— На позиции! — крикнул я.

Пока помогало.

Мы добрались до панцирников, которые стояли и дымились. Парочка горела, от них несло испорченным яйцом, но бронемашина Лина казалась целой, если не считать дыру в крыше. Я забрался на горячую после стрельбы молниями броню и открыл люк. Оттуда пошёл дым и запах горелого.

— Лин! — крикнул я.

— Я сваливаю! — раздался его голос.

Лин начал выбираться из недр боевой машины.

— Я сваливаю отсюда нахрен! В жопу это дерьмо! Нахрена я вообще в это ввязался!

— Стоять! — я схватил его за мундир.

Из нагрудного кармана выпал камень предка, но я успел подхватить его. Камень светился сильнее обычного.

— Ну и жара, — сказал дух, живущий в камне. — Едва не сдохли. Честно говоря, я думал, что парень умер. И мне даже стало его жаль на секунду…

— Возьми себя в руки, Лин, — потребовал я и сунул ему камень. — Твой предок смотрит на тебя.

— Верно, у меня же предок! — Лин обхватил камень двумя руками и начал тараторить: — Я не подведу его. Странно, что мой панцирник не сгорел. Все сгорели, а мой нет. Надо разобраться…

— Садись за пушку, — сказал я. — И отбивай атаку.

— Есть! — воскликнул он и столкнул чей-то труп с сидения стрелка. — Ну давай, орудие, целься. Чтобы придумать, чтобы ты стреляло во все стороны?

Я спрыгнул на землю и двинулся дальше. Далеко впереди завопили волынки, вот-вот начнётся очередная атака. Солдаты из первой траншеи начали стрелять, рядом зарокотал пулемёт.

— Тебе в госпиталь надо! — услышал я знакомый голос.

Я слез в траншею. Стас сидел на ящике, а Варг зажимал ему раненое бедро чистой тряпкой.

— Громов, да скажи ему! — крикнул Варг. — Нахрена он вообще полез меня закрывать? Взял и пулю получил!

— Я уже об этом жалею! — Стас зажмурился от боли. — Пусть бы лучше тебе жопу прострелили… Сука, больно!

— Кто это тебя? — спросил я.

— Да когда первый раз эти островитяне полезли, — ответил Стас и вытер мокрое от пота лицо. — Один в Варга почти попал. И я, как дурак, вылез.

— Варг, перевяжи и следи за ним. И сидите пока здесь, — я выглянул из траншеи. — Большие потери?

— Не особо, — сказал Варг. — Но много союзников сбежало.

— Справимся сами, — в траншею спрыгнул Инжи.

Он всё ещё бледный, но руки уже не тряслись, а вид уже более уверенный. Тем лучше для окружающих, они при виде Небожителя храбрели прямо на глазах.

— Верно, лорд Дерайга! — воскликнул Варг. — Порвём их сами. Мы же их Огрании. Я только Стаса перевяжу и…

— Займись братом, — сказал я и пошёл дальше.

Мы с Инжи пошли через траншеи, дно которых залило мутной водой, как я и думал. Волынки по-прежнему орали где-то впереди. Враги вот-вот будут здесь.

Пулемёты стреляли без остановки, на их фоне раздавался отчётливый треск винтовочных выстрелов. Кто-то из офицеров стрелял из револьвера.

Один из солдат в чёрном мундире с жёлтым воротником копал землю маленькой лопаткой.

— Надо ещё глубже, — как заведённый повторял он. — Надо глубже. А то достанут!

Я отобрал у него лопатку с маленьким шершавым черенком. А она увесистая и заточенная. В этой тесноте подойдёт лучше меча, который подарила Мари. А топор я пока светить не хотел.

— Инжи, готовься, — сказал я.

Время подраться. Враги хлынули к нам как саранча.

Мне не нравилась их тактика. Пехотинцы в одной руке держали винтовку или автомат, в другой короткий меч. В моём мире у пехотинцев были штыки даже на кремнёвых ружьях. Тут штыки, похоже, не придумали. Тем хуже для них.

Я рубанул острой лопаткой первого, а следом второго. Закрылся от удара мечом и ткнул лопаткой в горло. Очередной прицелился в меня из автомата, но мгновенно вспыхнул, когда Инжи за моей спиной вскинул руку.

— Тут Небожитель! — кричали ободрённые союзники. — Лорд Дерайга с нами!

Я швырнул лопатку кому-то из врагов лицо. Со следующего я сдёрнул каску и ей же прибил бывшего хозяина. Инжи призвал копьё Небожителя с красным клинком и пробил сразу двоих.

Замолчал ближайший пулемёт, но выстрелил панцирник Лина. Снаряд взорвался где-то рядом с нами, нас забросало мокрой землёй и камнями.

Сверху показался парень с автоматом, Инжи обжёг его потоком пламени, а я за ноги скинул вниз и свернул шею. Приклад автомата с дисковым магазином немного обуглился, но стрелять ещё можно.

Я прошёл в следующий отсек траншей и выглянул за угол. Возле уха свистнула пуля. Я высунул автомат и не глядя расстрелял туда весь диск.

Затвор щёлкнул, когда кончились патроны. Я ткнул стволом в лицо первого, кто спрыгнул ко мне сверху, и прикладом добавил второму. У него я забрал меч и швырнул его в офицера в кирасе, у которого вместо фуражки была меховая шапка.

Офицер упал с проткнутой насквозь глоткой и несколько раз выстрелил из револьвера в воздух. Выстрелы почти не было слышно на фоне этого рёва, взрывов и стрельбы.

Судя по шуму и металлическому лязгу, панцирник Лина подъехал чуть ближе. У него стреляли все пулемёты, какие были, парень где-то набрал стрелков. Начал стрелять пулемёт с другого фланга. Я выглянул наверх.

Ещё много.

— Инжи, — сказал я. — Самое сильное, что умеешь. И быстро!

Инжи закрыл глаза, потёр ладони и начал разводить их друг от друга. Между ними появился шар огня. Пока небольшой, но очень горячий, как раскалённая печь.

Шар медленно полетел по дуге, как снаряд из катапульты, разбрасывая искры. Снаряд грохнулся посреди группы наступающих, раскидав их во все стороны.

Инжи собрал ещё один, настолько жаркий, что я даже вспотел, пока шар медленно проплыл мимо меня.

— Этого мало, — Инжи достал из кармана синюю коробочку с золотой гравировкой. — Могу лучше.

Внутри коробочки два прозрачных пузырька с какой-то маслянистой жижей. Инжи открыл один. Запахло чем-то испорченным. Парень выдохнул, одним глотком выпил и закрыл глаза.

Но даже через закрытые веки свечение его глаз стало заметно сильнее. Инжи развёл руки в стороны.

Стрельба начала стихать.

Солнце не было видно из-за туч, но прямо над нашими головами второй раз за день начали сгущаться облака, которых в природе не встречалось. На этот раз они жёлтые. Скорее, даже оранжевые, цвета горящего игниума.

Они становились всё плотнее и плотнее, пока из них на землю не полился огонь.

Буквально, как жидкость. Как дождь, только вместо капли искры или даже целые сгустки пламени. И падали они над лесом и болотом, выжигая всё, на что попадали. Даже в холодной траншее чувствовался жар пламени. Земля дрожала, вода в лужах под ногами плескалась.