стрелковая дивизия, усиленная тремя полками самоходной артиллерии. Севернее, под Обоянью, сосредоточился 3-й гвардейский танковый корпус Вовченко. 69-я армия Казакова с 24-м танковым корпусом Баданова отводятся на восточный берег Северского Донца. Южнее Белгорода по Северскому Донцу занимает оборону 64-я армия Шумилова.

- А как, товарищ Жуков, вы оцениваете действия командования Воронежского фронта? - Верховный сделал особый упор на последнюю часть своего вопроса.

- Я оцениваю их крайне отрицательно, товарищ Сталин, - заявил Жуков. - Военный совет фронта в критической ситуации проявил полную растерянность, и этот факт не должен остаться без последствий.

- И я так думаю, товарищ Жуков, - согласился Верховный. - У вас есть конкретные предложения?

- Есть, товарищ Сталин. Я предлагаю вернуть на Воронежский фронт «генерала наступления» Ватутина.

- А куда назначим Голикова?

- Голиков пусть возглавит Курский фронт.

- Но такой фронт, товарищ Жуков, не существует!

- Товарищ Сталин, Ставка допустила очевидную поспешность с ликвидацией Брянского фронта. Вместе с начальником Генштаба мы изучили обстановку на стык е Западного и Центрального фронтов. У нас не обеспечено Орловско-Тульское направление. Мы пришли к мнению о необходимости воссоздания здесь нового фронта. Пусть его и возглавит генерал Голиков.

- Хорошо, товарищ Жуков. Ваши предложения будут изучены Ставкой. Позднее я сообщу вам ее решение.

В полдень 22 марта, вскоре после отлета Василевского в Москву, Жукову в Курск позвонил заместитель начальника Генштаба Боков и спросил:

- Что доложить Верховному Главнокомандующему о положении на Воронежском фронте?

- Доложите, - заявил Жуков, - что дальше нынешнего рубежа под Обоянью враг уже не пройдет!

23 марта Ставка реорганизовала Брянский фронт в Курский, оставив в командовании им Рейтера. В тот же день в командование Воронежским фронтом вступил Ватутин. Юго-Западный фронт возглавил Малиновский. В командование Южным фронтом вступил командующий 57-й армией генерал-лейтенант Толбухин…

Итоговый доклад начальника Генштаба Василевского затянулся 31 марта до двух часов ночи. Кабинет Верховного уже покинули члены Политбюро ЦК и Ставки. Сталин обратился к начальнику Генштаба:

- Пора, товарищ Василевский, запросить командования фронтов о планах предстоящей летней кампании. Дела с созданием резервов идут у нас не плохо, и будет в самый раз, если к 8 апреля они представят в Ставку свои предложения по характеру боевой работы.

- Такая директива, товарищ Сталин, сегодня уже направлена в войска, но срок в ней для представления докладов фронтовых штабов указан до 10 апреля.

- Пусть представят доклады к 10 апреля. А вот товарищей Жукова и Ватутина поторопите. Они пусть доложат к 8 апреля. У них направление взрывоопасное.

- Ясно, Жукова и Ватутина поторопим.

Вечером 2 апреля Жуков позвонил начальнику Генштаба Василевскому. Выяснив его оценку сложившейся обстановки, маршал Жуков высказал ряд принципиальных соображений по плану летней кампании.

Проанализировав все сведения о положении противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова, Жуков направил в Ставку обстоятельный доклад:

«Товарищу Васильеву.

5 час. 30 мин. 8 апреля 1943 г.

Докладываю свое мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 г. и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период.

1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/ 43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы. Ввиду ограниченности резервов противник вынужден будет в первой половине 1943 г. развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы.

2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до тринадцати - пятнадцати танковых дивизий, при поддержке авиации нанесет удар своей Орловско-Курской группировкой в обход Курска с северо-востока и Белгородско-Харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока. Вспомогательный удар с целью разрезания нашего фронта надо ожидать с запада из района Ворожбы, что между реками Сейм и Псел, на Курск с юго-запада.

3. На втором этапе противник будет стремиться выйти в тыл Юго-Западному фронту в общем направлении через Валуйки - Уразово. Навстречу этому удару противник может нанести удар из района Лисичанска в северном направлении на Сватово - Уразово. На остальных участках противник будет стремиться выйти на линию Ливны - Касторное - Старый и Новый Оскол.

4. На третьем этапе, после перегруппировки, противник, возможно, будет стремиться выйти на фронт Лиски - Воронеж - Елец и, прикрывшись в юго-восточном направлении, может организовать удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург - Ряжск - Рязань.

5. Следует ожидать, что противник в этом году основную ставку при наступательных действиях будет делать на свои танковые дивизии и авиацию, так как его пехота сейчас значительно слабее подготовлена к наступательным действиям, чем в прошлом году.

В настоящее время перед Центральным и Воронежским фронтами противник имеет до 12 танковых дивизий и, подтянув с других участков три-четыре танковые дивизии, может бросить против нашей Курской группировки до пятнадцати-шестнадцати танковых дивизий общей численностью до двух с половиной тысяч танков.

6. Для того, чтобы противник разбился о нашу оборону, кроме мер по усилению ПТО Центрального и Воронежского фронтов, нам необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления тридцать полков ИПТАП; все полки самоходной артиллерии сосредоточить на участке Ливны - Касторное - Старый Оскол. Часть полков желательно сейчас же дать на усиление Рокоссовскому и Ватутину и сосредоточить как можно больше авиации в резерве Ставки, чтобы массированными ударами авиации во взаимодействии с танками и стрелковыми соединениями разбить ударные группировки и сорвать план наступления противника.

Константинов».

В последующие дни Ставка получила также доклады командующих Центральным и Воронежским фронтами. В середине дня 10 апреля в Бобрышево, в штаб Воронежского фронта, представителю Ставки Жукову позвонил Верховный. Уточнив обстановку в районе Харькова, Сталин приказал своему заместителю прибыть 11 апреля в Москву, чтобы детально обсудить в Ставке план летней кампании сорок третьего.

Вечером 12 апреля в Ставке при участии Верховного Главнокомандующего, его заместителя, начальника Генштаба и начальника Оперативного управления Генштаба состоялось пространное совещание, принявшее в итоге предварительное решение о преднамеренной обороне. «Предварительность» решения объяснялась тем, что Верховного все еще беспокоила мысль о прочности нашей обороны, выдержит ли она концентрированные удары крупных немецких танковых сил.

12 апреля Ставка приняла принципиальное, хотя и предварительное решение о преднамеренной стратегической обороне на «Курской дуге» при сохранении в своих руках боевой инициативы. Встретив наступление отборной группировки противника мощными средствами обороны и нанеся поражение, прежде всего, его танковым силам, наши войска, исключив оперативную паузу, сами должны были