– Хозяина убили… – отрывисто вымолвила дама в униформе. – Нас всех теперь допрашивают. Да хватит тебе, Устя, слезы лить! Какая из тебя преступница?

– Вы горничная? – строго спросил Матвей.

– Да… – кивнула дама. – А Устя – официантка. Хозяин перед смертью коньяку потребовал и закуску. Она принесла, а он уже того…

Горничная протянула Усте бумажную салфетку.

– На, вытри тушь-то и перестань реветь! Ей бы успокоительного чего-нибудь…

– Врача вызвали?

– Я сама звонила, – сказала горничная, оглядываясь. – В полицию и в «Скорую». Долго едут…

Будто желая реабилитироваться, к гостинице подкатила машина с красным крестом. Из нее показались врач средних лет с серым лицом и молоденький фельдшер.

– Где пострадавший? – устало спросил доктор.

– Он уже покойник… – сообщила горничная. – Вы девушке чего-нибудь выпить дайте. У нее истерика.

– Хорошо.

Из гостиницы выскочил портье и трясущимися руками пытался прикурить сигарету. Зажигалка не работала.

– Черт! Газ закончился!

Он в сердцах запустил зажигалку в кусты. Матвей протянул ему свою, щелкнул. Тот жадно затянулся, с благодарностью поднял глаза.

– А, это вы… Вовремя уехали. У нас тут ЧП… Чем вы так хозяина разозлили? Он потом меня чехвостил в душу мать… Зачем, мол, пропустил? Уволить грозился! Выгоню, кричал, к чертовой матери! А сам вон… преставился…

«Нам повезло! – подумал Матвей. – Портье засвидетельствует, что после нашей беседы Бояринов остался жив и здоров. Можно расслабиться!»

– Кто же его?

Портье нервно замотал головой, пуская из ноздрей дым.

– Дьявол, вот кто! Через окно забрался, не иначе! Или кто-то из постояльцев… Только им-то зачем? Бедная Устя… представляю, каково ей было это увидеть…

Он бросил взгляд в сторону «Скорой», где официантке оказывали помощь.

– Что, страшная картина?

– Меня самого едва не стошнило, – признался портье. – Хозяина задушили! Причем не удавкой, а руками: пальцы на горле отпечатались. Это ж какую силищу надо иметь?! Николай Порфирьевич, конечно, не Рембо, но за себя постоять мог. А тут, выходит, даже дернуться не успел.

– Откуда вы знаете?

– Я школу полиции окончил, разбираюсь в таких вещах. Четыре года прокантовался во Владимире, на участке, и написал рапорт на увольнение: понял, что эта служба не для меня. С тех пор охранником работал, пока сюда не переехали. Жена замучила нытьем: домой хочу, к родне поближе. Она здешняя, суздальская. Тесть мне местечко подыскал, в гостинице…

– В «Бояринском тереме»?

– Ну, да, – кивнул портье. – Мы с напарником тут и за вахтеров, и за сторожей, и за охранников. Жаль хозяина – толковый был мужик, хоть и въедливый. Иногда, конечно, спускал полкана, орал не по делу. Нервы у него пошаливали. Бизнес – занятие хлопотное, вредное для здоровья.

Он немного успокоился. Сигарета и подвернувшийся повод высказаться разрядили напряжение. Он снова закурил, уже без дрожи в руках.

Дождь то затихал, то пускался вновь. На дорожках и перед крыльцом образовались лужи. Запах вишневых листьев перемешивался с дымом табака.

Астра незаметно дергала Матвея за рукав.

– Отойдем… – шепнула она.

Горничная подозвала портье, и они вдвоем повели официантку к деревянной беседке. Посидеть на свежем воздухе, развеяться.

– Ей лучше лечь! – крикнул врач. – А, ладно, как знаете…

Из окна второго этажа высунулся оперативник и махнул медикам рукой:

– Эй, эскулапы! Давайте, поднимайтесь…

Астра достала мобильник.

– Я звоню Эрику! – с придыханием вымолвила она. – Надо немедленно ехать к Бояринову домой! Маняшу… тьфу… Ульяну могут убить. Она же теперь одна осталась.

– Тогда поехали.

– Без Эрика нельзя! Девушка нам не откроет. Он, как ни крути, представитель власти.

– Ей уже сообщили, наверное…

– Не думаю.

Она торопливо набрала номер старшего лейтенанта:

– Эрик! Это Астра, спускайтесь скорее! Как это не можете?! Счет идет на минуты. Маняшу могут убить. Я в своем уме… Нет, мне не до шуток… Хорошо… жду…

Она выключила телефон и повернулась к Матвею.

– О том, что дочь Николая Порфирьевича живет в Москве под именем Ульяны, Эрику пока ни слова!

– Ты его подозреваешь?

– Я всех подозреваю…

– Мне вообще лучше молчать, – заключил он. – У нас нет ни единого факта. Весь Суздаль знает, что у Бояриновых не было детей. Вернее, что их ребенок…

– Тсс-с! – Она прижала пальцы к его губам. – Эрик идет!

Молодой человек выглядел бледным и осунувшимся. Его форменная рубашка под мышками намокла от пота.

– Едемте к Бояринову, – скомандовала Астра. – Здесь и без вас обойдутся.

Портье вернулся на крыльцо, держа во рту незажженную сигарету, и проводил их удивленным взглядом. Эрик молча сел на заднее сиденье, Астра устроилась рядом.

– Посмотрите, – сказала она и протянула ему фото Ульяны возле дома на Тихвинской. – Узнаете?

Полицейский так же молча уставился на снимок. Его лицо дрогнуло.

– Это Маняша… Мария Мельникова… только с другой прической. Откуда у вас ее фотография?

– Вы не ошибаетесь?

– Да что сегодня за день! – тоскливо вздохнул Эрик. – С утра неприятности! Начальник распекал на чем свет стоит, теперь убийство… У нас в Суздале такого давно не было. Чтобы человека задушили прямо в кабинете, на рабочем месте… Как я скажу Маняше? Она ничего не знает…

– На фотографии Мельникова? Вы уверены?

– Конечно, уверен! У нее, правда, волосы обычно в косу заплетены и это… на прямой пробор…

«Пассат» свернул на окраину, из-под колес летели грязные брызги. Сизые клочья облаков висели над блестящими от воды крышами.

– Направо… – подсказал Эрик. – Здесь не такие рытвины… Вон на холме их дом с флюгером на дымоходе.

Матвей притормозил у забора из темно красного кирпича с острыми металлическими наконечниками вверху.

– Солидное ограждение, – заметил он. – Так просто не перемахнешь.

– Вы собираетесь через забор лезть? Там собака – злющий пес по кличке Лютый, – сообщил старлей.

– Звоните! Требуйте, чтобы вам открыли. Вы же полиция!

– Рядом с калиткой переговорное устройство, – пробормотал Эрик, вылезая под дождь.

Его рубашка покрылась темными крапинками. Он нажал на кнопку звонка и ждал, пока ему ответят.