– Так и есть, – подтвердила я.

– Спасибо, Энни. Хорошо. Снова прошу меня извинить, Айрис, за паранойю.

– Все в порядке. Я вас понимаю. Хорошо, что мы с этим покончили. – И я рассказала ему про свой паспорт и про рейс в Бангкок.

– Это поразительно! – Леон вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату. – Тогда мы должны отправиться туда и найти ее. Вы принесли мне единственную добрую весть за долгое время! Я буду помогать вам на каждом этапе. Я сделаю все, что угодно. Профинансирую, сколько бы это ни стоило.

– Вы – по крайней мере, я полагаю, что это были вы, – ходили с ней в полицию, и Лара отозвала свое заявление о контрабанде наркотиков, – сказала я.

Его глаза расширились.

– Бог мой, вы просто молодчина. Если вам когда-нибудь понадобится работа, приходите ко мне, серьезно. Значит, вам об этом известно?

– Да.

– Значит, вы поймете, насколько это деликатный вопрос.

– Да. – Я блефовала, но он едва слушал.

– Лара улетела в Бангкок.

– Я хочу отправиться туда, – снова услышала я свой голос, – и поискать ее.

Леон не смотрел на меня. Нахмурившись, он что-то обдумывал.

– Это правда? Вы готовы пойти на это? Если бы нам удалось сделать это самим, не привлекая полицию, мы не спугнули бы Лару. Не представляю, зачем она туда вернулась. Разве что сделала это не по своей воле. Если Джейк находится на свободе, если она каким-то образом попала под его влияние… Тогда, пожалуй, я могу понять, почему Лара отправилась в Бангкок. Вы не знаете, человек, воспользовавшийся вашим паспортом, улетел один?

– Понятия не имею.

Меня так и подмывало спросить про Джейка, но я не стала. Мне хотелось, чтобы Леон думал, будто я знаю больше, чем знала на самом деле, чтобы он полностью мне доверял.

Он вздохнул:

– Айрис. Пойдемте с вами выпьем. Давайте выберемся из этого кабинета и хорошенько займемся планированием.

Я улыбнулась ему, чувствуя, что дело наконец сдвинулось с места.

– Хорошо, – кивнула я, – но сегодня я пью только безалкогольные напитки. Я слегка перебрала вчера вечером.

Проснувшись следующим утром, я обнаружила, что лежу растянувшись поперек гостиничной кровати. Мне предстояло лететь в Бангкок: накануне вечером мы с Леоном забронировали мне билет. Он убедил меня выпить с ним один бокал хорошего красного вина в маленьком баре в Сити, и мы все обсудили.

Теперь я имела представление о том, кто такой Джейк. Даже если Сэм не решился выбраться в город и отослать мне дневник (а я на самом деле была уверена, что он отказался от этого намерения и пошел в полицию), я все равно смогу отправиться в Бангкок и поискать Лору. Я зевнула и потянулась, блаженствуя от того, что больше не страдаю похмельем. И подумала, что следует позвонить Алексу.

Послышался стук в дверь, и я заковыляла по комнате, чтобы ее отворить. Бросив взгляд на свой телефон, я заметила, что уже полдесятого. Так хорошо я не высыпалась годами.

– Вам посылка, мадам, – сообщил молодой человек и вручил мне пакет. Я поблагодарила его, не уверенная, надо ли давать чаевые, и, прежде чем разорвать пакет, поставила чайник. Сэм нацарапал мое имя и адрес отеля толстым маркером.

Дневник Лары оказался потрепанной книжкой в твердом переплете, черной и толстой, с грязным обрезом. Я села на край кровати и принялась за чтение.

21 марта 1999 года

Сидней

Джейк вернулся! Как мне это вынести? Это так чудесно и так ужасно одновременно! Как мне хочется просто дотронуться до него, посмотреть на него!

Скоро пора покидать Австралию. Он прибыл сегодня после обеда откуда-то, куда он отправляется в промежутках между нашими поездками, и потому сегодня утром, чтобы скоротать время, я пошла и забрала мои письма «до востребования». Хотя могла бы по поводу них и не заморачиваться. Одно было от мамы, затем отвратительная маленькая открытка от Оливии и письмо от Леона и Салли, написанное Салли.

Я быстро набросала короткий ответ маме.

«Я в Сиднее, приехала сюда на неделю, поскольку мне необходимо было обновить мою тайскую визу, – чопорно написала я. – Это прелестный город, и я с нетерпением жду возможности приехать сюда когда-нибудь на более долгий срок, но сейчас мне пора отправляться обратно в Бангкок на работу». Этой запиской все будут довольны. Именно таких посланий все ждут от примерной девочки Лары.

Для той работы, на которую я якобы устроилась, визу бы и так дали, но если кто об этом и задумается, то разве что Леон.

Жду не дождусь, когда можно будет уехать отсюда. Австралия слишком чистая! Мне надо назад, в Таиланд. По крайней мере, теперь со мной Джейк – это означает, что лед тронулся.

Жаль, что папа не сообщил мне, знает ли мама ту часть правды, которая известна ему самому. Из-за ее письма я почувствовала себя подавленной. Я завидую людям, у чьих матерей есть настоящие материнские инстинкты. Моя жизнь была бы совершенно другой, будь у меня мать, которая разговаривала бы со своими детьми не как с неизбежными мелкими неудобствами, едва заслуживающими внимания. Я пытаюсь представить себе на ее месте заботливую мамочку, которая с удовольствием посещала бы школьные спектакли и прочие мероприятия! Такая мать могла бы заставить нас с Оливией терпимо относиться друг к другу, но наша даже не попыталась этого сделать. Если бы мама была открыта с нами, мне не пришлось бы так сильно искать расположения отца и я не была бы сейчас здесь и не занималась тем, чем я занимаюсь, пытаясь выручить его из беды.

Так что все это ее вина! Если бы я ей это высказала, она бы просто проронила: «О, в самом деле? Мне очень жаль» – и удалилась.

Когда мы с ней обмениваемся маленькими письмами, сознательно ли мы оставляем нечто важное невысказанным или же ее невинность является вполне искренней? «У папы были затруднения в делах, – сообщила она в сегодняшнем письме, – но все миновало».

Да, затруднения в делах у папы были такими серьезными, что он попросил меня вернуть деньги за мою частную школу, в которую я, конечно, никогда не просилась. И именно этим я сейчас занимаюсь. Мама не может об этом знать, иначе она бы этого не написала. Или все-таки написала бы?

Я разорвала ироничную открытку Оливии с видом Букингемского дворца. Она даже не извинилась, просто написала что-то вроде «Надеюсь, ты хорошо проводишь время», – что для нее предел дружелюбия. Теперь она не скоро получит от меня весточку, если получит вообще.

Ну да ладно. Родственники находятся на другом конце света, где им самое место. Завтра важный день. Связанный с ним азарт возбуждает меня, как ничто и никогда.

Сейчас я должна идти, так как Джейк ждет, что мы выйдем скромно перекусить и выпить пива. Я заставлю себя есть, хотя даже отдаленно не голодна. Я слишком взволнованна, чтобы испытывать голод.