Завтра я буду в Таиланде. Ходка номер четыре. Может, мне следовало бы остановиться после трех. Вероятно, я искушаю судьбу, но я знаю, что смогу это сделать. У меня это хорошо получается. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить…

22 марта

Бангкок

Жарко. Сыро. Пахнет. Обожаю.

Я сделала это. Буквы прыгают, потому что ручка снова страшно дрожит. Я это сделала.

Это самый потрясающий кайф! Хочется пройтись по улице Хао-Сан-роуд, напевая и пританцовывая всю дорогу. Хочется взобраться на шаткую крышу из рифленого железа, вскинуть руки вверх и во весь голос вопить в небо. Я непобедима! Я побеждаю систему!

Жаль, что нельзя рассказать об этом Оливии, просто чтобы ее встряхнуть. Она бы ни за что не поверила.

Для стороннего наблюдателя я ровным счетом ничего не сделала. Я делала то же самое, что и все другие вокруг. Затем взяла такси до улицы Хао-Сан-роуд, затерялась среди пеших туристов и зарегистрировалась в неприметном вшивом отельчике. Я сидела в кафе, читала книгу и пила третий бокал кока-колы, когда появился Джейк, обнял меня и сказал, что я замечательная. А тем временем Дерек (который, кажется, косит под туриста-походника и с этими растрепанными волосами и отросшей бородой выглядит хуже, чем когда-либо) подхватил куртку и испарился. Миссия номер четыре успешно выполнена. Я была совершенно спокойна на всем ее протяжении.

Всякий раз какая-то часть меня жаждет провала. А иначе у меня ничего бы не получалось. Если бы я отчаянно держалась за свою нормальную жизнь, рвалась вернуться домой и снова быть там чертовой пай-девочкой, я бы не могла сохранять ледяное хладнокровие. Я бы жила так же, как живет здесь любой другой скучный турист, и воспринимала весь мир как свою песочницу, думая, что веду себя оригинально и что я не такая, как все.

Я не могу поверить, что наконец-то от меня требуется быть плохой. Я помню, с каким чувством смотрела в школе на плохую компанию, на одноклассников, которые не ходили на уроки, если не хотели, не заморачивались с домашней работой, дрались, ругались и плевали на последствия. И я знала, что могла бы стать одной из них. По какой-то причине я такой не была. Но это всегда сидело в глубине моей души, а сейчас вырвалось наружу.

Я нарушаю правила в таком масштабе, который и не снился ни одному из этих школьных идиотов. А сейчас мне надо убрать эту тетрадь (Джейк взбесится, если узнает, что остается документальное свидетельство) и выйти, чтобы отметить успех какими-то более серьезными напитками.

Бангкок, я тебя обожаю.

25 марта

Я отослала почти все деньги домой. Как это ни угнетает, я все-таки хорошая девочка.

Странно просто околачиваться в Бангкоке, как любой другой путешественник. В каком-то смысле это дает ощущение полной безопасности, но также разочаровывает. У меня не остается энергии на осмотр достопримечательностей. Сегодня мы с Джейком заказали «полноценный английский завтрак» и долго сидели, играя в скраббл и наблюдая за прохожими, в самом подходящем для такого наблюдения кафе. Мне нравится смотреть на противоположности. На одном полюсе подростки, которые впервые вырвались из дома, – неискушенные, испуганные, с широко открытыми глазами, пока еще здоровые. Так и видишь, как они впитывают свои первые впечатления, чтобы потом рассказывать о них дома. Когда я на них смотрю, мне хочется встать и походить за ними несколько недель, понаблюдать, что произойдет, пока они тут обживаются.

На противоположном полюсе – человеческие жертвы. Меня это обескураживает, причем по иным причинам, не тем, что лежат на поверхности. Все, кого я тут вижу, – белые туристы, привилегированный слой, и от безнадежных наркоманов, которые среди них попадаются, меня передергивает. С этими лохматыми бородами (все жертвы, каких я видела, были мужчинами) и безумными глазами, в одежде, которую явно носили годами, они не дают забыть о том, что все может пойти вкривь и вкось.

Ну да ладно. Я обыграла Джейка в скраббл, и он притворился, что не раздосадован. Затем сообщил, что наша следующая поездка через три недели.

– Мне надо кое-что уладить, – сказал он. – Так что, детка, придется ненадолго тебя оставить. Отправляйся на пляж. Я принес тебе мобильный телефон. Когда понадобишься, я тебе позвоню.

Я испытала легкое недовольство, но не подала виду. Я вполне могу провести несколько недель на тайском пляже – это не то, из-за чего стоит обижаться. На самом деле я просто обожаю, когда он называет меня «детка». Никто в Лондоне не стал бы так меня звать. Я была не из тех девчонок, которых называют детками. Школьная староста Лара канула в небытие. Она умерла. Вместо нее появилась преступающая закон «детка» с тайским мобильным телефоном.

27 марта

В автобусе на выезде из Бангкока

Джейк уехал. Ничего больше меня не интересует. Я знаю, что блестяще исполняю свою роль, и на этом моя работа заканчивается. Даже странно, как я внутренне сияю от счастья и гордости, когда они говорят мне, что никогда не встречали человека, который справился бы с этим делом так, как я. Странный у меня талант.

Мой новый телефон лежит в сумке. От меня требуется следить, чтобы он был заряжен, спрятать его подальше и проверять по нескольку раз в день. Если не считать этого, то я в отпуске. Я скучаю по Джейку, но мало что в жизни сравнится с поездкой на автобусе в компании объемистого детективного романа, когда за окнами проплывает тайская сельская местность, а ты напускаешь на себя равнодушный вид всякий раз, как думаешь, что кто-то хочет с тобой заговорить.

Это туристический автобус (причем самый дешевый из всех возможных), и все пассажиры в нем – туристы с рюкзаками вроде меня.

Автобус держит путь в Краби, где я собираюсь сесть на пароход до острова Ко-Ланта и проводить там время на пляже, читать и расслабляться. Мне наплевать, если за это время я не заговорю ни с одним человеком.

Мой рюкзак, освобожденный, насколько я могу судить, от опасной начинки, привязан к крыше вместе с рюкзаками других пассажиров. Поскольку это дешевый автобус, он дребезжит и едет с открытыми окнами, без всякого кондиционера. Писать в нем трудно.

Я думаю, если кто-то и найдет эту тетрадь, я выйду сухой из воды. Я скажу им, что все это мои фантазии, и они посмотрят на меня и поверят. К тому же я вроде ничего особенного не написала.

Какой-то мужчина, сидящий по другую сторону прохода, все время пытается со мной заговорить. Мне неохота с ним связываться, и я собираюсь притвориться, что сплю.

31 марта, как мне кажется

Я лежу на пляже и думаю о Джейке. У нас с ним нет будущего, и именно это в наших отношениях мне нравится. Нам с ним почти не о чем говорить. Это восхитительно!

Когда я только с ним познакомилась, вся такая наивная и травмированная поступком Олли, я мыслила иначе. Но мой ум тут же начал пытаться приспособить его к тому, что от меня ожидалось.

Красивый австралиец – как хорошо привезти из поездки такой сувенир, думала я. Может, даже красивый австралийский муж. Вот бы мои родные удивились…