— Злата ничего не переделывала? — интересуюсь я типа беспечно.

— У нас были планы, — рассказывает спокойно Данил. — Но если делать дом, то делать хорошо. Ремонт обойдется в копейку, и всегда казалось, что лучше что-то другое купить.

Я киваю своим мыслям.

— Мирок, нравится? — спрашивает Данил. — Будешь здесь жить?

Мирослава медленно кивает. Спросонья она такая скромница! Стоит рядом со мной, за руку держится.

Еще раз оглядываю гостиную. Сделать ремонт в сердце хутора. В последний раз я занималась чем-то таким три года назад, когда мы с Варей выбирали самые симпатичные из самого дешевого ряда обои для своей квартиры.

Никто не обещал, что будет легко. Мы с Мирой здесь ради Дани. Хватит ему уже жить в музее!

Бросаю взгляд наверх.

Это еще не всё. Спальни. Нужно осмотреть комнаты, где он жил без меня.

Вдох-выдох. Настало время выдворить из усадьбы всех призраков.

Я обращаюсь к Данилу решительно:

— Показывай второй этаж.

Величественная гостиная, которую когда-то, давным-давно, обставлял сам грозный Кулак и о богатстве которой ходили слухи по всей станице, за сутки присутствия Мирославы превратилась в... средненькую детскую площадку.

Еще пока мы ужинали с Даней за несуразно огромным столом, Мирослава прыгала на диване до тех пор, пока не порвала обивку.

— Упс! — перепугалась дочка и надула губы. Сразу поняла, что напортачила. Растерялась! — Папа, тут что-то сломалось. Ты починишь?

— Боюсь, вряд ли это стоит чинить, — протянул медленно Данил.

— Тогда надо купить новый, — дала отцу ценный совет Мируся.

— Слушаюсь, мадам, — процедил Данил. Потом подмигнул мне.

— Я обожаю прыгать! — горячо заверила Мирослава. — Я буду прыгать без остановки!

Я не удержалась и хохотнула, а потом произнесла:

— Нам нужен батут. Наверное.

— Причем срочно. Я думал подарить на день рождения, но боюсь, стоить поспешить.

После ужина Данил поднимал наши сумки в спальню, я разбирала и раскладывала вещи, попутно составляла список того, что нужно попросить у Вари переслать. Или докупить. Собирались мы впопыхах, а переезд — дело очень серьезное.

В это время Мира с достаточно бодрой Раисой Германовной играли в прятки внизу и оборвали шторы на одном из окон.

Все знали, что приедет дочка Миронова, поэтому Раиса Германовна взяла на себя смелость подготовить детскую.

— Стены можно перекрасить, мебель заменить, — быстро проговорила она, когда Данил спустился в кабинет, оставив меня с экономкой наедине. — Это мебель Данила, он спал на этой кровати, когда был маленьким. Мы с Мишей достали всё с чердака. Но матрас я заказала новый из города. Как и постельное белье.

Я окинула взглядом просторную полупустую комнату.

— Красиво, но, если честно, я бы хотела всё переделать, — призналась после вздоха.

— И правильно! Для девочки эти громоздкие шкафы совсем не подходят! — заявила Раиса Германовна так радостно, что я скептически прищурилась.

Насколько знаю, пожилые люди не в восторге от перемен и новых порядков, поэтому еще утром я дала себе слово общаться уважительно, но на своем при этом стоять. Самое главное, в ближайшее время понять, сможем ли мы ужиться на одной территории. Если нет, то всех ждут большие перемены.

Но следом осенила новая мысль!

— Скорее всего, мы останемся, — заверила я решительно. — Во всяком случае, на ближайшие годы. У Данила здесь очень, просто крайне успешный бизнес, и мы с дочкой, конечно, будем жить с ним рядом. А дальше, ближе к школе, решим.

Раиса Германовна даже на кровать присела, так разволновалась.

Они думали... они все боялись, что я буду убеждать Данила оставить хутор. Что он продолжит жить в Ростове рядом со мной и дочкой, бывая в станице все реже, пока не продаст.

— Из меня плохая хозяйка, — продолжила я обнажать душу. — Совершенно не представляю, как ухаживать за таким большим домом! Поэтому я в панике. Нужно сделать ремонт, но вдруг у меня получится безвкусно? Не хочется, чтобы Данил разочаровался. Вы поможете мне?

— Конечно, милая моя! — У Раисы Германовны задрожали руки, а на глаза выступили слезы. — Сейчас такой большой выбор всего! Мой сын заказывал каталоги, любые материалы привозят. Абсолютно ничего сложного. Самое главное и важное — это почувствовать себя дома. Остальное придет. Со временем. Я всегда говорю Маше, моей невестке, что, если получится некрасиво, можно переделать. Это такие мелочи, лишь бы все были здоровы.

— Я пока не уверена, что здесь смогу почувствовать себя дома. Но обещаю, что буду стараться. Данил уже подал на развод. И я подала. Вы извините... если что не так. Вы, наверное, обо мне разное думаете. Я просто... — Поджала губы. — Я люблю его очень. Иногда кажется, что всю свою жизнь.

Раиса Германовна вздохнула, посмотрела в пол.

— Всякое бывает. У меня тоже был неудачный брак. Родители выдали замуж в пятнадцать лет, за мужчину, которому в то время было за пятьдесят. Я бежала от него. Потом Мишу встретила, сына родила. Этот дом... — Она огляделась. — Очень большой и никчемный. Здесь всегда не хватало любви и детей.

— О, Мирослава стоит троих, — обнадежила я Раису Германовну. — А учитывая, как Данил ее бессовестно балует, то и всех пятерых.

Во время нашего разговора дочка занималась подарками, которые для нее заказали и разложили в детской. Она освоила лестницу и потихонечку перетаскала все конструкторы, игрушки и книжки на первый этаж. Разложила у камина. Чуть позже кубики распространились всюду! Наступить стало некуда.

Наивно было надеяться, что Мира станет играть в своей комнате за закрытой дверью. Она не привыкла к таким площадям. Что уж и говорить, я сама все еще нервничала.

***

Следующим утром я спускаюсь на первый этаж, скептически оглядываюсь и понимаю, что гостиная не такая и огромная... как подумалось изначально. Пойдет.

Дома тихо и почему-то хорошо. Мирослава дрыхнет в обнимку с Данилом наверху. Раисы Германовны и Светланы нет: я попросила прийти к двенадцати, чтобы немного похозяйничать самой. Отдышаться.

Вообще, стоит подумать о том, не сделать ли женщинам выходные. Пока не поняла, чего мне хочется.

Порыскав по шкафам, я нахожу турку, кофе, сковородку...

Из холодильника достаю масло, яйца, сыр, ветчину. Почему бы не встретить Данила завтраком?

Кухню заливает свет из большого окна, выходящего в сад, весеннее солнышко активно здоровается, приходится даже немного опустить жалюзи.

Я пританцовываю, напевая что-то свое.