Ивакин устроился поодаль от Даши, намеренно дистанцируясь.Помощи от него Даша и не ждала – скорее веслом по пальцам врежет, когда будешьза лодку цепляться…

– Вы догадываетесь, Дарья Андреевна, зачем мы васпригласили? – крайне шаблонно начал толковище Евстратов.

«Вы…ть и высушить», – сказала Даша. Про себя, конечно.А вслух произнесла, пожав плечами:

– Наверное, опять жалобу накатали. На меня в последнеевремя что-то частенько пишут…

– Не то слово, – саркастически ухмыльнулся зам понадзору, седовласый, обаятельный и опасный, как гремучая змея. – ДарьяАндреевна, я повидал многое, но редко сталкивался с таким феноменом. В самыекратчайшие сроки вы ухитрились дать на себя компромат, какого хватило бы наполдюжины ваших коллег…

– Может, это оттого, что я хорошо работала? –спросила Даша спокойно. – Вы очень хорошее слово подобрали – компромат…

– Я уже слышал эту версию, имеющую хождение в близких квам кругах, – кивнул Евстратов. – Вы героически расследуетепреступление века, и темные силы составили страшный заговор, чтобы васскомпрометировать… В частности, вас под пистолетом принуждали позировать воткровенных позах, принимать наркотики, использовать подчиненных в личныхцелях…

Он замолчал – Даша смотрела на него столь лучезарно, наивнои восторженно, что это было хуже всякой издевки. Проворчал:

– Не забывайте, где находитесь…

– Простите? – Даша недоуменно поднялаброви. – Я что-то не вполне поняла насчет наркотиков и использованияподчиненных…

– Ну что ж, – кивнул он со сговорчивостью, несулившей ничего хорошего. – В таком случае… Не возражаете, если мы начнемпо порядку рассматривать всю клевету и все наветы, скопившиеся в этом гнездебеззакония и террора? Вы, разумеется, вправе тут же давать любые объяснения,которые будут внимательно выслушаны в присутствии третейского судьи, – онкивнул на Ивакина.

– Начнем, – сказала Даша.

Он придвинул к себе папку устрашающей толщины. Несмотря напаскудность момента, Даше стало интересно: это откуда же они столько мусорапонатаскали?

– Итак… Начнем с заявлений граждан Величкина, Панова иДавыденко, гражданок Хрумкиной, Плужниковой, Даниловой и Теминой, а такжеподданного Германии фон Бреве. Все эти заявления касаются одного и того жемомента. Утверждается, что вы, будучи внедренной в окружение журналистовХрумкиной и Василькова, неоднократно употребляли на их глазах наркотики. А впоследнем случае, после убийства гражданина Василькова, проводили допросызадержанных, все еще находясь в состоянии наркотического опьянения.

– А данные экспертизы случайно не приложены? Насчетменя.

– Нет. Равно как и нет анализов, позволивших быоднозначно утверждать, что у вас в крови не было наркотика.

– Как же с презумпцией невиновности? – спросилаДаша.

– Хорошо, этот аспект снимаем, – неожиданно покладисто,что-то очень уж покладисто согласился прокурор.

– Вы эту сатанистскую братию деликатно именуете«окружением»?

– Простите, но как иначе мы должны ее именовать? У насв стране не существует законов, запрещающих деятельность подобных обществ.Здесь вам не Иран, Дарья Андреевна, руки не рубят и писателей за выражениесвоего мнения к смертной казни не приговаривают.

– Это вы про Рушди? Так там же сплошное богохульство исвятотатство, а не выражение своего мнения…

– Вы оправдываете подобные методы?

– Нет, – сказала Даша, испугавшись, что пришьютеще и какую-нибудь политику. – Просто уточнила.

– Странное уточнение для человека, имеющего дипломюриста… Хорошо, не будем отвлекаться. Все нарушения законности, вскрытые вами вокружении Хрумкиной и Василькова, касались противоправной деятельностиотдельных лиц и не имели прямого отношения к увлечениям, скажем так,большинства из этой компании. Итак, что вы можете показать по даннымзаявлениям?

– Примитивная месть. У нас, слава богу, есть данныеэкспертизы и показания свидетелей. Практически все поименованные вами граждане,в том числе и германский подданный, сами были либо под наркотиком, либо пьянымив дым. Все эти данные находятся среди представленных в прокуратуру материалов.

Евстратов обернулся к Чегодаеву. Тот медленно склонилголову.

– Далее, – сказал Евстратов. – Имеетсязаявление несовершеннолетней Светланы Сайко, утверждающей, что вы пыталисьсклонить ее к совершению акта лесбийской любви с использованием искусственногочлена…

– То же, что и выше. Сайко проходит по делу «окружения»– свидетелем, увы…

– А гражданка Анжелика Валентиновна Изместьева у вас покаким-либо делам проходит?

– Свидетель по убийству Ольминской.

– Без всяких «увы»?

– Без, – сказала Даша.

– Отлично, – осклабился Евстратов. – Имеетсятакже заявление данной несовершеннолетней гражданки о том, что вы, вызвав ее наконспиративную квартиру по Чайковского, четыре, шестнадцать, равно пыталисьсклонить к лесбийской любви, угрожая в случае отказа «пристегнуть к делу вагончиком».Вот, прочтите, она тут довольно подробно описывает ваше нижнее белье… Есть увас такое?

– Есть, – вынуждена была кивнуть Даша. – Новсе это – чушь собачья… В жизни я ее на Чайковского не вызывала. И никто измоих не вызывал.

Вмешался Чегодаев:

– Изместьева подробно описала квартиру на Чайковского.При проверке с понятыми описание совпало полностью.

«Толик, сука, – подумала Даша. – И Агеев,конечно».

– Хорошо, – сказала она. – Докажите мне, чтоя там с ней была. У вас есть что-нибудь, кроме заявления этой шлюшки? Платногоусачевского кадра?

– А у вас есть доказательства, что она – платнаяпроститутка, работающая на названное вами лицо?

– Нет.

– У вас нет свидетелей, и у нее нет… Пат? Или, какговорили в старину, ремиз… – Он переложил и эти бумаги налево, но в папкеоставалось еще изрядно. – По вашей версии, откуда она узнала о квартире наЧайковского?

– Поляков, – сказала Даша.

– К сотруднику вашей группы, покойному АнатолиюИгоревичу Полякову мы еще вернемся… Давайте о фотографиях. Не кажется ли вам, чтоэто чуточку не совмещается с офицерской честью – фотографировать своиэротические забавы с женихом, используя при этом милицейскую форму, а потом толи забывать где-то, то ли терять эти снимки? Впрочем, эта деталь скорее вкомпетенции вашей же инспекции по кадрам… (Ивакин подобрался, неприязненноглядя на Дашу.) По этому поводу, что вы скажете?

– Вы мне пытаетесь доказать, что я самафотографировала?

Даша почувствовала, что помаленьку закипает.