Прибыв в отель и узнав ситуацию, Смирнов Дима отказался брать деньги.

– Я выиграл много. Мне на несколько лет хватит! – начал уверять он. – А вам сейчас деньги не помешают. Так? Получите весь выигрыш, тогда отдадите.

– Нет! – твердо ответил Шива. – Возьми, пожалуйста. Для нас это важно.

– Ну… Если настаиваешь…

– Да.

– Спасибо. – Пилот уложил деньги в кейс. – Знаете… Если нужна будет помощь… Ну, не только летать. Думаю, вы понимаете… Всегда обращайтесь. Я постараюсь не пропадать.

На следующее утро Тана отправилась в рекламное агентство. Его хозяином оказался невысокий лысый человечек, чем-то похожий на директора Королевской Навигационной Академии.

– Наша победительница! – воскликнул он, выходя ей навстречу.

Тана протянула для пожатия руку, но он, проигнорировав этот жест, крепко обнял девушку и быстро пробежал ладонями по спине. Его лысина вспотела от возбуждения, а маленькие, спрятанные в морщинах глазки весело бегали, обещая нервозную обстановку на работе и противные ухаживания. Девушка вздохнула и взяла в руки контракт.

Господин Кан оказался на редкость навязчивым типом. Пока Тана вникала в суть договора, он бесконечно вскакивал со своего места и старался то погладить ее, то провести рукой по волосам, а то просто смотрел на нее собачьим взглядом, изображая очарованность ее внешностью. Согласно контракту победители гонок рекламировали новую коллекцию пилотской одежды от фирмы «Рон-Тио» – она была не очень практичной, но очень модной среди спортсменов коммерческого уровня. А облачиться в эту одежду и улыбнуться в объектив для Таны было совсем не трудно. Тем более, что сумма гонорара была сравнима с самим выигрышем. Тана поставила свою подпись, и началась ее новая работа.

Ей предстояло в течение дня многократно переодеваться, менять прически и макияж, сладко и томно улыбаться в направленный на нее объектив. Иногда ей давали партнера. Она прижималась к нему, с неприязнью ощущая жадные руки, которые задерживались на ней дольше, чем это требовалось для съемок.

– Тана, ты великолепна! – вбежал к ней в гримерку господин Кан. Он бросил на стол пачку свежих стереоснимков. – Ты только посмотри, посмотри! Да любой мужик отвалит за эти шмотки все свои деньги, лишь бы быть ближе к тебе хоть мысленно!

Тана посмотрела на фотографии. Она действительно получилась великолепно. Но особенно хорошо вышел снимок, где она стояла одна. Наверное, с партнером ей все же не удавалось скрыть неприязни, поэтому, несмотря на улыбки, фотографии получились менее естественными.

– Тана, Таночка, – сверкая лысиной, склонил голову господин Кан, – позвольте поцеловать вашу ручку. Вот так, вот так…

Тана едва сдерживала гримасу отвращения, видя, как сопит и тяжело дышит хозяин рекламного агентства, пытаясь приударить за ней.

– Господин Кан, позвольте, – Тана высвободила руку. – Эти отношения не обусловлены контрактом, поэтому давайте оставим все как есть.

– Что вы, что вы! – замахал он пухлыми ручками. – Ради вас я готов внести любое изменение. Что такое контракт? Так, тьфу! А мы с вами живые. Правда, Таночка? Мы ведь живые? – Он подбирался к ней все ближе и ближе, стараясь коснуться ее ноги.

Его дыхание от волнения стало учащенным, а маленькие глазки щурились от восторга, когда он рисовал в воображении образ зеленоглазой красавицы в его объятиях.

– Господин Кан! – возмутилась Тана. – Вы ворвались в мою комнату, не спросив разрешения. Возможно, я переодевалась в этот момент! Теперь ведете себя непристойно!

Директор часто закивал и быстро опустился у ее ног на колени. Он снизу жадно смотрел на негодующую красавицу, облизывая пересохшие губы. Он был согласен в этот момент на все. Если бы она что-то попросила у него, он отдал бы не задумываясь, потому что был бы не в силах отказать этой девушке. Ее холодность его даже не ранила, потому что он просто не замечал ее. Он припал лицом к ее ногам, обхватил их и стал неистово целовать со страстью и нарастающим возбуждением.

Первым желанием Таны было опустить этому старому ловеласу что-нибудь тяжелое на лысину. Но она пожалела его и негромко рассмеялась.

– А? Что? – встрепенулся он и поднял лицо вверх.

Вид смеющейся девушки поверг его в уныние. Он скис и медленно встал с коленей. Тана беззвучно хохотала, закрыв лицо руками.

– Ты надо мной смеешься? – уточнил на всякий случай хозяин.

Тана покачала головой, не отрывая рук от лица. На ее глазах выступили слезы. Она смеялась и не слышала, как он удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Тана вспоминала в этот момент, скольким мужчинам она отказала в своей любви. Она уже плакала, сотрясаясь всем телом. Кто был виноват в том, что она перестала замечать мужчин? Злобная лесбиянка Дора? Или агрессивный Рой? Или она сама не смогла забыть пережитых унижений и навсегда закрыла доступ любви к своему сердцу? Ее никто не интересовал. Природа жестоко обошлась с ней, наделив ее привлекательной внешностью, которая притягивала мужчин, и холодным безразличным сердцем, которое не желало ничего видеть и чувствовать. Она превращалась в красивую, но бездушную куклу, и плакала от этого. Тане встречались совершенно разные мужчины, среди них были высокие и низкие, красивые и не очень, но она видела в них лишь самцов, управляемых инстинктами. Ей впервые стало до слез одиноко. Она захотела любви и привязанности, но в памяти возникали образы Доры или Роя, которые надругались над ней, убив любое проявление нежности и любви.

– Ну и черт с вами! – сказала Тана, прекратив плакать.

Она вытерла лицо от слез и посмотрела в зеркало. На нее смотрела и улыбалась уверенная в себе, сильная зеленоглазая красавица. Тана подмигнула ей и стала смотреть фотографии. Часть снимков будут уничтожены, часть проданы, а некоторые обязательно попадут на глянцевые обложки самых лучших журналов. Она покрутила в руке снимок, где она в синей курточке открыто и радостно улыбалась объективу. Она решила, что это лучший снимок. Попросит господина Кана, чтобы он первым отправил его в издание.

Пока Тана работала, Шива скучал. Он пытался заниматься всем, что подворачивалось под руку, но потом ему все надоедало, и он заваливался на кровать в спальне и погружался в крепкий сон. Все чаще ему снились два дома на берегу необыкновенно красивого чистого моря. Эти дома были похожи друг на друга, как две капли воды, но имели разную окраску. Просыпаясь, Шива хватал карандаш и бумагу и старательно рисовал детали, чтобы не упустить их из виду при строительстве. Почти каждый вечер он выкладывал перед Таной отдельные фрагменты дома, а она радовала его своими голограммными снимками.

Они оба старательно оберегали наступивший в их жизни временный покой, поэтому никто не вспоминал про Мака и яхту. Но в душе каждый из них мечтал о звездных просторах и боялся встречи с этим негодяем.

Доходы Таны росли. Вместе с ними росло и ее отвращение к мужскому полу. Она плакала и пыталась убедить себя относиться к ним по-другому, но все было напрасно. Так уж случилось, что как только хозяин агентства оставил ее в покое, вздыхая по ней лишь на расстоянии, у Таны появились сразу два поклонника. Молодые накачанные самцы с отрепетированными улыбками на все случаи жизни. Они были ее партнерами во время съемок и поэтому решили, что могут претендовать на ее внимание в жизни. С ними Тана не церемонилась. Они стали преследовать ее и надоедать своими предложениями. Особенно усердствовал Жак – очень самоуверенный тип. Ей понадобилась вся выдержка, чтобы не послать его к чертовой матери и не бросить работу. Она уже была на грани, но еще не сделала этого, потому что не имела права подставить Шиву с получением выигрыша. К тому же хозяин поднял сумму в рекламном контракте, объяснив ей, что ее фотографии создали новую моду в спортивных кругах. Она стала известной моделью, и пока выдавалась возможность заработать больше, она не хотела ее терять.