она, но это была ложь. Ромеро знал это. Я знал. Лука знал это.

— Она в Чикаго? — спросил я.

Джианна и Лили переглянулись, но промолчали.

— Что здесь происходит? — спросила Джианна.

Лука оторвал взгляд от телефона.

— Черт, — пробормотал я, потому что этот взгляд в его глазах…напугал меня до чертиков.

— Лили, — начал Ромеро, но не успел закончить предупреждение, которое хотел произнести.

— Вы знали об этом? — спросил Лука голосом, который я никогда от него не слышал. Низкий, темный, на грани разрушения. Он повернул свой телефон так, чтобы Джианна и Лили увидели фотографию Арии, держащейся за руки с Данте, затем он щелкнул по следующей фотографии, на которой Данте держал руки на плече Арии, его рот у ее уха в интимном жесте. И следующее, худшее, Ария в машине с Данте, и он склонился над ней, спиной к камере, скрывая большую часть ее тела из виду. Их лиц не было видно, но они были близко, и его рука просунулась между ее ног.

Лили втянула в себя воздух, и это стало последней каплей. Лука взревел и отшвырнул телефон. Он разбился о стену. Затем он схватил рождественскую елку и бросил ее на землю. Я схватил Джианну за руку и подтолкнул к входной двери.

— Уходите! Идите к машине и ждите меня.

Джианна отказалась уходить, в отличие от Лили, которая позволила Ромеро вывести ее на улицу.

— Лука, перестань быть идиотом. Ария никогда бы тебе не изменила, тупая задница! — крикнула Джианна.

Лука вытащил нож и уставился на лезвие, его грудь и плечи вздымались, на лице застыла маска острой боли. Никогда я не видел его таким. Даже когда отец пытал нас ножами, зажигалками и иглами.

Я схватил Джианну за руку и потащил ее из дома к своему «порше», не заботясь о том, что она босиком. Она попыталась стряхнуть меня.

— Прекрати, Маттео. Он ошибается! — она вскрикнула.

Я не слушал. Мне нужно было доставить ее в безопасное место, а затем вернуться к Луке и попытаться удержать его от распада на части страшным способом серийного убийцы. Я втолкнул ее в машину и запер двери. Джианна забарабанила в окно.

Ромеро запер Лили в своем джипе и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Ария не стала бы изменять, — сказал он.

— Ты в этом уверен? — пробормотал я.

— Ты должен успокоить его, прежде чем он сделает что-то, что уже не исправить, — сказал Ромеро.

Я кивнул.

— Иди.

— Я сниму номер в отеле неподалеку. Позвони, если понадоблюсь.

Джианна начала сигналить, сводя меня с ума, но я не выпускал ее из машины. Я не хотел, чтобы она была рядом с Лукой, когда он в таком настроении.

Глубоко вздохнув, я вернулся в особняк. Лука все еще держал нож в правой руке, но в левой держал айпад, и на его лице застыло страдальческое выражение.

— Лука? — рискнул я. Он никак не отреагировал. Я придвинулся ближе. Он открыл фотографии на айпаде, как будто, увидев их в большем формате, они стали бы менее реальными.

— Сегодня на тебя свалилось много дерьма. Возможно, тебе следует попытаться успокоиться, прежде чем действовать на свой гнев.

Лука положил айпад на стол в гостиной и подошел к бару. Он схватил бутылку виски, открыл ее зубами, выплюнул крышку и сделал большой глоток. Алкоголь не сделает его менее опасным.

— Уходи, — прохрипел он.

— Лука, ты любишь Арию.

Лука, шатаясь, подошел ко мне, и мне пришлось бороться с желанием вытащить оружие.

— Любовь! — он сверкнул глазами. — Ты можешь быть в порядке с Джианной, трахающейся за твоей спиной, но я не могу… я не могу вынести мысли об Арии… — его голос надломился, и ярость исказила его лицо. Джианна не трахалась у меня за спиной, но спорить с Лукой было бесполезно, и я определенно не позволю ему разжечь мой собственный гнев.

— Уходи! — взревел он. — Иди к своей жене, а я займусь своей!

Я кивнул, и сделал шаг назад.

— Лука, есть вещи, которые нельзя исправить, — повторил я то, что сказал мне Ромеро.

Лука повернулся ко мне спиной, плечи его тряслись от гнева и, что еще хуже, от разбитого сердца. С первым он мог справиться, но со вторым ему никогда раньше не приходилось иметь дело.

Но я не мог вмешаться, не рискуя подраться с Лукой, а сегодня один из нас умрет. Я мог бы умереть за Джианну и даже за Луку, но не за Арию, не тогда, когда она могла изменить моему брату. Я не был уверен, увижу ли я Луку снова, не того Луку, которого я знал, потому что если он причинит боль Арии, он не оправится. Я не был уверен, что он оправиться в любом случае.

Джианна вцепилась в мою рубашку, когда я сел за руль.

— Маттео, ублюдок, отпусти меня к Луке!

— Нет, — прошипел я. Лука с трудом выносил Джианну даже в лучшие дни, а сегодня был худший день, когда я его видел, и я был с ним в каждый плохой и худший момент его жизни.

— Тогда позволь мне позвонить Арии. Я должна предупредить ее. Лука сошел с ума. Он убьет ее, если подумает, что она ему изменила. Он собственнический мудак.

Лука не стал бы убивать Арию, потому что он собственник. Он убьет ее, потому что она заставила его любить и доверять ей, и предала его, разбила его чертово сердце. Я завел машину, но Джианна толкнула меня.

— Маттео, черт побери!

— Им придется все уладить.

— Уладить это? Лука уладит это только своим гребаным ножом. Маттео, я клянусь, если ты позволишь своему брату навредить Арии, нам конец.

В ее глазах блестели слезы, но я не стал вмешиваться.

— Чтобы остановить Луку, мне придется вывести его из строя, а чтобы добиться успеха, мне придется убить его. И ты не можешь просить меня об этом, Джианна. Не тогда, когда твоя сестра сама навлекла на себя это. Она знает Луку лучше, чем кто-либо.

— Она не изменяла ему, Маттео, — в отчаянии прошептала Джианна. — Она никогда этого не сделает. Она любит Луку. И он собирается все разрушить.

— Нет, — прорычал я. — Ария уничтожила все. Она обманула доверие Луки. Она должна была знать лучше. Лука никогда никого не любил и никому не доверял так, как Арии. Ей не следовало действовать за его спиной.

Джианна покачала головой.

— Она не изменила ему. Она этого не сделала. Он должен это понять.

Она закрыла глаза и всхлипнула так, что у меня защемило сердце. Джианна не плакса, и