«Упаси Бог, если они окажутся черствыми, — думал Норман,поднимаясь по ступенькам. Внутри он увидел торчащего за прилавком старика. — Недай Бог им оказаться холодными, иначе я тебе, старик, не завидую».

Он протянул руку к двери, когда один из плакатов в витринепривлек его внимание. Плакат — вернее, большая листовка — был желтого цвета, ихотя Норман не знал и не мог знать, что Рози наклеила его своими руками, внутри,тем не менее, что-то

шевельнулось даже прежде, чем он рассмотрел слова «Дочери исестры».

Он склонился поближе к плакату, и глаза его вдруг сталиочень маленькими, а взгляд — до предела напряженным; ритм сердца ускорялся, какстук колес набирающего ход поезда.

ПРИХОДИТЕ ОТДОХНУТЬ С НАМИ В КРАСИВЕЙШЕМ ЭТТИНГЕР-ПИЕРС НАПРАЗДНИКЕ ЧИСТОГО НЕБА И ТЕПЛЫХ ДНЕЙ

НА ДЕВЯТОМ ЕЖЕГОДНОМ ПИКНИКЕ И КОНЦЕРТЕ

«ДОЧЕРЕЙ И СЕСТЕР» «ШАГНИ В ЛЕТО»! СУББОТА, 4 ИЮНЯ

* ТОРГОВЫЕ ПАЛАТКИ * ПОДЕЛКИ * ПРИЗЫ

* ИГРЫ * РЭП-ДИ-ДЖЕЙ ДЛЯ ДЕТЕЙ ! ! ! ПЛЮС ! ! !

ЖИВОЙ КОНЦЕРТ «ИНДИГО ГЕРЛС», 20.00

ОДИНОКИЕ РОДИТЕЛИ, НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ!

ЗА ВАШИМИ ДЕТЬМИ ПРИСМОТРЯТ

ПУСТЬ ПРИХОДИТ КАЖДЫЙ, ПУСТЬ ПРИХОДЯТ ВСЕ!

ВСЕ ДОХОДЫ ПОЙДУТ НА БЛАГО «ДОЧЕРЯМ И СЕСТРАМ»,

КОТОРЫЕ НАПОМИНАЮТ, ЧТО НАСИЛИЕ НАД ОДНОЙ ЖЕНЩИНОЙ

ЕСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ВСЕХ ЖЕНЩИН

Четвертого июня, в субботу. В эту субботу. А она, егобродячая Роза, будет там? Ну конечно же, куда она денется, она придет, она ивсе ее подружки-лесбиянки. Шлюха шлюху видит издалека.

Прокушенным пальцем Норман провел но пятой строке снизу.Яркая, как мак, кровь уже просочилась через носовой платок.

«Пусть приходит каждый, пусть приходят все». Вот что былосказано в этой строке, и Норман пообещал себе, что непременно воспользуетсяприглашением.

8

Четверг, почти половина двенадцатого утра. Рози отпилаглоток воды «Эвиан», чтобы смочить рот и горло, и снова взялась за листы стекстом.

— «Она приближалась, это точно; в этот раз слух его необманул. Петерсон услышал стаккато ее высоких каблучков по коридору. Онпредставил, как она открывает сумочку, копается в ней в поисках ключа, волнуясьи опасаясь, что кто-то может наброситься на нее сзади, в то время как ейследовало бы волноваться о том, что ожидает ее впереди. Он похлопал себя покарману, проверяя, на месте ли нож, затем быстро натянул на голову нейлоновыйлучок. Когда раздался звук поворачивающегося ключа, Петерсон выхватил нож…»

— Стоп-стоп-стоп! — перебил ее зазвучавший в динамикахнетерпеливый голос Роды.

Рози подняла голову и посмотрела на режиссера черезстеклянную стену. Ей не понравилось, как сидит Курт Гамильтон перед огромнымпультом управления записывающей аппаратуры и глядит на нее, сняв наушники иповесив их на шею, но гораздо сильнее встревожила ее Рода, которая куриладлинную сигарету, игнорируя табличку «НЕ ДЫМИТЬ» на стене. Рода выглядела так,словно провела накануне ужасную ночь, но в этом она была не одинока.

— Рода? Я что-то не так сказала?

— Ну, если вы носите нейлоновые лучки, то все правильно, —ухмыльнулась Рода, стряхивая пепел в одноразовый пластмассовый стаканчик,стоящий перед ней на пульте управления. — Вообще-то, если задуматься, этотпредмет женского туалета действительно может довести кое-кого до слез, но чащевсего его все-таки называют чулками.

Несколько секунд Рози совершенно не могла сообразить, о чемидет речь, затем воспроизвела в уме несколько последних прочитанных предложенийи застонала:

— Дьявол, прошу прощения, Рода. Черт! Курт надел наушники инажал на кнопку;

— «Убей все мои завтра», эпизод семьдесят тр…

Рода положила ладонь ему на плечо и произнесла слова, откоторых живот Рози словно наполнился ледяной водой.

— Не стоит.

Режиссер повернулась к стеклянной кабинке, увиделапотрясенное лицо Рози и улыбнулась ей откровенно фальшивой улыбкой.

— Не волнуйтесь, Рози. Я просто объявляю обеденный перерывна полчаса раньше, вот и все. Выходите.

Рози поднялась со стула слишком быстро, ударившись бедром обугол стола (хороший синяк!) и едва не перевернув бутылку с водой. Она торопливовыскочила из кабинки.

Рода и Курт стояли у выхода, и на мгновение ей показалось —нет, она знала, — что они говорили о ней.

«Если ты действительно так считаешь, Рози, тебе следуетобратиться к врачу, — остудила ее пыл Практичность-Благоразумие. — Знаешь, ктому, который показывает чернильные кляксы и спрашивает, в каком возрасте тыотучилась ходить на горшок». В последнее время Рози редко обращала внимание навнутренний голос, однако в этот раз она ему по-настоящему обрадовалась.

— Я могу лучше, — заверила она Роду. — И буду читать лучшепосле обеда, честное слово. Вот увидите.

Так ли это? Она не знала, совершенно не знала. Все утро Розипровела в попытках проникнуться настроением книги, как получилось с «Сияющимлучом», но, увы, без толку. Она начинала погружаться в мир Альмы Сент-Джордж,которую преследовал сумасшедший обожатель Петерсон, но в эту секунду ееотвлекал голос из прошлого вечера: голос Анны, позвонившей, чтобы сообщить ей осмерти бывшего мужа, человека, направившего Рози в «Дочери и сестры», или голосБилла с явственными растерянно-паническими нотками, спрашивающий, что с нейслучилось, или, хуже того, — ее собственный, приказывающий Биллу держаться отнее подальше. Просто держаться подальше. Курт похлопал ее по плечу.

— Вы сегодня не в голосе, — заметил он. — Бывает, волосы неложатся в прическу, случается, голос не звучит. Последнее хуже. Такое в нашейкамере аудио-пыток мы наблюдаем часто. Правда, Ро?

— Да уж нередко, — откликнулась Рода, однако в то же времяее глаза внимательно изучали лицо Рози, и та хорошо представляла себе, чтовидит Рода. Прошлой ночью ей удалось поспать два, от силы три часа, и она покачто не обзавелась набором всемогущей косметики, способной скрыть плачевныерезультаты.

«Все равно я не умею ею пользоваться», — подумала она.

Когда она училась в старшей школе, у нее было достаточнокосметики (по иронии судьбы, она тогда меньше всего в ней нуждалась), но с техпор, как вышла замуж за Нормана, Рози обходилась минимумом: чуточку пудры идве-три губные помады наиболее природных оттенков. «Если бы я хотел каждый деньвидеть перед собой рожу проститутки, — сказал ей однажды Норман, — я нашел бысебе жену на панели».