Невозможно описать всю ту энергию, которую выплескивает на тебя толпа какого размера. В тот день воздух словно плавился от напряжения, в нем витало чувство томительного предвкушения — называйте это, как хотите. Когда вся энергия направлена на вас, то это похоже на волну размером с небоскреб, которая может проглотить вас с потрохами. Невозможно описать тот прилив головокружительных эмоций, которые ведут нас во время концерта.

Как бы волнительно ни было играть на таких огромных площадках, но от этого не отвертеться. Жребий был брошен, и осталось лишь узнать результаты. Мы могли собирать самые большие стадионы в Южной Америке, но в Северной Америке наше положение было еще весьма шатким. KISS снова и снова приходилось зарабатывать очки репутации с нуля.

По возвращении в Штаты я еще раз попробовал убедить Джина пойти на крутые меры: снять макияж. Для некоторых людей этот шаг звучал, как отчаянный порыв — но я считал это нашим единственным выходом. Неспроста наша американская аудитория начала сокращаться. Это случилось, потому что мы утратили искренность. Люди устали от того, во что превращается KISS. Пришло время отойти от образа мультяшных супергероев а-ля черепашки-ниндзя. Взять хотя бы Винни с его анхом. Что это, черт возьми, такое? Вместо того чтобы придерживаться оригинальных образов, мы превратились в посмешище. А дальше что? Будем размахивать нунчаками на сцене?

Когда мы начали записывать Lick It Up, то подумали о том, чтобы найти менеджера на замену Биллу. До этого момента деловые аспекты работы Билла лежали на Ховарде Марксе, и мы, в сущности, управляли сами собой. Потому мы отправились к известному в Лос-Анджелесе менеджеру, и сказали, что решили избавиться от грима. «Почему бы вам для начала не смыть макияж с одной половины лица?» — спросил он.

С одной половины лица?

Именно тогда мы осознали, что большинство людей не понимали проблемы KISS. В конце концов, Creatures был хорошим альбомом. Загвоздка заключалась в том в том, что люди слушали его своими глазами, а не ушами. Если людям не нравится то, что они видят, то, скорее всего, им не понравится то, что они услышат.

Разумеется, сложнее всего решение снять макияж далось Джину. Мне было легче это сделать, чем парню с хвостиком на макушке, который плевался кровью на сцене. Но, когда Creatures потерпел неудачу, здравый смысл подтолкнул нас к мысли, что у нас нет иного выбора. Избавиться от грима — значит получить надежду на дальнейшую карьеру.

Но даже так Джин не решался до самого последнего момента, когда мы уже стояли на краю пропасти. Это был прыжок веры, который был необходим для нашего собственного выживания. Нам нужно было раз и навсегда выяснить, чего мы стоим без грима. Если мы, и правда, были клоунами в глазах людей, то тогда можно было спокойно завязывать, потому что мы не заслуживали продолжать.

Нервничал ли я? На самом деле нет. Я знал, что действую от сердца, неважно, было ли мое лицо в краске, или нет. Это стало неотъемлемой частью меня — я оставался бы тем же самым человеком. Когда люди начали хвалить нас за нашу смелость пойти на такой отчаянный шаг, я сразу же заявил, что мы решились на это только в целях собственного выживания — альтернативы просто не было. Я не прочь взять на себя ответственность за сумасшедшие решения, но это к таковым не относилось. Этот ход не был ни храбрым, ни благородным, потому что мы действовали с позиции слабого. Нас загнали в угол.

Я все еще не мог прийти в себя после известия о браке Донны. Я был опустошен и раздавлен. В то время я посещал психотерапевта, и однажды во время сеанса он сказал: «Лучшее средство, которое может помочь тебе забыть женщину, — это другая женщина». Это была одна из самых откровенных вещей, которую я когда-либо слышал во время сеанса психотерапии. Я воскликнул: «Что? Вот так просто?!». Я ожидал какой-нибудь буддистской мудрости, но никак не этого. Думаю, такой совет по мне.

После того сеанса я подумал, что, возможно, один из способов почувствовать себя лучше это написать песню о том, как чувствуешь себя лучше. Лучший способ преодолеть проблему — это спеть песню о том, как ты преодолеваешь проблему. Я где-то читал, что, работая над своей Второй симфонией — произведением, которое я считал невероятно веселым, — Бетховен страдал от суицидальных мыслей. Возможно, творчество поможет и мне вылезти из болота тоски.

Мы с Винни написали песню «Lick It Up» у меня дома на 80-й улице в комнате для репетиций, заваленной пустыми гитарными кейсами. Прежде чем приступить, мы хотели выяснить, что именно собираемся написать, как вдруг слова терапевта прозвенели у меня в ушах. Мы тут же придумали великолепное название «Lick It Up».

Жизнь — это удовольствие, и хорошо относиться к себе — не преступление.

Радость — это универсальная идея, в которую я верил, независимо от того, испытывал ли я его каждую минуту или нет. Это было лучше, чем петь грустные песни. Кроме того, сам процесс написания отличной песни, независимо от ее настроения, вернул меня к жизни. Я будто увидел свет в конце тоннеля и выбрался наружу из тьмы. Творчество было способом снова встать на ноги.

Другая песня с Lick It Up — «A Million to One», намного сильнее отражала то, как я себя чувствовал. Думаю, всем нам хочется верить, что мы в отношениях незаменимы, и что никто другой не даст человеку, которого мы любим, то, что дарим мы. «A Million to One» родилась из этой неправдоподобной и слегка эгоистичной мысли. Мы волновались из-за нашего решения снять макияж, но это не означало, что наша музыка должна была измениться. Мы были довольны тем, каким получился Creatures, и, снова заручившись помощью Майкла Джеймса Джексона, начали уверенно пробивать себе дорогу обратно в рок-н-ролл. Взглянув на обложку готового альбома, я почувствовал волнение. Пути отступления отрезаны. В некотором роде это была наша исповедь, и мы имели на нее полное право, учитывая, сколько всего мы прошли.

Мы решили сами протестировать себя на пригодность — снятие макияжа говорило о том, насколько сильно мы ценим группу. Мы могли просто сдаться и разойтись по домам, но вместо этого решили сбросить доспехи. Я также понял, что с выходом пластинки у меня больше не будет маски, за которой можно было бы спрятаться от последствий успеха — положительных и отрицательных. До этого любой прохожий мог оказаться звездой KISS. Но это тоже может быть весело.

Мне предстояло стать намного более узнаваемым и заметным, что было не так уж плохо, особенно когда речь шла о знакомстве с женщинами. В любом случае, все это время, что я носил макияж, постепенно подготовило меня к славе — так что для меня это не будет похоже на погружение в бассейн с ледяной водой.

До этого момента MTV всегда игнорировал нас. Мы сняли рекламный ролик «Я хочу свое MTV», но они никогда не транслировали его. Клип «I Love It Loud» для продвижения нашего альбома Creatures тоже не попал в эфир. На телевидении нам уделяли ноль внимания, в котором мы так отчаянно нуждались после одиозного The Elder, чтобы показать, что у KISS еще полно пороха в пороховницах. Нас не считали крутыми на тех каналах, где целевой аудиторией были кучка желторотых студентов-стажеров.