Затем, когда я поняла, что он за птица, пришлось внести коррективы в сюжет. Это меня раскрепостило. Джейк явно и просто до смешного не годится в мужья. Мы с ним просто переживаем совместное приключение, и скоро, очень скоро каждый пойдет своей дорогой. Это-то и есть самое волнующее. Наши отношения построены только на сексе и на бизнесе и лишь до тех пор, пока это устраивает нас обоих.

Мы встретились на Хао-Сан-роуд. Где же еще? Я была одна, недавно прибыла из Лондона, едва не обезумевшая от эмоций. Папа чуть не до апоплексического удара негодовал из-за моего отъезда и еще больше злился на Оливию за то, что вынуждала меня уехать. Я рассорилась со всеми и осталась одна. Я никого не знала на всем этом континенте и не представляла, за что взяться. В тот день я купила кое-какую одежду с лотка, чтобы не отличаться от общей массы, и планировала только сидеть в кафе и читать книгу, возможно, взяв пива. И это было бы достижением.

А затем я подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня с противоположной стороны улицы.

Он подошел ко мне, остановился и улыбнулся:

– Привет! Я Джейк.

Я тоже не смогла удержаться от улыбки.

– Лара, – откликнулась я.

Мы вместе пошли по дороге, и наше знакомство состоялось. В ту ночь, в ту самую ночь я открыла для себя радости секса и поняла, чего была лишена в своих прежних, скучных отношениях. Ему тридцать три, на одиннадцать лет больше, чем мне. Я обожаю его австралийский акцент и кудрявые волосы, которые все время падают ему на лицо. Мне нравится, как Джейк на меня смотрит. Нравится, что он внушает мне желание нарушать правила, быть ради него плохой. Мы отнюдь не родственные души. И это самое лучшее, что когда-либо со мной случалось.

2 апреля

Я сижу в кровати, под москитной сеткой, и пишу вот это. Сегодня я подружилась с девушкой по имени Рэйчел. От этого я очень счастлива.

Я до сих пор не получила никаких известий от Джейка, хотя все время проверяю свой мобильник. Я не особенно-то и рассчитывала на частые сообщения, потому что не хочу ничего знать об этих операциях и прочем. Это совершенно не мое дело. Мой трехнедельный отпуск – предупреждение о том, что близится большая работа.

В то же время он мой парень, и я бы не возражала, если бы время от времени он присылал мне «привет». Я написала ему, что я здесь, и он не ответил. Надеюсь, с ним все в порядке… Сегодня мне пришло в голову: ведь мало ли что могло случиться, а я не узнаю.

Впрочем, мне остается только ждать.

Я знаю, что на главной дороге есть интернет-кафе, но держусь от него в стороне. Я не хочу читать электронные письма, отсылать открытки или еще что-то в этом роде. Я просто хочу лежать на песке и читать.

Остров Ко-Ланта по размеру больше, чем я ожидала, – когда мы плыли на пароходе, то проходили мимо острова поменьше, под названием Кох-Юм, и там сошла масса странно одетых людей. Так что, возможно, чуть погодя я съезжу туда и посмотрю, как там. Впрочем, вероятно, я не стану этого делать, потому что это потребует дополнительных забот, да еще придется паковать вещи, а мне и так хорошо.

Я проживаю на юге острова, растягивая как могу свои сбережения.

К этому моменту я отослала домой тысячи и тысячи фунтов. Деньги, которые я заработала, рискуя своей жизнью. Грязные, презренные наркоденьги. Ей-богу, отец должен об этом узнать. Только Леон подумал подвергнуть сомнению мою работу в «американском банке». Для папы гораздо легче принимать все это за чистую монету.

В своем последнем письме он даже написал: «Откуда бы они ни взялись». Ублюдок.

О чем это я? Ко-Ланта. Я живу в деревянном бунгало, больше похожем на лачугу. Чтобы попасть в него, надо вскарабкаться по нескольким сотням ступенек вдоль скал над морем. Отсюда открывается вид на воду и на сушу по другую сторону бухты. Ночью сверкают огоньки рыбачьих лодок. Здесь, наверху, тепло и безветренно. Когда я выключаю вентилятор на потолке, становится порой так жарко, что я просыпаюсь среди ночи, скользкая от пота, и едва могу дышать. Это единственное время, когда меня охватывает тревога.

Мне невыразимо нравится так жить. Что бы ни случилось дальше в моей жизни (а у меня сейчас очень четкое представление о том, как я хочу ее провести – об этом напишу через минуту), я знаю, что так хорошо уже никогда не будет. У меня сейчас переломный момент. Сегодня во время болтовни с Рэйчел я впервые почувствовала, что просто хочу с кем-то пообщаться и расслабиться. Я почувствовала, как напряжение покидает меня.

У меня здесь нет никакого багажа. Все путешественники одеваются одинаково, в одежду, которую покупают с лотка. Мешковатые брюки, майки с рекламой тайской кока-колы, шлепанцы-вьетнамки. Отсюда миллион миль до получившей частное образование скованной лондонской девушки, которая стремилась во что бы то ни стало избегать неприятностей.

Сейчас я лучше, чем была. Но закончиться все это может двояко. На сей раз меня могут схватить. В этом случае я стану просто наблюдать, что произойдет. Это будет ужасно, я знаю, но мне почти наплевать. По мне, уж лучше это, чем возвращение к старой жизни. Если я попадусь, обо мне напишут в газетах и меня помилуют, потому что я молода и я женщина. Дома все будут поражены. Отцу станет чудовищно стыдно перед всеми его «деловыми партнерами».

Второй вариант: я прекращу этим заниматься. После чего останусь в Азии и найду себе приличную работу в Бангкоке, или Сингапуре, или Куала-Лумпуре. Я могла бы жить здесь и путешествовать. Чем больше я об этом думаю, тем больше этого желаю. Впервые за все время мне не хочется быть схваченной при пересечении границы. Это слегка меня беспокоит. Это означает, что на карту поставлено слишком много.

3 апреля

Я сижу на своем маленьком гниющем балконе, сейчас раннее утро, и я вижу, как Рэйчел суетится в своей хибаре, проверяет, высохли ли саронг и бикини, которые она повесила сушиться вчера вечером.

Рэйчел – моя новая подруга. Она из Новой Зеландии. Пару дней назад между нами возникла «дружба с первого взгляда», что-то вроде «вожделения с первого взгляда» между мной и Джейком. Быть человеком с рюкзаком порой все равно что быть четырехлетним ребенком. Когда тебе четыре года, ты приходишь на игровую площадку, подходишь к другому ребенку и говоришь: «Мне четыре года», – и тебе отвечают: «Мне тоже», – и вот вы уже друзья. То же самое и здесь. Я увидела Рэйчел, она мне понравилась, мы разговорились и стали друзьями.

Она высокая, стройная и красивая. Сейчас я смотрю на нее, и мне хочется иметь такие же черты лица и такие же волосы. Она выглядит как французская кинозвезда, и она прикольная.

Рэйчел только что обернулась, улыбнулась мне и спросила, почему я на нее глазею. Даже уточнила: «Ты пишешь обо мне?»

Мы встретились именно здесь пару дней назад, когда я стояла на своем балконе рано утром, глядя на море. Я проснулась раньше, чем сегодня, и вышла посмотреть на рыбачьи лодки в розоватом свете зари. На мне была только мешковатая майка и трусики, я смотрела вдаль и размышляла, как вдруг она сказала: «Доброе утро!» – и это было так неожиданно, что я вскрикнула.