— Я сомневаюсь.

Твердо дать отрицательный ответ она не могла. Билл поднялсяиз-за стола, и на этом разговор закончился. Несколько последующих дней былиочень трудными, пока оба не успокоились. В конце концов они заключили перемириеи провели уикэнд в постели, где между ласками пытались разъяснить свои позиции.

— Ну, так ты все-таки выйдешь за меня замуж? —совершенно серьезно спросил Билл. Адриана просияла:

— Да. Если ты еще не передумал.

Но она не хотела, чтобы Билл говорил мальчикам о том, чтоони собираются пожениться, пока не выяснятся все детали: с отказом отродительских прав, разводом и вообще с намерениями Стивена. Билл считал, чтомуженек Адрианы такой любезности не заслуживает, но готов был отпустить этотгрех своей любимой. Мысль о предстоящем браке пронизывала его радостнымволнением.

— Как ты думаешь, мальчики не будут против? —беспокоилась Адриана. Она переживала из-за всего; доктор объясняла, что на этойстадии тревога — явление нормальное, все женщины беспокоятся по поводупредстоящих родов, здоровья ребенка, однако Билл знал, что беспокойство Адрианыв значительной степени усиливают развод и продажа квартиры. Вообще онадержалась молодцом, но начинала волноваться даже по пустякам. Билл подозревал,что ее навязчивое желание быть справедливой со Стивеном вызвано теми жепричинами.

Когда прилетели Адам и Томми, Адриана была не стольнепринужденной, как прежде. Она опасалась, что мальчишки огорчатся еесостоянием, и решила быть с ними честной. Действительно, уже в аэропорту, привстрече, они, увидев ее живот, явно удивились.

— Ого! — воскликнул Томми, пораженный. — Чтос тобой случилось?

— Не задавай глупых вопросов! — шикнул на негоАдам.

— У меня будет малыш, — объяснила Адриана, хотя вэтом не было необходимости. Даже Томми это понял.

— Папин? — спросил он и получил тычок от Адама.

— Нет, — покачала головой Адриана. Ее объясненияпродолжились дома, когда они на кухне пили горячий шоколад:

— Это ребенок моего мужа. Но мы все равно разводимся…

Она решила ничего от них не скрывать, а Билл обещал ейподдержку.

— …Он из-за этого и ушел от меня. Потому что не хотелмалыша. Ну мы и разводимся, и он отказывается от своих прав на ребенка.

Адриана сказала это очень просто. Мальчики, казалось, былишокированы, особенно Адам.

— Но это же ужасно! — воскликнул он.

— Совсем и нет, — серьезным тоном заметилТомми. — Если бы Адриана не разводилась, она не дружила бы с папой, непоехала бы с нами и не спасла меня на озере Тахо.

— Верно, — рассмеялся Адам. Они подходили ко всемуочень трезво.

— А когда он у тебя появится? — поинтересовалсяАдам.

— В январе. Недель через семь.

— Совсем скоро…

Адаму было ее явно жалко.

— …А где ты будешь жить? В твоей квартире? Но на этотраз Билл вмешался в разговор:

— Нет, здесь, с нами… со мной. Он улыбнулся:

— Малыша мы поместим в гостевую комнату.

— А вы поженитесь? — спросил Томми с надеждой.Адама такая перспектива, похоже, также вполне устраивала.

— В конце концов да, — ответил Билл. — Но несразу. Нам сначала надо кое-что уладить.

— Ура! — радостно воскликнул Томми, Адам жетрогательно обнял Адриану. Он очень огорчился, когда узнал, что муж ее бросил,а позже вечером сказал отцу, что, по его мнению, надо на ней жениться дорождения ребенка.

— Я учту твой совет, сынок, — серьезно ответил емуБилл и добавил: — Я бы этого хотел, но придется подождать окончательногооформления развода.

— А когда это будет?

— Совсем скоро. Мы вам сообщим, не беспокойтесь.

Казалось, на мальчиков свалился слишком большой грузновостей, но уже на следующее утро атмосфера в доме нормализовалась. Телевизорне выключался, везде были разбросаны вещи, ребята носились по всей квартире, аБилл готовил завтрак — в общем, все как в обычной, счастливой семье.

Томми заявил Адриане, что надеется на рождение мальчика,потому что девчонки глупые, на что Адам только улыбнулся и сказал, что, кем быни оказался малыш, они все равно будут его любить. Адриану его благородстворастрогало до слез. Потом мальчики с отцом ненадолго уехали, а она заняласьуборкой. Вернулись мужчины с огромным букетом цветов, который ей вручили.

Праздничный ужин Билл с Адрианой готовили вместе, и всепрошло замечательно. Единственный неприятный момент, омрачивший прекрасныйпраздничный вечер, произошел, когда Билл подслушал телефонную беседу Адрианы сее матерью.

— Нет, он здоров, — сказала она. — Егопослали в командировку в Лондон.

Едва Адриана положила трубку, как прямо на кухне началисьрасспросы. Ужин был к тому времени съеден, и мальчики спали в своей комнате.

— Что это значит?

Но Билл и без объяснений понял — она врала материотносительно Стивена.

— Не стоит ее расстраивать. В моей семье никто никогдане разводился, к тому же сегодня праздник.

— Адриана, но он же ушел от тебя полгода назад. У тебябыла масса времени, чтобы ей сообщить.

Ему вдруг стало ясно еще одно:

— Ты что, до сих пор не говоришь ей о ребенке?

Адриана покачала головой. Билл опустился на стул и уставилсяна нее:

— Для чего весь этот спектакль? Почему ты все времявыгораживаешь своего супруга?

— Я не выгораживаю его, — со слезами на глазахпроизнесла Адриана. — Я просто не хотела посвящать ее в это. Сначала я несказала, потому что думала, что он вернется, а теперь мне неловко, да и не хочулишних разговоров. Они и так вечно меня поучают. Я ей потом скажу.

Адриане трудно было объяснить, как непросто складывались еевзаимоотношения с родственниками.

— И когда ты собираешься им сообщить? Когда у насродится третий ребенок? Или когда этот вот закончит колледж? Может, надо былобы матери хотя бы намекнуть?

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? У нас никогда не былодоверительных отношений. Я не желаю говорить с ней об этом.

— Ну скажи просто, что ждешь ребенка.

— Зачем?

Но она сама понимала, что задала глупый вопрос.

— Чего ты ждешь?..

Билл посмотрел ей в глаза, и впервые в сердце Адрианызакрался страх. Во взгляде любимого были не только обида, но и гнев.

— …Ты ждешь, что он вернется, и тогда приличия будутсоблюдены?

— Может, так было сначала… а теперь все так ужасноосложнилось. Я даже не знаю, с чего начать объяснения.