Аня все же вздрогнула, но, подняв глаза и увидев перед собойПетра, радостно улыбнулась. Улыбка преобразила ее, как преображала всегда, итеперь она не казалась отталкивающе-некрасивой, просто уставшей.

– Уже пора? – спросила она, вставая с кресла иубирая тетради (они лежали у нее на коленях) в кожаную сумку.

– Без четверти, так что скоро все появятся… А мы покаразложим украшения.

Они вошли в кабинет. Аня села в уголке, Петр устроился насвоем привычном месте, Стас встал рядом, достал пакет, схватил его за дно илегонько тряхнул. На черную лакированную поверхность стола высыпалисьсплетенные в змеиный клубок украшения и тут же заиграли, подставляя под светлампы отшлифованные грани своих камней. Петр не разбирался в драгоценностях ивсегда считал, что бриллиант от, скажем, фианита отличается лишь ценой, но,глядя на эти камни, он понял, как глубоко заблуждался… Бриллианты в отличие отсвоих дешевых двойников живые! В них живут огонь и солнце! А не лед, как думаютнекоторые… Они не холодные и не надменные, а веселые, озорные и немноголукавые… А еще безумно, завораживающе красивые…

Некоторые, правда, не разделяли его точку зрения.

– И что в них такого? – брезгливо спросила Аня, некупившись на бриллиантовое подмигивание. – Почему люди теряют из-за нихголову? По мне деревянные бусы в сто раз красивее…

– Дело не в красоте, – усмехнулся Стас. – А вцене… Ты теперь, Анька, богатая невеста… Коллекция на пару лимонов баксовтянет… Конечно, наследнички сейчас часть оттяпают и государство свое неупустит, но тебе оставшегося до конца дней хватит…

Аня вскинула на него совершенно ошалевшие глаза – навернякаона даже не предполагала, что горсть старинных украшений может стоить такихсумасшедших денег. Стас ободряюще ей подмигнул и отделил от общей кучи самоескромное из трех имеющихся колье: три каплевидных бриллианта на витой золотой цепочке.

– Вот оно! Сокровище клана Шаховских, –торжественно изрек он. – Фамильная реликвия…

– Сколько в камнях карат? – заинтересованноспросил Петр.

– Много! Конкретнее сказать не могу… Но одно знаю точно– именно это колье самое ценное, что есть в коллекции… Во-первых, редкаяоправа. Во-вторых, камни удивительной чистоты… Подобных в мире не так уж много…

Только он закончил фразу, как дверь кабинета отворилась, и вкомнату впорхнула секретарша Катюша.

– Петр Алексеевич, – почему-то шепотом заговорилаона. – Все собрались…

– А чего шепчем?

– Там такие подозрительные личности… – Онаприложила ладошку ко рту и практически беззвучно прошелестела: – Может, охранувызвать?..

– С нами родная милиция, – Петр кивнул головой наСтаса, – и она нас бережет…

– Вульф, что ли, со своими мальчикамипритащился? – скривился Головин.

Ответа на вопрос не последовало, да и не было в нем нужды,поскольку в тот же момент Вульф материализовался на пороге кабинета вместе сосвоими телохранителями.

– Уже три! – привычно рявкнул он. – Не порали нам начать?!

– Проходите, Эдуард Петрович, – радушно пригласилПетр и указал Новицкому на самое просторное кресло. – Присаживайтесь.

Вульф сел, его мальчики встали по обе стороны от двери изастыли в позе футболистов, ожидающих пенальти.

– Эти атланты так и будут тут стоять? – нахмурилсяПетр.

– Да, и я на этом настаиваю, – прищурившись,отчеканил Вульф.

Спорить с ним было некогда, потому что в кабинет вошелОтрадов, а за ним Ева. Сергей сразу подошел к Ане, приобнял ее, чмокнул в лоб исел поблизости. Ева же ни на кого не прореагировала, даже на адвоката Моисеева,просто опустилась на кушетку, закинула ногу на ногу (на сей раз без нарочитойграциозности) и исподлобья глянула на рассыпанные по столу драгоценности.

Когда вся эта братия расселась, в кабинет вошли супругиБергман: седовласая стильная Елена и по-джентльменски импозантный Алекс. Ониудивительно гармонично смотрелись и, судя по всему, прекрасно ладили: Петрвидел как-то передачу, посвященную этой чете, и был в восторге от ихуважительно-трепетного отношения друг к другу.

Вслед за Бергманами в помещение просочилась Катя, в однойруке она держала ноутбук, в другой цифровую видеокамеру: протоколировать иснимать должна была именно она.

Когда Катя расположилась за столом, Петр начал.

Анна

Аня не очень внимательно слушала речь Моисеева – все, о чемон сейчас говорил (о драгоценностях, о завещании, о правах наследования), еемало волновало. Как и дележка украшений. С большим удовольствием она сейчасуединилась бы в каком-нибудь укромном уголке, чтобы дочитать бабусин дневник.Судьба Элеоноры ей была интереснее ее драгоценностей…

Однако других (а конкретно Еву) больше заботили как разразложенные на столе украшения – она просто не сводила с них глаз. Остальные надрагоценности не смотрели, но и Петра слушали вполуха. Особенно отстраненнымвыглядел Эдуард Петрович, он явно о чем-то напряженно размышлял и даже бормоталчто-то себе под нос.

Наконец речь адвоката подошла к концу. Все сразуподобрались, даже Эдуард Петрович закончил диалог с самим собой и внимательнопосмотрел на Моисеева.

– Итак, господа, приступим, – бодро молвил Петр,выложив все тринадцать предметов в ряд. – Первым в списке наследников идетсын. Прошу, Эдуард Петрович…

Новицкий тяжело поднялся, шагнул к столу и не глядя взялодин из перстней. Не прокомментировав свой выбор, вернулся к креслу.

Следующей наследницей была Елена Бергман. Она выбиралапредмет более тщательно, но взяла себе самую скромную вещицу: маленькую брошь вформе звезды, украшенную жемчугом. Сказала, что часто видела ее на матери ивсегда мечтала иметь.

Затем к столу подошел Сергей, оказывается, бабуся включила всписок наследников и его. Он тоже не позарился ни на роскошное колье изогромных изумрудов, ни на витой браслет, буквально усыпанный желтымибриллиантами, – взял небольшой крестик на тонкой цепочке.

– Теперь вы, Ева, – излишне сухо проговорил Петр ипочему-то не стал смотреть на приближающуюся красотку, отвел взгляд в сторону.

Ева молниеносно сгребла со стола фамильное колье и сунулаего в карман своей роскошной шубы.

Петр улыбнулся одними губами и сказал:

– Во-первых, Ефросинья Эдуардовна, вы не можете вот такзабрать унаследованную вещь, вы получите ее позже, когда будут оформлены всебумаги. Поэтому положите, пожалуйста, колье на стол.

– А во-вторых? – грубо спросила Ева, но украшениевсе же достала.

– Выберите что-нибудь другое… Это колье из фамильногогарнитура, оно для вас недоступно… Я только пять минут назад вас об этомпредупредил…