной.

– Чековая книжка.

– Не нужно быть вульгарным, лейтенант. Ну да, она являлась клиенткой, я предоставлял услуги. Мы занимались сексом – подумаешь, большое дело… Мне кажется, все здесь взрослые.

– Насколько мне известно, да, сэр. Но вы должны понимать, почему нам хотелось бы ясности.

– Боюсь, что нет. – Феллингер обиделся. – Если этот идиот сказал, что у меня с Урсулой установились романтические отношения, то он просто бредил. Урсула была темпераментной женщиной, и я не видел причин не побаловать ее. Честно говоря, если б Ричард уделял этому больше внимания, Урсуле не пришлось бы искать утех где-то на стороне. Я работал над их делом пять лет, и, если быть предельно откровенным, Ричард оказался неудачником во всех отношениях, какие только можно вообразить.

– Когда мы беседовали в первый раз, вы, кажется, не относились к нему с таким неодобрением.

– Я был очень любезен, – пояснил Феллингер. – Профессионален. Не видел смысла… В конце концов, какое отношение все это имеет к делу, которым мы занимаемся? Я вызвал вас сюда из-за Мерри. Вам нужно найти ее.

– Какие отношения сложились у Ричарда с Дженсом Уильямсом?

Феллингер широко раскрыл глаза.

– Я ничего не знаю об их отношениях… О нет, не можете же вы… – Он попятился к креслу, начал садиться, но чуть не промахнулся и ухватился за стол.

Со второй попытки у него получилось.

– Ричард и Дженс? Вы, должно быть… Ричард иногда здесь бывал. Но как они вообще могли наладить хоть какие-то…

– Вы никогда не видели их вместе.

– Ну конечно… Я имею в виду… Дженс служил моим помощником, мы устраивали встречи, и он, само собой, находился в одном с ним помещении в ходе некоторых из них. – Он промокнул лицо носовым платком. – Вы действительно думаете, что эти двое нашли что-то общее, что они каким-то образом сговорились убить Урсулу?

– У нас даже мысли такой нет, сэр, и мы будем признательны, если вы никому не выскажете таких предположений.

– Тогда зачем поднимать этот вопрос? Вы должны объяснить мне…

– При всем уважении, сэр, мы не ваши служащие.

– Нет. Не мои. Извините. Просто я волнуюсь из-за Мерри, а вы перепрыгиваете с темы на тему, позвольте вам заметить… Поскольку я считаю Ричарда слабаком, не думаю, что он хотел ее смерти. Вся суть переговоров сводилась к взаимозависимости их отношений с их же интересами.

– В смысле?

– Без них обоих не стало бы бизнеса, так зачем было Ричарду подрывать свою финансовую стабильность?

– Давайте поговорим о Дейдре Бранд, – предложил Майло.

– О ней? – Феллингер побледнел. – Вы меня изучаете? Какого черта вы…

– Миз Бранд убили…

– Ерунда. Это нелепость.

– Ничего нелепого в этом нет, сэр.

– Нет-нет, не то… любая смерть… нетривиальна. Я хочу сказать, что не имею к ней никакого отношения; мой иск был прекращен, так как меня уведомили, что она покинула город, не реагирует на повестки и ее местонахождение невозможно определить. Я решил, что добился своего, и выбросил этот случай из головы.

– А что вы намеревались сделать?

– Разве это не очевидно, лейтенант? Я хотел преподать ей урок. Даже сумасшедшим нельзя переступать черту.

– Урок гражданской ответственности для больной шизофренией, – сказал я.

– Вы не пострадали от ее безумия, доктор. Но убийство?.. Мне никто ничего не говорил про убийство. Поэтому позвольте заявить: я сожалею, что так случилось. Да, она была сумасшедшей и вела себя оскорбительно, но я, конечно, не желал ее смерти.

– Кто вам сообщил, что она покинула город?

– Суд проинформировал меня, что ее не могут найти. Я предположил, что она бежала.

– Выучила свой урок и уехала, – съязвил Майло.

– Очевидно, вы не понимаете, в каком положении я из-за нее оказался. Поставьте себя на мое место: совершенно незнакомая женщина с нарушенной психикой по необъяснимым причинам патологически ненавидит вас. Всякий раз, завидев вас, она подходит и нависает над вами, когда вы просто собираетесь пообедать. Она разглагольствует, несет какой-то бред, потрясает кулаками и вообще ведет себя угрожающе. Все из-за того, что как-то раз она попросила у вас милостыню, а вы имели неосторожность отказать ей. Дошло до того, что я оглядывался по сторонам каждый раз, выходя на набережную за кофе, ланчем или чем-нибудь еще. У меня не оставалось выбора, кроме как попробовать от нее отделаться.