с ним отношениях, — ответила спокойно, хотя очень хотелось всхлипнуть по-бабьи и залиться слезами.

Берти — чего его прощать. Он волен делать, что ему вздумается. Мне же все равно. А Марко я уже простила. И от сознания своей беспомощности перед этим ужасным человеком, становилось горько и обидно. Ведь такое не прощают. Такое нельзя прощать. Прощение измены превращает твою жизнь в ад. Но что делать, если настоящий ад, когда он изменяет другой. Я совсем запуталась. Вивиан покрутила перед нами ополовиненной бутылкой. Я послушно подставила свой бокал. Мы чокнулись, выпили.

— А если бы в самых близких? Если бы ближе него у тебя никого не было? И если бы кроме него никого рядом и видеть не хотелось?

Я пожала плечами:

— Не знаю. Мне кажется, в таком сложном случае нужно выключить сердце и включить голову.

— Это как?

— Ну… я бы постаралась провести анализ ситуации и выработать единственно возможную для себя модель будущего.

Она чокнулась со мной. Мы снова выпили. И снова наполнили бокалы.

— Как это сделать? Неужели ты можешь вот так отключить эмоции и заняться анализом этой, мать ее, ситуации?

— Это как выпрыгнуть из горящей квартиры на подставленные маты, я думаю. Страшно, но иного выхода нет. Ведь от этого зависит моя жизнь? Может не сама жизнь, но точно ее качество. Я бы ответила себе честно, какой я человек. Насколько я уверена в себе и в своем чувстве к этому изменщику. Смогу ли я простить на самом деле? Так чтобы больше к этому не возвращаться? Не мучиться и не сходить с ума от ревности всякий раз, когда он посмотрит на какую-нибудь красотку. Или исчезнет куда-то на пару дней? Завтра, через полгода, а лет через десять, когда я уже не буду молода и так же прекрасна, и у него появится больше соблазнов? И вообще, смогу ли как раньше, чувствовать себя с ним счастливой? А если разорву нашу связь сейчас? Смогу ли я жить без него? Смогу ли снова полюбить и поверить? Ведь такие вещи — обычный договор с собой. В конечном итоге все сводится к простому вопросу, но очень сложному ответу. На что я пойду ради своего желания быть с ним? Сложный ответ, потому что обязательно должен быть честным. Иначе все зря.

Мы помолчали.

— Круто, — наконец выдавила она и глотнула шампанское прямо из бутылки, — Кто ты? Чертов психоаналитик?

Ну да, психоаналитик! Я девушка, которая благодаря Марко Сеймуру превратилась в заядлого самопереговорщика. Каждый день сама с собой договариваюсь вот об этом обо всем. И каждый день меняю условия. Такие себе договоры, если честно.

— Надеюсь, мне удастся получить диплом историка — искусствоведа, — я усмехнулась, вспомнив свои успехи с литературой эпохи гуманизма.

— Ничего себе! А чем хочешь заниматься после окончания обучения?

Я рассказала вкратце. Не вдаваясь с детали.

— Вот это да! — снова восхитилась Вивиан, — Неужели и правда такое возможно? Точно и быстро доказать, что старая картина подделка?

— Не всегда точно, не так уж и быстро. И при наличии 240-миллионов евро на изготовление опытного образца, — я все-таки вдалась в детали.

— Офигеть! — она снова отпила из бутыли, потом покосилась на меня с виноватым видом, — Прости, я ужасная эгоистка. Издержки профессии! Пойду схожу к холодильнику, принесу тебе новую.

Я помотала головой и протянула к ней руку. Она коротко хохотнула и с торжественным видом вручила мне бутылку. К которой я тут же приложилась. Надо сказать, что шампанское и там уже мало походило на глотки радости. Скорее уж натужное веселье.

— Теперь мы с тобой сестры на бухле, — с пафосом, присущем древнегреческой трагедии выдала актриса, — А это куда серьезнее, чем кровное родство. Так что не забудь!

Мы стукнулись кулаками и тут же совершенно нелогично расхохотались. Ну да, наклюкались.

— Ничего себе!

На меня легла тень. Берти не без труда вытащил из пальцев Вивиан бутылку. Почти пустую. И поболтал ею в воздухе.

— И это не предел! — звезда гордо вскинула подбородок и расправила плечи. А в ее наивных голубых глазах плясали озорные звезды, — Подайте мне руку, ваше величество. Дама желает подняться и проследовать к своему кавалеру.

Мне стало грустно. Вивиан мне нравилась, а вот то, что она считала Марко своим кавалером — категорически нет. И мне пришлось снова с собой договариваться. Мистер Сеймур не мой парень. Он вообще мне никто. Вернее, он мне недруг. Не знаю почему, но он ко мне переменился с того дня, как я пришла к нему в дом и увидела там голую девушку. Возможно, посчитал такой визит неприемлемым и стал смотреть на меня другими глазами. Тогда в гостиной, пока не появилась его очередная любовница в полотенце на голое тело, мне ненадолго показалось, что он рад меня видеть. Но, наверное, я просто очень хотела, чтобы так было. А хотеть, не значит обладать. Нет, это были всего лишь мои фантазии. Я не нужна ему. Не была нужна тогда и уж тем более не нужна теперь. Когда рядом с ним красавица Вивиан Мур.

Он вернулся и сел рядом. А я тут же положила голову ему на плечо. Закрыла глаза и вдруг высказала то, о чем сердце болело уже так долго. А последние пять минут так просто разрывалось, толкая тоску по венам.

— Я так устала.

— И я устал, Маша…

Мое бедное сердце пропустило удар, руки и ноги в миг отяжелели, в ушах зашумело. Со мной рядом сидел не Берти, а Марко Сеймур. Моя голова лежала на его плече. А его пальцы как-то слишком стремительно сплелись с моими.

Глава 15

Марко

Что тут скажешь?

Сейчас, со всей дури давя на педаль газа, я с уверенностью могу сказать только одно — я дебил. Любой нормальный человек в моей ситуации отошел бы в сторону. Долбанутый — сиганул бы с высоты башкой вниз, чтобы больше не мучиться. Но первые два варианта — это же для слабаков. Нет, я выбрал иной путь. Я решил… впрочем, по порядку.

Я должен был смотреть издалека. На то, как Берти держит Машу за руку, как обнимает и склоняется к ней, касаясь ее виска своим лбом. Вот это невинное касание, и полуулыбка, каждый раз вздрагивающая на ее губах, ее опущенные глаза, — все это выбешивали меня сильнее его пятерни на ее талии, и всего прочего. Я просто с ума сходил всякий раз, как он тянулся к ней со своими шуточками или чем там еще,