тридцати лет назад, когда среди жрецов не осталось ни одного служителя, кто лично бы помнил меня в качестве Третьего Жреца.

Когда я получил этот титул, то был еще молод по меркам темных эльфов. Я отчетливо помнил, как умудренные старцы, что застали еще предшественника Элантриэль, возвели меня в этот ранг, не смея противиться воле своего божества. Но годы шли, поколение жрецов сменилось, а вместе с ним сменилось и отношение к вере.

— Упадок храма, вот наша главная проблема, — сказал я советнику, отталкивая послание Ирен кончиками пальцев, будто бы оно могло укусить, — а с поведением Лиан будем разбираться по мере возникновения проблем.

— Как я понимаю, воспользоваться инструментом шпиона Трех Орденов более не получится, — заметил Эрегор.

Я только сжал зубы, понимая, что ответить на это мне нечего.

Храм был слишком слаб.

Храм прогнил.

Храм не может дать мне то, на что я рассчитывал.

Тут больше нет сильных магов и рьяных последователей Нильф. Лучших принес в жертву Эрегор, чтобы запереть меня в пустоте, теперь я отчетливо понимал, как Ирен удалось все это провернуть.

Хотя я и не был уверен в том, что королева темных эльфов сделала это намеренно. Все выглядело так, что ей просто подсунули этих жрецов, а они, не смея перечить воле Первого и Второго служителей, покорно последовали полученному приказу. Точно так же, как это когда-то сделал и мой ученик.

Сейчас я просто не смел воспользоваться склянкой, которую дал мне Армель, ведь больше я не мог набрать магов из храма для того, чтобы выдвинуть их против колдунов, которых собрала вокруг себя госпожа Леннор.

— Когда я узнаю, кто виноват во всем этом бардаке, я вырву ему язык и скормлю его демонам, — сказал я хмуро, протягивая руки к очередной амбарной книге.

Нет лучше источника сведений, чем отчетность счетоводов. Люди могут лгать, недоговаривать, умалчивать. Цифры и расчеты не врут никогда, ведь они либо сходятся, либо нет. Третьего не дано.

— Что будете делать с приглашением? — спросил Эрегор, опять бросая короткие взгляды на послание из дворца.

— Ничего. Пусть пришлют еще одно, когда срок этого выйдет, — ответил я, пожав плечами. — Или они считают, что раз уж моя нога ступила на земли Н’аэлора, то я явлюсь ко двору по первому зову?

— Я даже и не думал, что вы поступите столь опрометчиво, — оскалился опальный советник. — Но не думали написать ответ?

— Мое молчание будет лучшим ответом, — ответил я Эрегору.

— Вы жестоки, учитель.

— Если бы Храм был в лучшем состоянии, все было бы иначе, — ответил я. — Оставь меня, проверь, как дела у Лиан.

О других эльфах из моей свиты я не беспокоился. Ирнар и остальные были заняты вопросами охраны. Ведь не все семейства будут так же сдержанны, как королева.

— Буду ждать вас на ужине, учитель, — эльф поднял с кресла и чуть поклонился.

Я нетерпеливо махнул пальцами, отсылая эльфа прочь. Очередной отчет уже полностью поглотил все мое внимание.

Той же ночью я так и не смог уснуть. Вышел на боковую площадку храма, которая была огорожена невысокими мраморными перилами. В руках я держал бокал из горного хрусталя и запечатанный кувшин дарканского. До погребов эти остолопы так и не добрались, и тут остались лежать поистине древние запасы вина, которые обновляли по приказу прежних высших жрецов.

Эти старики ждали моего возвращения, а я так и не явился.

Аккуратно сбив пробку кинжалом, я уселся прямо на перила, ждать, пока вино чуть подышит.

Под моими ногами лежал спящий Налор. Кое-где теплились огоньки сторожек или ночных мастерских, горели фонари увеселительных заведений, которые никогда не закрывали своих дверей, а над всем этим возвышалась громада Дворца на Холме. Казалось, еще чуть-чуть, и эта махина оживет и поглотит город под собой, но эта картина была слишком хорошо мне знакома. Хотя Налор изменился. Разросся, стал шире, выше, плотнее. Все течет, все изменяется, даже столица государства темных эльфов, которые живут настолько изолированно от внешнего мира, насколько это вообще возможно.

Элантриэль сослужила дурную службу собственному народу. Во времена моей юности эльфы были более открыты миру, нежели сейчас.

По прошествии десяти минут я аккуратно плеснул в бокал и наконец-то смог оценить богатый букет этого вина. Оно ждало меня не менее сотни лет, очевидно, это лучшее вино, которое я пил за долгие-долгие годы.

За первым бокалом последовал второй, а после и третий. Я сознательно остановил течение магического потока в моей крови, чтобы дать благородному алкоголю хоть немного ударить мне в голову. Это было бы слишком грубо по отношению к давно почившим создателям этого напитка — не позволить их творению хотя бы отчасти выполнить его истинную задачу.

Я чувствовал ее присутствие. Там, на главном холме, где-то в недрах гигантского дворца меня ждала Ирен. Я бы мог опрокинуть в себя остатки вина, воззвать к своим печатям. Демоны могли бы опутать мое тело, вознести в небеса над Налором. Небольшое путешествие, над спящим городом, силуэт королевского дворца, тот самый, знакомый мне балкон. Легкий стук по стеклу, движение теней за воздушными занавесками, бесшумное движение двери на идеально подогнанных петлях, давно забытый запах ее комнаты. Я бы мог протянуть свою ладонь, ее тонкие пальцы скользнули бы по моим печатям, а рубиново-красные глаза Ирен сказали бы намного больше, чем ее тонкие губы.

Вместо этого я поднял бокал с вином и посмотрел через напиток на мутное пятно, в которое превратился королевский дворец.

Ты позволила разорить храм Нильф, ты вступила в непонятный сговор с северным епископатом Трех Орденов, ты дала Мордоку поднять голову и захватить Каламет.

Что же ты натворила, Ирен?

Я сам не заметил, как мои фантазии стали реальностью. Бокал с вином остался на перилах возле храма, а сам я уже стоял на балконе королевской спальни, балконе, на котором я провел множество незабываемых ночей, наслаждаясь светом звездного неба и видом столицы Вечного Леса. Прекрасное время, которое я так