– Сюда, – позвал дядя Ал.

Мама подбежала ко мне, опустилась на колени и обвила меня руками.

– Мередит, – она дотронулась до моей щеки. – Мы так переживали.

За ней последовали папа и Рейчел. Сестра опустилась на песок рядом со мной, а папа с дядей Алом обменялись рукопожатиями.

Уайт стоял неподалеку, опустив руки в карманы. Наши взгляды встретились. Между нами что-то вспыхнуло, но я не хотела этого чувствовать. Не здесь, не сейчас. Я все еще искала Бена, и мне только предстояло убедить свою семью в том, что он настоящий. Поэтому я отвела взгляд. Я освободилась из маминых объятий и поднялась на ноги.

– Я в порядке.

Мама последовала за мной, хватая меня за руки.

– Нет, ты не в порядке. Мы знаем, что ты здесь делаешь, и это ненормально. Я серьезно. Дорогая, тебе снова нужна помощь.

И вот опять: полная неспособность даже допустить мысль о том, что Бен мог оказаться настоящим.

– Я знала, что ты так отреагируешь. Поэтому ничего и не рассказывала.

– Мер, – мама как следует меня встряхнула. – Бена больше нет. Мы тоже любили его и очень скучаем, но он умер. Знаю, ты думаешь, что видела его здесь, на пляже, но это не Бен. Ты придумала его, чтобы справиться с горем, и мы должны были понять это раньше.

Мой рот наполнился горечью. Как обычно, она даже меня не слушала.

– Ты не понимаешь.

Я вырвалась из ее рук и направилась к океану, но у меня на пути встал Уайт.

– Тогда попробуй объяснить это мне. Я тебя выслушаю, обещаю.

Мама напряглась. Наверное, ей не понравилось, что Уайт вмешивается в семейные дела.

– Мер? – голос Уайта выдернул меня из размышлений.

Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Я видела, как он сжал губы и напряг плечи, но в его глазах колебалось беспокойство. Я знала, что он хочет помочь. То, что он проделал весь этот путь, доказывало его искренность. Наша связь была настоящей, но его не должно было быть здесь.

– Я знаю, ты считаешь, что у меня депрессия и Бен – всего лишь моя галлюцинация, но это не так. Он приходит сюда, потому что мы нужны друг другу.

Уайт устало выдохнул.

– Он был здесь в ночь, когда мы встретились?

Я кивнула.

Он оглядел пляж и снова посмотрел на меня.

– Но я его не видел.

– Он уже ушел.

– Куда?

Я опустила голову.

– Я не знаю. У меня нет всех ответов. Я просто знаю, что он приходит сюда на закате солнца и остается на несколько часов. Потом он исчезает.

– И где он сейчас?

– Я рассказала ему о нас с тобой, – я понизила голос. – Теперь он злится. Я опять все испортила.

– Опять? – он поднял бровь, в ожидании ответов, которые я не хотела давать.

– Да. Я этим не горжусь, но однажды я уже причинила ему боль. Я соврала ему о чем-то очень важном.

– Об аборте? – Я резко подняла глаза, и Уайт нахмурился. – Рейчел мне рассказала.

Я сжала губы, и у меня в ушах зазвенело. Когда Рейчел об этом узнала? Но мы с Уайтом все еще не закончили разговор, и я вынудила себя снова переключиться на него.

– Я не представляю, как ты себя чувствуешь, но могу попытаться. Ты чувствуешь себя виноватой за то, что причинила Бену боль, и он умер, прежде чем ты успела все наладить. Может, твой разум создал образ Бена, чтобы он мог тебя простить.

– Нет! – я затрясла головой и скрестила руки на груди, не желая слушать тихий шепот в своей голове. Может, они правы. Может, он ненастоящий. – В ту ночь, когда мы встретились, прямо перед тем, как ты появился, мы с Беном сидели здесь и разговаривали. Он целовал меня. Неужели ты думаешь, что я все это время сидела здесь в одиночестве, просто представляя себе Бена? Это просто глупо, – я обернулась, чтобы посмотреть на свою семью. – Может, во вселенной существуют необъяснимые вещи. Может, наша связь так сильна, что даже смерть не может ее разорвать. Об этом вы не подумали?

Мама с папой выглядели разбитыми. Папа обнимал ее за плечо, а она держала его за талию, но было сложно сказать, кто кого поддерживал. Судя по папиному взгляду, он не мог поверить в происходящее. Он всегда был сильным и стойким, но сейчас он побледнел и нахмурился. Все было еще хуже, чем в тот раз, когда он узнал о моей беременности. Я перевела взгляд на Рейчел. Она обнимала себя руками, и ветер развевал ее сатиновое платье, путая ее волосы. Она покачала головой и шмыгнула носом. Рейчел всегда вставала на мою сторону, но только не сейчас. Никто из них мне не верил.

– Мер? – Я повернулась к Уайту. – Что, если я докажу тебе, что он ненастоящий?

– Это невозможно, – я прищурила глаза. Сомнения в моей голове звучали все громе и громче, но я не обращала на них внимания. Я не могла позволить никому, даже Уайту, поколебать мою веру, но все же с моих губ сорвался вопрос: – Как?

– Я доставил Бену записку, так?

Я кивнула.

– Он ее прочел?

– Да, – он сказал мне, что получил записку.

Уайт взял меня за руку и повел по пляжу, освещая путь экраном телефона. В темноте, он ощупал песок и траву, но ничего не нашел.

– Видишь? – я была права. Он настоящий. – Ты не можешь ее найти, потому что Бен ее забрал.

Уайт нахмурился и повел меня дальше. Он обошел нашу дюну и отпустил мою руку. У меня перехватило дыхание: на ветру колыхался файл для бумаги, прижатый к земле небольшим камнем. Нет. Уайт поднял его из песка и поднес к свету. Нет. От моей головы отлила кровь. Файл был покрыт песком, но аккуратно сложенная мной бумажка все еще лежала внутри.

– Бен получил записку, – выдохнула я. – Он сам мне об этом сказал.

Я попыталась вспомнить наш последний разговор, но он стерся из моей памяти. Голос в моей голове перешел на крик. Бен умер. Он не может быть настоящим.

Нет! Я отвернулась от Уайта с его дурацкой запиской и побежала к океану.

– Бен!

Холодная вода начала заливаться в кроссовки, а мои глаза щипали слезы. Натиск волн пугал меня, но мысль о том, что больше никогда не увижу Бена, пугала еще больше.

– Ты мне нужен. Прости. Пожалуйста. Пожалуйста.

Не поступай так со мной. Вернись. Будь настоящим.

Ветер дул мне в лицо, а я шла все дальше и дальше. Мои джинсы стали влажными от воды, и я задрожала от холода.

– Мер!

Я обернулась через плечо. За мной бежал Уайт, и мой отец не отставал от него. Уайт пробивался ко мне сквозь волны, а его лицо исказил страх. Я не сразу поняла, что он боится не океана. Он боится за меня.

Вода промочила его кроссовки и джинсы, но он не останавливался.