Я скучала по железной печке, и по кошкам, и по застойной жизни вдали от мира. Я скучала по Лори больше, чем когда-либо скучала по чему-либо.

– Да, – выдавила я. – Я живу там. Одна.

– Хорошо. И откуда вы знаете Лару?

– Мы познакомились на пароме. Я ехала в Сент-Моус без какой-то определенной цели, как и она. – Я рассказала эту историю. – Мы поддерживали отношения. Как-то раз днем я пришла к Ларе на чай. Пока я находилась там, ей позвонили; как оказалось, ей предложили работу в Лондоне.

Леон чуть улыбнулся.

– Видимо, это был я.

– Я видела, что ей хочется поговорить об этом с Сэмом, поэтому ушла. Еще я виделась с Ларой в городе уже после того, как она начала здесь работать, но все выходные она проводила с Сэмом. Лара пришла ко мне в гости накануне Рождества, и мы ели сладкие пирожки. Я понятия не имела, что у нее роман или что-то подобное. – Я продолжала говорить, демонстрируя свои верительные грамоты с таким рвением, что сама себя возненавидела.

– И когда Лара пропала…

– Я явилась к ним в дом в то субботнее утро, просто потому, что хотела ее увидеть. На самом деле я… – Я осеклась, не желая слишком распространяться о себе. Однако Леон посмотрел на меня добрым, вопросительным взглядом, и я продолжила, сообщив о своем выигрыше в лотерею и возникшей идее что-то изменить. – Я переехала в Корнуолл по конкретной причине, – добавила я, надеясь, что голос звучит достаточно твердо. – И теперь подумываю, что настала пора двигаться дальше.

Я замолчала, чтобы перевести дух. «Вдохни, – велела я себе. – Еще. Вдох, выдох. Тебе необходимо было это сказать». Волна горя поглотила меня, как и пять лет назад, и на сей раз я не собиралась от нее прятаться.

Леон вынул из внутреннего кармана идеально отглаженный носовой платок и протянул мне.

– Спасибо.

Я сделала неимоверное усилие над собой и продолжила сквозь слезы:

– Я хотела поговорить с Ларой, потому что она единственный человек, которого я там знаю и который мог бы дать мне совет. – Я дошла до этого откровения и высморкалась в платок. – Извините.

– Все в порядке. Это вы меня извините. Я сочувствую вашей беде, в чем бы она ни заключалась, и простите, что заставил вас заговорить о ней. Не спешите.

– Спасибо. Итак, я позвонила в дверь, мне открыл Сэм и… – Я посвятила Леона в события того дня, рассказала о полицейских, о телефонном звонке по поводу смерти Гая, о том, как полиция забрала Сэма на допрос. – И я знала, что Лара этого не делала, – закончила я. – Знаю, что не делала.

– Да. И вы раскопали кое-что о ее азиатском фиаско? – Голос его был неожиданно теплым. – Решили заделаться мисс Марпл?

– Если вам угодно так это интерпретировать, – ответила я, снова вытирая лицо, – то пожалуйста. Будь я мужчиной, вы бы не выражались столь пренебрежительно. Пожалуйста, смейтесь над мисс Марпл. Я решила вернуться в Лондон, что, между прочим, является для меня очень серьезным и трудным делом, и попробовать разгадать, что на самом деле произошло. Но вы можете принижать этот мой поступок, если хотите. Лара бы не стала.

– Ну, тогда Шерлок Холмс. Женщина-Шерлок. Имя «Шерлок» можно использовать и для женщины. Было бы весьма завлекательно. Прошу прощения, если я вел себя как сексист. Честное слово, я не собирался вас принижать. Я впечатлен вами, мисс Роубак. А когда вы приехали сюда, то пошли повидаться с Оливией.

– Она была чудесна.

Леон приподнял бровь.

– Оливия?

– Да, в самом деле. Я была настроена против нее, но все оказалось иначе. Она мне понравилась. У них с Ларой были ужасные отношения, но я думаю, что Оливия претерпела несправедливое обращение.

– Интересно, что вы это говорите. Хорошо. Вы пробовали наведаться к Уилберфорсам?

– С ними я не очень продвинулась. Мама Лары – Виктория, кажется? – она бы меня впустила. Но ее муж захлопнул дверь перед моим носом. Я его не виню.

Послышался легкий стук в дверь, и, прежде чем Леон успел ответить, она распахнулась. Энни поставила поднос с кофе на низкий столик перед нами и, не говоря ни слова, вышла.

– Спасибо, Энни. Послушайте, Айрис. Мне жаль. Действительно жаль. Я понимаю, почему Берни захлопнул перед вами дверь, и по той же причине мне пришлось подвергнуть вас испытанию. Я не выношу СМИ, и поначалу мне показалось, что вы журналистка. Сейчас я вам верю – поверил, как только увидел вас, хотя не верил, когда вы мне позвонили. Будь вы наемной писакой, то погорели бы, когда я разыскивал в «Гугле» ваш дом. Вы бы не смогли представить убедительную легенду. Меня так и подмывает позвонить Сэму и проверить, кто был с ним в то ужасное утро, но, признаться, мне претит с ним разговаривать. Энни?

Леон едва ли повысил голос, называя ее имя, но секретарша явилась почти тотчас.

– Энни, можете оказать мне услугу? Позвоните, пожалуйста, Сэму Финчу и выясните, кто был с ним в то субботнее утро, пятнадцатого.

Энни не моргнула глазом.

– Сейчас сделаю.

Он снова повернулся ко мне.

– Это было ужасно. Настоящий кошмар. Я стараюсь убедить себя, что Лара вернется целой и невредимой. Конечно же, она не убивала Гая Томаса. Конечно же. Она не способна на такое. И, как вы справедливо заметили, она пережила огромную травму в Таиланде, последствия которой, как она всегда считала, ее настигнут. Я твердил ей, что это не так, что все закончилось, но Лара никак не могла забыть. Я упомянул об этом полицейским, но они не заинтересовались, потому что, с их точки зрения, дело раскрыто и требуется только найти ее тело. Чего они, конечно, не добились, потому что свое тело она все еще использует. Или, по крайней мере, я очень на это надеюсь.

– Да. Я тоже говорила с полицией, но они и не подумали заглянуть в Азию. Послушайте, я планирую сама поехать туда и ее разыскать.

Леон вздохнул и сразу стал выглядеть старше и слабее.

– Но, Айрис… Если мне можно называть вас Айрис.

– Конечно.

– Айрис. Если бы Лара куда-то улетела или каким-то способом покинула страну, осталось бы документальное свидетельство. А его нет. Просто нет. Это единственное, что заставляет меня опасаться за ее безопасность. Лара изобретательная молодая дама – я знаю ее всю ее жизнь. Но даже она не может раствориться без следа.

– Леон, – сказала я, – верно. Дело вот в чем.

Когда я уже собралась сообщить ему о паспорте, в комнату с извиняющейся улыбкой вернулась Энни.

– Извините, что снова вас прерываю. Я с ним поговорила. Он сначала повел себя враждебно, но в конце сказал, что провел тот день с подругой миссис Финч по имени Айрис, и описал мисс Роубак, – она кивнула мне с легкой улыбкой, – очень точно. Она приехала на велосипеде, ее волосы были выкрашены в два цвета. Он был благодарен ей за поддержку. И добавил, что разговаривал с ней сегодня утром.