не найдет. Жаль, только до берега уже чертовски далеко. Не допрыгнуть. А купание в холодной Темзе совсем в мои планы не входит. Хорошо бы найти какой-нибудь темный угол на этой яхте и отсидеться там, пока клятая прогулка не закончится! И вот как мистеру Сеймуру удается испортить все самое хорошее, веселое и солнечное? А меня из энергичной девицы готовой к бодрящей речной прогулке превратить в жалкое, трясущееся нечто. Я повертела головой в поисках темного убежища. Куда там! На этой белоснежной посудине, наверное, даже в трюме светло как днем. И вообще, может тут и нет того самого трюма.

— Тебе пора выпить.

Н-да… Интересно у меня началась суббота. Рассказать кому, что Вивиан Мур протягивает мне бокал на тонкой ножке с шампанским, что мы с ней стоим вдвоем на палубе яхты, которой управляет самый настоящий принц, так ведь сочтут, что мне все приснилось.

Она посмотрела на меня своими огромными голубыми глазами и растянула губки в легкой полуулыбке. А потом кивнула и подытожила:

— Определенно.

Заставлять ее ждать было невежливо.

— Спасибо, — я тоже попыталась улыбнуться. Наверно просто сгримасничала что-то жалкое. Надеюсь, хоть не кислое. Господи! Это же Вивиан Мур, в конце концов. А я веду себя как заполошная деревенщина. Хотя в сравнении с ней я такая и есть.

Она легонько коснулась своим бокалом моего и, кивнув, подбадривая, сделала глоток.

— Прости, что мы вам помешали. С Альбертом.

— О! Нет! — ну точно, деревенщина. Теперь я выкатила глаза и в довершении еще и головой принялась мотать. Не дай бог она подумает лишнее о нас с Берти!

И к моему ужасу она, конечно же, рассмеялась. Но не обидно, не надменно, а легко и беззаботно, как будто нам по тринадцать и мы болтаем о мальчишках из соседнего двора. Я все равно покраснела. Вместо сотен слов, предпочла молча пить. Долго. Пока все не допила. Вообще-то во рту до сих пор было сухо, после слишком близкого контакта с Марко, так что шампанское пришлось кстати. Хотя вкуса я и не почувствовала. Тело все еще мне не принадлежало. В нем до сих пор бушевала гроза с молниями.

Она снова наполнила мой бокал. Бутылку она предусмотрительно держала в другой руке. Сказала, не глядя, между прочим:

— Марко душка, не находишь?

Я подавилась, прокашлялась и с немалым удивлением уставилась на голливудскую диву. Душка? Она серьезно? Назвать Марко душкой, все равно, что дать гюрзе кличку Ягодка. Что на такое ответишь? Чтобы было еще и вежливо?

— Мистер Сеймур очень приятный молодой человек, — я почувствовала себя одним из персонажей того сериала, который вознес мою собеседницу на вершину Парнаса.

Кажется, она тоже уловила отголоски викторианской эпохи, кивнула мне понимающе, снова улыбнулась. Теперь с лукавым блеском в глазах. Вот как она умеет?

— А принц Альберт?

— А Берти лучший из всех парней, которых я знаю.

— О!

Да нет никакого «О!». Мне он просто друг. С того нашего памятного объяснения, фоном которого выступил дом Каримовых, Берти больше не заводил разговора о том, что я ему нравлюсь. И я была ему страшно за это благодарна. Потому что и он мне нравился. Очень! Но это было что-то настолько отличное от вулкана эмоций, которые я испытывала рядом с Марко, что я даже подумать не могла о любви или хотя бы симпатии. С Берти мне было спокойно, уверенно, тепло, уютно даже. Возможно, он стал бы мне прекрасным братом, если бы я родилась в его семье. А так… я не могла сказать, что у меня к нему. Честнее было бы ответить — ничего. Ничего такого, что можно подразумевать под этим вот «О!».

— Вы давно с ним знакомы?

Я, надеюсь, незаметно вздохнула и отпила еще глоток. Не знаю, о чем думает чертов Марко. Почему он предпочитает компанию Берти, с которым и так может видеться хоть каждый день самой Вивиан Мур. Ведь она наверняка прилетела из США на пару дней? По делам или ради него? Хотя у нее же вроде есть парень? Известный музыкант? Или я что-то перепутала? Я не сильна в голливудских персоналиях. Вивиан, конечно, знаю. А вот парня ее, увы, нет. Но в любом случае, зачем Марко вообще притащил ее на яхту? И почему свалил на меня задачу развлекать скучающую звезду? Так нравится управлять большой моторной лодкой, что не может оторваться и вернуться к своей девушке? Мужчины!

Она снова чокнулась, и мы выпили. Если так и дальше пойдет, скоро наклюкаемся и начнем танцевать нашу девчачью коронную алкоголическую «I will survive». И дальше по плану «Марко Сеймур, ты говнюк!». По-моему, он опять уже заслужил.

— Так давно вы вместе с Альбертом?

— Вместе? О нет! — я глупо хихикнула. Коварные кислые пузырьки пробрались в мозг и принялись там лопаться, создавая «Вау эффект», — Мы вообще не вместе. Вернее, мы, ну…

Она склонила голову на бок. Только что не спросила: «А ты точно учишься в одном из колледжей Оксфорда?».

Я покраснела. Она кивнула, видимо ответила на свой же вопрос и закрыла тему. Предложила тихо:

— Пойдем, сядем.

И я пошла за ней. Она знала, как устроены яхты точно лучше меня. Мы выбрались на нос, и опустились прямо на нагретую белоснежную палубу. Не сговариваясь, вытянули ноги и запрокинули головы, подставив лица теплым солнечным лучам. Над нами плыли легкие облака, похожие на кусочки сладкой ваты. Я почти забыла, где я и с кем. Вивиан совсем не походила на звезду. Во всяком случае, здесь и сейчас. Обычная девушка, красивая и какая-то взрослая, что ли. Она ведь не на много старше меня. Если вообще старше. А в глазах ее, искрящихся солнечными лучами, много всего пережитого. Наверное, это актерское. Если часто погружаться в мир своего персонажа по системе Станиславского, если страдаешь за него, то получаешь не только свой, но и чужой жизненный опыт. И тогда в свои двадцать пять, по совокупности сыгранных ролей ты уже древний старец. Или я ошибаюсь?

— Как думаешь, если бы Берти тебе изменил, ты бы простила?

Н-да… Вот это поворот. Марко Сеймур, какой же ты все-таки говнюк! Неужели ты уже успел обидеть Вивиан Мур! Ну и размах у парня! И все же сердце мое сжалось. Превратилось в точку, а на его месте разлилась пустота. Неприятное чувство жить без сердца. Даже долю секунды. Я сделала глоток из бокала. Шампанское быстро нагрелось на солнце и превратилось в отвратительное кислое пойло. Хуже пива.

— Зависит от того, в каких бы мы были