Я наблюдаю, как лошадь военачальницы останавливается примерно в тридцати футах от нас, а солдаты – прямо за ее спиной. Сколько их вообще? Слишком много, чтобы сосчитать. Кимора спешивается и делает несколько шагов навстречу Келлину.

Она молчит. Ее лицо ничего не выражает. И почему-то это страшнее, чем если бы она в бешенстве кричала. Она непредсказуема, а непредсказуемые люди – самые опасные.

Взглядом она находит меч с ее эмблемой – соколиными крыльями – на рукояти.

– Что вы сделали с моим оружием? – спрашивает она.

И хотя это худшая беседа в моей жизни, я обретаю голос. Потому что я сделала кое-что действительно правильное. Пусть меня и настигли нежелательные последствия, но то, что я сделала, было верным.

– Я защитила его от тебя. Только кто-то достойный сможет вытащить меч из его железных ножен.

Она смотрит на мое творение, и ее лицо становится задумчивым.

– Не могла бы ты объяснить, почему мне пришлось гоняться за тобой по всей Чадре? Я предложила тебе защиту и свободу. Почему, черт возьми, ты убежала и сделала это, – она указывает на палаш, – с моим оружием?

– Потому что ты собиралась использовать его для порабощения всей Чадры. Ты бы заставила меня делать оружие для своей армии, чтобы потом захватить мир.

Раздумывая, Кимора прикусывает щеку изнутри.

– Кто-то рассказал тебе об этом?

– Меч. Когда ты порезалась об него. Я слышала твои мысли. Палаш открыл мне твои секреты.

Ее бровь приподнимается всего лишь на долю дюйма.

– У тебя действительно дар. К сожалению, ты, похоже, так же сопротивляешься моей помощи, как и твоя мать.

Темра подходит ко мне, ее рука находит мою. Я понимаю, что больше не слышу дыхания кузнеца. Должно быть, он мертв.

И почему-то это событие меркнет по сравнению с тем, что только что сказала Кимора.

Мои глаза заполняет пелена гнева. Я сжимаю руку Темры так сильно, что, возможно, делаю ей больно. Сестра дрожит рядом со мной. Не могу точно сказать, от страха или ярости.

– Уходи, Кимора, – говорит Келлин. – Я очень уважаю то, что ты сделала для нашего королевства, но тебе не удастся заполучить свое оружие. Так что оставь нас в покое. Нет никаких причин для того, чтобы усложнять ситуацию.

Кимора переводит взгляд на наемника.

– Если бы ты не помог этим двоим, я предложила бы тебе место в рядах моей армии. Я слышала, ты творишь удивительные вещи с мечом. Но ты меня раздражаешь, а я терпеть не могу раздражения.

Келлин делает еще одну попытку.

– Нет никакой необходимости сражаться.

– Ты прав. Никакого сражения не будет. Зива и так пойдет со мной. Она, может, и сделала этот палаш бесполезным, но, если она создала его один раз, сможет сделать это снова. – Она смотрит на меня и продолжает: – Когда твоя мать отказала мне, я не знала, что наверху спят две маленькие девочки. Угрозы твоему отцу не помогли ей передумать, но что-то подсказывает мне, что нож, приставленный к твоему горлу, помог бы. Я больше не повторю этой ошибки. Так что поверь мне, когда я скажу: «Пойдем со мной, Зива Теллион, или я зарежу твою сестру у тебя на глазах».

Мне нужно всего мгновение, чтобы успокоить колотящееся сердце и выровнять дыхание. Затем я делаю шаг вперед. Темра одергивает меня назад.

– Не смей, – шепчет она. – Ты никуда не пойдешь. – Кимору, кажется, забавляет наш разговор, но потом, как будто просто вспомнив что-то, она оглядывает нашу маленькую компанию.

– Где мой сын? – спрашивает она.

Ее сын?

Мои глаза осматривают местность. Все жители деревни вернулись в свои дома, скорее всего, сбежав при первых признаках беды. В поле зрения нет никого, кроме меня, Темры, Келлина и Пе…

Погодите-ка, а где Петрик? Как давно он пропал? На самом деле я не помню, чтобы видела его после появления военачальницы.

Неужели он нас бросил?

– Я не люблю повторять, – говорит Кимора.

– Мы не знакомы с твоим сыном, – отвечает Келлин. – Мы понятия не имеем, о ком ты говоришь.

Обстановка, кажется, становится все более напряженной, пока мы ждем следующего шага Киморы. Мне нужно пойти с ней. Я должна защитить свою сестру, защитить Келлина. Но, кажется, я все еще сосредоточена на том факте, что Петрика нигде не видно, а убийца моих родителей прямо передо мной.

– Я здесь, мама.

Что-то не так, потому что голос мне знаком. Нет, сцепив руки за спиной, Петрик выходит из кузницы и встает перед нами.

Если Кимора вообще могла выглядеть еще более недовольной, она каким-то образом умудрилась это сделать.

– Что с тобой случилось? – спрашивает военачальница. Каждое слово произносится так медленно, что кажется целым предложением.

Петрик оглядывается через плечо и говорит:

– Подождите в кузнице. Мне нужно с ней поговорить.

От удивления у Темры открывается рот.

– Нет. Она ошибается. Ты не можешь быть…

– Ее сыном? Я и сам много раз жалел, что это так. Она не самый приятный человек, правда?

От его слов Кимора фыркает.

– Идите в кузницу. Сейчас же. – Голос Петрика меняется, и, глядя на него, я понимаю, как они с Киморой похожи. У них одна и та же манера держаться. Кожа Петрика, может быть, и темнее, но у них есть общие черты.

Келлин первым приходит в себя. Хватая Темру и меня за руки, он ведет нас к кузнице.

– Встаньте с другой стороны дома, – говорит Кимора половине своих людей. – Проследите, чтобы у них не возникло даже мысли о побеге. – Кимора подходит ближе к сыну, чтобы ее солдаты не могли подслушать разговор.

Мы забираемся в кузницу и закрываем дверь. Темра прислоняется к ней спиной. Совсем недавно я работала здесь. Печь все еще бушует, а это значит, что окна открыты. Мы слышим каждое слово.

– Чем ты занимался? – спрашивает Кимора.

– Работал над книгой, – отвечает Петрик. – Ты знаешь, почему я последовал за тобой в Лирасу. У меня были свои планы насчет кузнеца.

– Ты пришел, потому что знал, что я отвезу ее на Территорию Орены. Ты мог бы допросить ее, как только она согласилась на меня работать.

– Ну, Зива не хотела идти с тобой, поэтому мне пришлось изменить свои планы.

Отсюда я практически слышу, как военачальница скрипит зубами.

– Значит, вместо того чтобы сообщить мне о ее намерении бежать, ты решил просто прогуляться с ней по Чадре?

– Ты всегда говоришь так, будто я тебе чем-то обязан. Я вырос в библиотеке. Пока я рос, мы виделись от силы раз в год. Я думал, что это путешествие станет хорошим шансом для нас провести время вместе. Но всю дорогу ты советовалась со своими людьми. Строила планы мирового господства, как я потом узнал. Так что да, я не сказал тебе, куда идет кузнец. Это расстроило бы мои планы.