Оставалось выбрать стратегию действий. Сидеть, как приказало командование, что выглядело не самым удачным решением, либо попытаться что-то сделать. По сути, оставалось два варианта – спуститься вниз и попытаться уничтожить тех, кто штурмует энергоцентр, или ударить в тыл обороняющимся на двенадцатом ярусе. Небогатый выбор…

У первого варианта больше шансов, но, по большому счету, он лишь оттягивал неизбежное. Двери перепуганные энергетики все равно не откроют, это прагматичный и имеющий не слишком высокое мнение о людях Кольм понимал совершенно отчетливо. Стало быть, даже если он положит штурмующих и не даст им при этом времени сообщить командованию о нештатной ситуации, что еще более проблематично, через несколько минут, привлеченная шумом, примчится подмога. В лобовом же столкновении шансов немного и надежно укрыться вряд ли удастся.

Второй вариант шансов на успех дает меньше, зато, если удастся отвлечь противника, то десант вполне может прорваться, а в ближнем бою восточников положат гарантированно. Немного подумав, Кольм выбрал именно его, после чего, вернувшись в комнату, вскрыл контейнер. Не дошел до энергетиков – пригодится ему, почему бы нет.

– Как удобнее попасть на двенадцатый ярус? – спросил он, закончив экипироваться. Мэр, успевший чуточку вернуться к реальности и вытирающий с лысины обильно струящийся пот большим и, как ни странно, почти чистым платком, лишь зло сверкнул глазами из угла комнаты. Зато его жена и все трое детей, сохранив, видимо, адекватное восприятие, тут же внесли необходимые пояснения. Оставалось только преодолеть несчастную сотню метров по коридору и, воспользовавшись выключенным сейчас эскалатором, подняться наверх.

Разумеется, лестницу охраняли. Так же разумеется, что народу на это выделить смогли немного, всего одного человека, да и тот больше прислушивался к звукам боя, чем реально бдел. Снять его было несложно, всего один выстрел из лучемета, благо с десятка метров, да еще и со спины, пехотные доспехи были против него бессильны. Еще один плюс – лучемет стреляет практически бесшумно, и потому внимание происшедшее не привлекло. Правда, туша восточника упала с изрядным грохотом, все же боевой скафандр – это куча металла и высокопрочной керамики, но и здесь все не выпадало за пределы фонового шума.

Поглядев на труп восточника, Кольм прислушался к своим чувствам. Все же, как ни крути, а это его первый собственноручно убитый враг. Нет, ему приходилось уже воевать, но то с нигерийцами, в космосе, а там ты не видишь результата своей работы, лишь значки на мониторе. Да и, откровенно говоря, нигерийцы как люди не особенно воспринимались. Как полноценные люди – так уж точно. Здесь же вот он, труп, человеческий, лежит в луже крови… Однако никаких комплексов, которые, если верить писателям, должны были обязательно присутствовать, лейтенант почему-то не ощущал. Ну и тем лучше, все равно не до них пока.

Стараясь двигаться бесшумно (получалось не очень, но это компенсировалось грохотом из центрального коридора, где укрепились восточники), Кольм подобрался к месту боя. Впрочем, тот уже вновь приутих, выродившись в довольно унылую перестрелку. Судя по всему, десант опять попробовал оборону на зуб, и, в очередной раз, безрезультатно. Около двух крупнокалиберных станковых лучеметов копошились стрелки, чуть в стороне стояла древняя скорострельная пушка, явно извлеченная из городских арсеналов. Возле нее тоже возились люди, подтаскивая ящики со снарядами, остальные восточники, разбившись на небольшие группы, отдыхали. Ну, что же, все не так и плохо.

– Первый, Первый, я Червяк. Ответь!

– Слушаю тебя, Червяк, – забухтел в ухе недовольный голос капитана-десантника. – Чего тебе? Я же сказал, сиди, не высовывайся.

– Поздно уже не высовываться. Я здесь, позади этих уродов, – Кольм наскоро описал диспозицию, не забыв упомянуть и мэра с семьей. Так, на всякий случай. – В общем, как будете готовы, атакуйте. Я постараюсь вывести из строя их огневые точки.

– Понял тебя, понял. Мы готовы.

– Замечательно. Тогда начинайте сразу после меня.

– А…

– Вы услышите.

В сторону орудия Кольм бросил две диффузионные гранаты. Такие, возможно, и не убьют, но даже людей в скафандрах из строя выведут. Еще курсантом, на полигоне, видал, во что они превращают защищенного броней человека. Один сплошной синяк во все тело. И боеприпасы не сдетонируют. Правда, Кольм не был уверен, что тридцатимиллиметровые снаряды вообще склонны к детонации, но рисковать не хотелось.

Увы, до лучеметов он их добросить не мог – те стояли далековато, и в низком коридоре такой подвиг мог бы совершить, наверное, любой рядовой десантник, но никак не пилот. Поэтому остатки гранат, и диффузионных, и плазменных, полетели в расположившихся на отдых солдат. И сразу после этого Кольм рывком перехватил свой лучемет, выстрелил из подствольника в сторону батареи противника и тут же принялся гвоздить вслед очередями, надеясь если не вывести станкачи из строя, то хотя бы не подпустить к ним расчеты.

Насколько ему это удалось, он в тот момент так и не узнал. Последнее, что услышал лейтенант, был перекрывающий даже шум боя рев «Ура!» идущих в атаку десантников, а потом рядом рвануло так, что сознание предпочло срочно покинуть тело и где-то спрятаться. Очнулся он уже на борту транспорта, в медотсеке, обожженный и контуженый, но, главное, живой. Врачи обещали, что из последствий будет разве что пара шрамов, но главное, что, когда он пришел в себя, к нему началось настоящее паломничество. Все, начиная от собственного командира, который представил героя к ордену, но вначале дал втык, чтоб не лез, куда не следует, и целой делегации десантников, торжественно вручивших ему голубой берет и трофейный самурайский меч, и заканчивая семьей мэра, которую все же эвакуировали с планеты. Сам мэр, конечно, не пришел – остался в городе, а вот семью правдами и неправдами пристроил на уходящий к Уралу корабль. И у Кольма язык не повернулся осуждать его за это. Главное же, они победили, и город уцелел, как, впрочем, и другие населенные пункты и объекты, которые штурмовал десант уральцев. Восточники успели подорвать всего два города, оба еще до того, как десантники начали высадку. Погибло что-то около полумиллиона человек. Неприятно, однако такие потери командование экспедиционным корпусом сочло приемлемыми. Наземная фаза сражения за Новый Амстердам была выиграна.

– Вот они, гады! – азартно прошептал Вассерман. Шепот получился довольно громкий, иные крикнуть потише ухитряются.

– Вижу, не мельтеши, – адмирал провел рукой по панели настроек – изображение дергалось, и это изрядно действовало на нервы. И поправить его никак не получалось. Все же трансляция велась с борта крейсера, и на особенности его несовершенной аппаратуры накладывались помехи. Передачу-то через половину системы вели, это вам не шутки.

Впрочем, несмотря на помехи, было ясно: это именно то, чего он ожидал. Правда, в ином количестве. Пока что информации было недостаточно для точной идентификации, но масса объектов, вошедших в систему, и их скорость говорили сами за себя. Что же, стало быть, предстоит реализация разработанной еще на Урале и многократно отрепетированной уже здесь на тактических компьютерах схемы. Точнее, одной из схем – Александров со штабом изрядно постарались, обыгрывая различные варианты и пытаясь предусмотреть если не все, то хотя бы максимум возможного. Благо, время было, противник от великого ума дал им целых три дня форы, и уральцы постарались использовать их по максимуму.