– Нет. Страдания нам причиняют наши мысли. Событие – это просто факт, мы можем понаблюдать за ним, а затем отстраниться.

– У меня не получается контролировать мысли.

– Поэтому тебе и больно. Ты заражаешь ими ситуацию. Опиши мне, что ты чувствуешь.

Я глубоко вздохнула.

– У меня тяжело на сердце, какое-то стеснение в горле, трудно дышать. Как будто кончились все силы, хочется плакать, я страшно устала… Потом я вдруг начинаю злиться, хочется, чтобы этот кошмар закончился, чтобы Маттео обнял меня. Я вспоминаю его лицо, вспоминаю все, что случилась с нами в последние несколько дней. И чем больше я об этом думаю, тем мне хуже.

Я описала свои страдания и замолчала.

– Хорошо. Теперь попробуем такое упражнение. Постарайся сосредоточиться на одну минуту и быть внимательной к своим мыслям. Перескажи их мне вслух, одну за другой. Следи за ними, будто хищник, притаившийся в засаде.

Я сосредоточилась, как он и просил, но словно провалилась в черную дыру. Ничего не получалось.

– Как ты сейчас? Больше не испытываешь боли, о которой говорила мне несколько минут назад?

– Э-э-э… Нет, как ни странно, я больше ее не чувствую. Вот снова! Сердце сжимается, когда я вижу перед собой образ Маттео.

– Прекрасно, Маэль! Какой вывод ты из этого делаешь?

– Мне больно, когда я думаю о нем. Раньше я этого не понимала.

– Я хочу, чтобы ты поняла, что страдание не может возникнуть без мысли, оно – лишь проекция твоего воображения. Если следить за мыслями, страдание не вернется и все болезненные ощущения исчезнут.

– Но я не могу все время следить за тем, о чем я думаю.

– Почему не можешь? Думаешь, лучше позволить автоматическим мыслям управлять твоей жизнью? Выбирай, но помни, никакого страдания без мыслей не существует.

– Хочешь сказать, что каждый раз, когда я почувствую боль, мне нужно лишь отследить, о чем я думаю, и боль отступит?

– У тебя ведь только что получилось, разве нет?

– И что, каждый раз будет получаться?

– Попробуй, как только почувствуешь боль, и сама поймешь.

Я начала следить за мыслями, и боль отступила. Стоило мне ослабить внимание, как на меня снова обрушились болезненные ощущения.

– Когда тебя вновь одолеет тоска, ты сразу поймешь, что опять думаешь не о том.

Самолет приземлился прямо перед нами. Пассажиры высадились, и стюардесса пригласила нас на борт.

В салоне было около двадцати одиночных кресел по обе стороны узкого центрального прохода. Шанти настоял, чтобы я села с правой стороны. Когда мы взлетели, я поняла почему: вид с этой стороны открывался исключительный.

Стюардесса, маленькая, худенькая женщина в бежевой униформе, передвигавшаяся по салону на шпильках, отчего походка у нее была довольно шаткая, проинструктировала нас по поводу техники безопасности. Двигатели заработали. Самолет поднимался все выше и выше над живописными впадинами и Гималайским хребтом.

* * *

Карма заехал за нами на аэродром Катманду и высадил меня у входа в Боднатх. Там меня ждала Майя. Шанти обещал приехать на следующее утро, чтобы отвезти меня в аэропорт. Я поблагодарила его. Он крепко обнял меня на прощание. Я махнула Карме, и он на полной скорости с ревом исчез в потоке машин. Я смотрела им вслед, над дорогой поднялся огромный клуб пыли.

Я прошла сквозь ворота отеля. Майя радостно протянула руки мне навстречу, я прильнула к ней.

– Ты похожа на маленького дикого зверька, – сказала она, с нежностью погладив меня по волосам.

– Со мной столько всего случилось, если бы ты знала!

– Твоя комната готова, та же, в которой ты жила, когда приехала сюда в первый раз. Прими душ и приходи на террасу кафе у Боднатха. Буду там тебя ждать. Все расскажешь мне, хорошо?

– С радостью доверюсь внимательному слушателю!

Я открыла дверь и оказалась в знакомой комнате. Ничего не изменилось. Большая кровать с матрасом, отопление, ванная комната, туалет. Ну просто роскошь! Я вспомнила, какой мне показалась эта комната, когда я увидела ее в первый раз, и расхохоталась.

Трех шампуней оказалось недостаточно, чтобы я почувствовала себя чистой. Внезапно отключилось электричество. Единственный солнечный луч освещал темноту через приоткрытое слуховое окно, пылинки двигались и оседали в его свете.

В полумраке я наслаждалась горячей водой, струившейся по моему телу, наконец-то я согрелась после долгих часов холода.

Я переоделась в чистое и добралась до кафе у ступы, где меня ждала за столиком Майя, попивая имбирный чай. Молодой непалец принес и мне дымящуюся кружку. Майя выпрямилась.

– Ну рассказывай! Хочу знать все!

И я рассказала ей о последних одиннадцати днях, о каждом из них. О разговорах с Шанти, о нашей группе, моих встречах, совпадениях, настроениях, чудесах, о Джейсоне и его исследованиях, о Чикаро. А потом… я рассказала ей о предательстве Ромэн и Маттео и о том, как я об этом узнала.

Майя внимательно меня слушала.

– Я не знакома с твоей подругой и потому не могу понять, почему она так поступила, но наверняка она объяснит тебе…

Майя не договорила и глубоко задумалась. Наступила тишина, и я вдруг услышала, что внизу бурлит жизнь: звенели колокольчики, шуршали мантры, окутавшие ступу разноцветными спиралями. Майя порылась в сумочке и вынула из нее старинную реликвию. Ее лицо просветлело.

– Я поняла наконец, в чем смысл послания, которое дед оставил мне перед смертью двадцать лет тому назад. Он жил в ашраме, в Индии, недалеко от Пондичерри. Однажды, когда я злилась на своего отца, он передал мне этот текст, не объяснив ни слова.

Майя показала мне потрепанное письмо, сложенное вчетверо.

– На смертном одре он заклинал меня прочитать, изучить этот документ и рассказать о нем другим. До сегодняшнего дня я не осознавала, насколько он важен, но все обретает смысл благодаря твоему рассказу.

Она положила бумагу на стол, собрала сзади свои длинные черные волосы, вынула из футляра очки в черепаховой оправе, водрузила их на нос, потом аккуратно развернула пожелтевшее от старости письмо и перевела с санскрита:

Разве есть что-то, чего не может дать прощение? Ты жаждешь мира? Прощение дарует мир. Ты жаждешь счастья, спокойствия, уверенности, что идешь к верной цели, и ощущения ценности и красоты, превосходящей мир? Ты жаждешь безопасности, тепла и надежной защиты? Ты жаждешь тишины, которую нельзя нарушить, нежности, которую невозможно ранить, глубокого и прочного благополучия, абсолютного покоя? Все это и еще многое другое предлагает прощение. Оно искрится в твоих глазах, когда ты просыпаешься, и дарит тебе радость, с которой ты начинаешь день. Оно разглаживает морщины на