Маленькое войско, собрав своих павших и уложив в их же седла, медленно двинулось назад, вслед за своим кочевьем, не теряя своего растянутого в стороны, редким роем рассыпавшегося строя. Крадучись, медленно двинулись за ними и пришельцы, сохраняя расстояние чуть больше перестрела.

Шедший впереди беглецов их скот – перемешавшиеся в одно большое стадо лошади и коровы с козами, болтавшимися между ними – гонимый пастухами, уже добирался до нижнего брода. Тайчиуты с горы видели, как первыми вскачь заходили в реку рысистые кони, высоко поднимая на мелководье брызги и пену. Далеко отставали от них коровы и козы, они растягивались по прибрежной пойме в длинный ряд и бежали с заметной усталостью.

– Что-то овец совсем не видно у них в стаде, – зорко вглядываясь туда, говорил один из молодых возчиков.

– Когда приходит враг и надо бежать, овцы становятся обузой, – сказал старик с сиплым голосом. – Бросили по дороге или прямо на пастбище оставили.

– Кому-то достанется целое богатство, – улыбнулся молодой. – Мне бы досталась так целая отара, я бы укочевал куда-нибудь в сторонку, часть обменял на лошадей и коров, и жил бы себе, не зная ни нойонов, ни нукеров…

Ему не отвечали; все поторапливали своих быков, напряженно глядя на юг. Там возы беглецов, отстав от своего стада, медленно тащились в четырех перестрелах от берега. Усталые быки их выбивались из сил, их нещадно понукали кнутами и палками…

Таргудай, наконец, прискакал с тремя тайчиутскими нойонами от своего войска на высокий склон и, встав рядом с Унэгэном, широко открытыми глазами уставился на крошечные из-за дальности чужие войска. Нойоны опоздали к стычке и увидели только конец ее, когда войско пришельцев отступало с потерями. Таргудай, досадливо хлопая кнутом по голенищу гутула, переспрашивал Унэгэна о происшедшем. Тот, удерживая беспокойного коня поводьями, рассказывал, вытянув правую руку вперед.

– Те, по повадкам, онгуты, а не чжурчжени, – почтительно говорил он, после того, как рассказал о стычке, – облаву крыльями пытались делать. Чжурчжени так не делают, они стараются ударить прямо в середину и разбить по частям. А эти, бегущие, по числу людей видно, генигесы, с верховьев Шууса идут…

– Сам вижу, где онгуты, а где генигесы, – зло прохрипел Таргудай, не отрывая взгляда от дальней низины, где стояли пришельцы, – принесли чертей на хвосте… эти генигесы всегда с собой какую-нибудь пакость приносят…

– Ну что, дядя Таргудай, – с беспечной улыбкой на лице заговорил племянник его Моричи-нойон, поправляя на голове железный шлем с торчащей вверх кистью из белых конских волос, – перейдем реку и поможем нашим соплеменникам?

Тот округлил на него глаза, дернул головой.

– Ты что лезешь вперед старших? – воровато оглядевшись по сторонам, тихо сказал ему. – Ты мне тут все войско хочешь положить? А дальше мы с чем пойдем, ты подумал дурной головой?

– Но ведь это соплеменники наши… – возразил было тот.

– А кто потом твоих детей от татар и чжурчженей охранять будет?.. – вконец разозлился Таргудай – Соплеменники, что ли?

Тот расстерянно пожимал плечами.

– Если своего ума нет, слушай меня и помалкивай!.. – он злобно оглядел других нойонов. – Что-то слишком много умных стало! Может еще кто-нибудь поучит меня?

Те молчали.

– Нет уж, мы как шли, так и пойдем дальше. Ты, Унэгэн, со своими нукерами гони обозы побыстрее вперед. Бейте нерасторопных, колите их копьями! Мы должны опередить этих генигесов, пока они не переправились, и оставить их у себя в хвосте… Когда за тобой гонится голодный волк, оставь за собой кусок мяса и он остановится, знаете?.. Вы, – обратился он к нойонам, – скачите к войску и передайте всем: сзади больше стеречь некого, враги на юге, всем идти рысью вперед!

Нойоны ускакали.

Оставшись один, Таргудай еще некоторое время смотрел на южную низину, где войско чужеземцев медленно, как стая волков обложив раненого зверя, преследовало войско отступавших, и потом тронул коня вперед размашистой рысью, обгоняя возы. Злобным взглядом он окидывал рвущееся вперед кочевье.

– Гоните, гоните их! – крикнул он нукерам, и без того озверевшим с кнутами. – Вскачь пускайте быков!

Передние быки, угнув головы, ворочая красными глазами, пошли тяжелой рысью под уклон. Арбы тряслись, отчаянно скрипели и трещали, казалось, они не выдержат такой езды, еще немного и развалятся на ходу.

Тэмуджин, нахлестывая своего быка, увидел, как вдруг с переднего воза, на котором ехал Сулэ, выпал плохо закрепленный чугунный котел. Тяжело виляя, он покатился в сторону и, перевернувшись, лег невдалеке от него верх дном. Сулэ, увидев свою оплошку, с тоскливым ужасом в глазах смотрел, как удаляется от него хозяйская драгоценность, беспомощно оглядывался по сторонам.

Обеими руками придержав на шее кангу, Тэмуджин на ходу выпрыгнул со своего воза, подобрал упавший котел и, отскочив в сторону, едва не попав под ноги бегущего сзади быка, снизу вверх забросил тяжелый котел в свой быстро уносящийся мимо воз и, бегом догнав его, на ходу запрыгнул сзади, ухватившись за высокую решетку арбы. Он с трудом залез на сваленный в кучу скарб, ногами придавив густо измазанный сажей котел между вышитыми синим и красным шелком овчинными одеялами, затем переполз на свое место впереди и, усевшись, переводя дыхание, с досадой и отвращением рассматривал свои измазанные сажей ладони. Поднял взгляд на Сулэ, но тот, уже не глядя на него, погонял своего быка.

Возы спустились по восточному склону в низину и пошли по низкому берегу, не сбавляя хода. Подуставшие быки то и дело сбивались на шаг, но, понукаемые руганью и крепкими ударами прутов, снова переходили на рысь. Войско тайчиутов, подтянувшись и сбившись плотнее, быстро переваливало через сопку, передние сотни на быстрой рыси проходили мимо возов, обгоняя.

После спуска на низкий берег не стало видно на южной стороне ни кочевья генигесов, ни двух ощетинившихся друг против друга войск. Время от времени со склона только что пройденной сопки спускались во весь опор дозорные, оставленные там, и сообщали нойонам о том, что делается за рекой. Тэмуджин, проезжая мимо, слышал, как гонец на запыхавшемся соловом коне доносил Таргудаю:

– Возы их в двух перестрелах от брода, быки еле тянут, видно, реки не перейдут, застрянут…

– Знаю, говори где войска стоят! – обрезал его Таргудай.

– Войско генигесов в одном перестреле от возов, загородило дорогу и стоит, а онгуты за ними тоже в перестреле стоят, выжидают… видно, ждут, когда эти войдут в воду, тогда легче всего перестрелять их с берега…

– Без тебя знаю, что легче, – снова оборвал его Таргудай. – Ты лучше хорошенько запоминай то, что я тебе сейчас прикажу: отсюда поедешь обратно на сопку, и когда возы генигесов подойдут к броду на один перестрел, дашь мне знак… поставишь своего солового головой на север, чтобы отсюда было видно, понял?

– Понял.

– Скачи, да передай всем, чтобы хорошенько всю степь оглядывали, – строго наказывал он, – не покажется ли другое какое-нибудь войско. Смотрите мне, не проморгайте, а то потом я вам глаза повыкалываю!