лейтенанту, чтобы узнать, как у него продвигается расследование. Выяснилось, что с женой Куцетару Воробьеву побеседовать удалось, а самого главу семейства он сейчас разыскивает, поскольку тот переезжает из одного места в Москве на другое по своим служебным делам. Сыщик вкратце сообщил Воробьеву о том, что в пропаже жены Зимина могут быть замешаны и сами покупатели, и попросил его быть внимательнее, но на факте исчезновения Екатерины особого внимания в беседе с Куцетару не заострять. А заодно и узнал у лейтенанта, в каком из скверов тот вчера нашел Виталия, поскольку предполагал, что и ему самому придется проделать тот же путь.

Отыскать место, которое местные алкоголики выбрали для организации своих пирушек, оказалось довольно несложно. Особенно зная общее направление. Тихо выпивать аборигены не умели, и их пьяные голоса были слышны метров за двадцать от места общего сбора. Правда, до дома этот шум не долетал. Да и само организованное для пьяных посиделок место можно было увидеть только метров с пяти. Видимо, именно поэтому местные жители и не завалили еще Бескудниковский отдел полиции заявлениями о непристойном поведении своих соседей-алкоголиков.

Четверку друзей-собутыльников Гуров хотя и услышал издалека, а заметил лишь почти подойдя к ним вплотную. Все они были разного возраста и, судя по одежде, отличались друг от друга по социальному положению. Самому младшему едва перевалило за тридцать, а самый пожилой из них приближался к семидесяти годам. Однако Зимина в этой компании не оказалось. Как пояснил старший из собутыльников обиженным тоном, сегодня Виталий «сорит деньгами» в местной «наливайке» и выпивать здесь, «в честной компании», Зимину, видимо, «западло». Гуров разузнал, как добраться в это питейное заведение, и расстался с выпивохами, решив оставить их времяпрепровождение на суд местной полиции.

А Зимин действительно шиковал, по меркам местных алкашей, в соседнем питейном заведении. На столе перед Виталием стояла парочка бутылок водки, закуски в виде салатов, соленого сала и копченой рыбы, а в компании с ним сидело четверо приятелей. Зимин говорил больше всех, и в основном о своей жене. А когда предложил собутыльникам выпить за упокой ее души, один из них возмутился:

— Виталька, ты охренел, что ли, совсем? Тела нет, никто труп не видел, а ты, получается, бабу заживо хоронишь!

— А я и без трупа знаю, что Катька уже на том свете! — осадил собутыльника Зимин, и голос его уже звучал достаточно пьяно. — Все бы не так было, если бы она от меня свалить решила! Точно не так. И я знаю, что говорю! Сказал, что убили, значит, убили…

— Давай-ка, знаток, заканчивай с преждевременными поминками. Три дня назад твоя жена вполне себе живой была и села на поезд в Саратов, — оборвал тираду Виталия сыщик, подходя к столику. — Пошли. Поговорить надо.

— А какого хрена ей в Саратове делать, если у нее там никого нет? — возмутился Зимин, и лишь потом рассмотрел, кто с ним разговаривает. — А-а, это вы. Что еще-то нужно?

— Поговорим, и узнаешь, что мне нужно, — сухо ответил Гуров. — Выбирайся из-за стола, и пошли к тебе домой. Или ты предпочтешь в обезьяннике протрезветь, прежде чем мы продолжим общение?

— Не! Ну его на хрен, этот обезьянник, — замотал головой Зимин и поднялся со стула. Оказалось, что он не так сильно пьян, как сначала показалось сыщику. — Мужики, допивайте тут без меня. Только Катьку помянуть не забудьте!

— Какой помянуть? Тебе же сказали, что в Саратов она уехала, — возмутился тот из собутыльников, кто до этого выражал недовольство тостом за упокой души.

— Вот, значит, ее где-то по дороге с поезда и скинули, — констатировал Виталий.

До того как Гуров и подвыпивший Зимин оказались в квартире, еще недавно бывшей собственностью последнего, они почти не разговаривали. Сыщик лишь поинтересовался, откуда у Виталия взялись деньги для угощения приятелей в «наливайке». И тот рассказал, что после ухода полицейских неожиданно обнаружил пятьдесят тысяч рублей в спальне в ящике тумбочки, под будильником. При этом Зимин готов был поклясться, что сам он туда деньги не клал, да и не было у них такой суммы наличными до того, как продали квартиру. А нашел он их тогда, когда стал искать, не осталось ли где в доме сигарет или старой заначки, про которую мог забыть он сам или не вспомнила жена.

Гуров предположил, что эти деньги могла оставить Екатерина перед тем, как решила уехать, чтобы муж как-то продержался без нее первое время, но высказывать свои предположения вслух не стал. Да и слишком многое было непонятно для сыщика в этом отъезде. Начиная от манеры общения Зиминой с нотариусом, кончая ее вызывающим поведением на вокзале. Но решил он начать разговор не с этого.

— А куда ты вообще собираешься переселиться, когда новые хозяева квартиры заставят тебя съехать? — поинтересовался он у Зимина, когда они уселись в гостиной за столом.

— Есть у меня тут друг в соседнем подъезде. Живет один. Приютит на какое-то время. А потом буду думать, как жить дальше, — пожав плечами, ответил Виталий.

— А что вы с женой собирались делать после того, как квартиру продадите? Куда перебираться хотели? — последовал новый вопрос от сыщика.

— Знаете, гражданин начальник, да никаких конкретных разговоров на эту тему не было, — вздохнул Зимин. — Катьке просто хотелось снизить расходы и рассчитаться с долгами. Были мысли даже о том, что переехать куда-то в Подмосковье и взять небольшой домик с подсобным хозяйством. Один раз даже объявления рассматривали и нашли неплохой вариант за пять «лимонов».

— А кто собирался все сделки вести? Поиск покупателей, переговоры с продавцом, нотариусом и так далее? — Гуров внимательно рассматривал Зимина, ожидая ответа.

— Я. Кто же еще? — почти без паузы ответил тот. — Катька могла нормально с людьми разговаривать только после того, как три-четыре раза с ними в моей компании общалась. Говорю же, застенчивая она была и стеснительная.

— А как же тогда она умудрилась так быстро и втайне от тебя квартиру продать? — усмехнулся сыщик и вкратце рассказал Виталию то, что услышал от нотариуса.

— Вы про другого абсолютно человека рассказываете! — Зимин даже подпрыгнул на стуле. — Не Катька это была, не Катька! Я с ней двадцать лет прожил и точно заявляю, что так разговаривать с людьми она не способна. Кто угодно это был, но не Катька!

— Ну как же не Катька?! Нотариус же не слепой и не дурак, — язвительно заявил Гуров. — Он с ней три раза общался, документы проверял. Утверждает, что к нему приходила вести переговоры именно она и из-за его гонорара еще торговалась. И документы здесь, в этой квартире, та же самая женщина подписывала. Или ты мне хочешь сказать, что